Боец Демона-Императора - Ярослав Коваль Страница 12

Мы сцепились в опасной близости от хрустального экрана, но сделать с этим я в первые моменты боя не мог ничего. Противник рвался к моему горлу с такой яростью, словно я был причиной всех его бед в этой жизни, и это вызывало недоумение: он реально не в курсе, что мы все здесь — невольники императорского каприза?

Пришлось перехватывать его за локоть и уводить в сторону от себя, чтоб дальше хлопнуть по загривку, сдобрить это пинком в пятку и опрокинуть мужика на пол. Ножей его я не боялся. Я давно уже отвык бояться оружия в руке своего противника — при должном навыке обращения с собственным телом человек вполне способен противопоставить голые руки ножу. Огнестрельному оружию — уже вряд ли, но здесь и не было огнестрельного.

Парень, даже имени которого я не знал, с ненавистью смотрел на меня. Его правую руку с ножом я отвел в сторону четко, как на тренировке, а вот левую уже не успевал. Поэтому обошелся левым «когтем», в большей степени защищающим тыльную сторону ладони, нежели действующим как оружие. То есть оружие из него тоже получилось бы. Вроде хорошего кастета.

Оно и получилось. Несколько секунд мой противник пытался зацепить меня одним из своих клинков, приободренный, похоже, моей пассивной тактикой. Да, ножами он владел неплохо. Но не было в его движениях чего-то более важного… Определенно, собственным телом он владел чуть хуже, чем оружием. Я попытался подхватить его ритм, едва не заполучил порцию металла в бок, ушел в перекат, проехался по полу и чуть не врезался головой в ножку одного из нижних столов. Что-то весело прогрохотало мимо меня — кто-то выронил из рук поднос с посудой.

Боец с восторгом рванул следом за мной — у него на лице была написана уверенность, что вот теперь-то до моей крови он доберется в считаные мгновения. Я бы почувствовал к нему презрение, если бы у меня было на это время — не надо быть профессионалом, чтоб выиграть бой против более опытного, но отвлекшегося противника. Для этого нужна только удача.

Один из ножей мелькнул перед глазами — неплохой выпад. Я развернулся и пнул парня пятками в бедро. Пнул на выдохе и правильно, поэтому его отнесло от меня. Боец споткнулся на слуге, который кинулся убрать с дороги упавший поднос, но, к сожалению, не навернулся, сумел сохранить равновесие.

Я нагнал противника в два прыжка и поставил ему, развернувшемуся в панике, скользящий блок, на который он попался, как начинающий. Дальше привычно развернул его вместе с собой, поймал вторую руку с ножом… Неудачно. Парень не промах, присел, нырнул, освобождаясь от моего захвата, и пришлось отшатываться, теряя преимущество, чтоб в обратном взмахе он не смог зацепить меня ножом.

Мы схватились в очередной раз — руки и ноги мелькали, уследить за действиями противоположной стороны было немыслимо, даже если привык читать ритм чужих движений по плечам. Поэтому в этой схватке в большей степени приходилось полагаться на опыт тела, вдолбленный в мускулы годами обучения. Уже отшвырнув противника от себя, я осознал, что по ходу дела сумел найти способы противодействовать каждому из его приемов, причем все это прошло мимо сознания. И получилось как-то само собой.

Очередной рывок в мою сторону — я на рефлексе отшагнул и подставил ногу. Запнувшись, он все-таки попытался пырнуть меня клинком, пришлось перехватывать его руку, и не правой, а левой, блокируя на таком расстоянии от себя, чтоб не рисковать. Парня повело за собственной рукой. Буквально на мгновение перед глазами у меня появилась его шея, и движение правой рукой, рубанувшее «когтем» по незащищенной плоти, получилось неосознанно. Так же машинально я отскочил в сторону и пропустил мимо себя упавшего, зажимающего глубокую рану в шее человека.

— Добивай его, — приказал мне один из офицеров, на которого я до того не обращал внимания и потому, считай, не видел.

Смерил его взглядом, в который, кажется, вложил многое из того, что уже успел передумать и перечувствовать за последние четыре недели. Ноль реакции. На языке вертелись сразу два возможных ответа: «Добивай сам, козел» и «Пошел на хрен», поэтому я не успел сказать ничего. Один из мужчин за «верхним» столом поднял голову и сделал какой-то жест — тот самый офицер поспешно поклонился и, подхватив недобитого под локоть, сам выволок его из залы.

Этот мужчина на первый взгляд мало отличался от других мужиков, сидевших за одним столом с ним. Ни рогов, ни чешуи, ни хвоста… Впрочем, если он хвостат, я этого видеть не мог, разве что под стол заглядывать, под уложенные пышными складками белоснежные скатерти. Да, чуть более смугл, чем другие, с жесткими чертами лица, с очень бедной мимикой… Вернее, она у него практически отсутствовала. В тот момент, когда он перевел на меня взгляд, я, вздрогнув, понял, что мимика ему без надобности — все то, что выражают мускулы человеческого лица, вполне могли выразить эти глаза.

Одного его взгляда вполне хватило для того, чтоб поверить, что в жилах этого человека течет изрядное количество нечеловеческой крови.

— Иди, — миролюбиво окликнул меня другой офицер, и я пошел, машинально проверив, не потерялся ли где-нибудь мой нож.

В комнате, куда меня отвели (здесь отыскалось все, что только может понадобиться сразу после боя — новая одежда, лохань и два кувшина с теплой водой, накрытый стол, напитки, удобная кушетка и глубокое кресло возле окна), я первым делом насухо вытер правый «коготь», прощупал все ремешки, которыми он крепился к руке. Удобная штука, оказывается. Правда, не слишком-то гуманная. Похоже, в этом мире вообще мало гуманности. Не доросли пока.

Отложив оружие, я наклонился над блюдом с закусками. Все очень красиво разложено, хотя и видно, что для гладиатора собрали на одной огромной тарелке все то, что для больших господ распределяют по разным, — тут тебе и рыба, и мясо, и особым образом приготовленные овощи, и икра, и сыры, и перченый соус в вырезанных чашечками ломтиках фруктов. С местной изысканной кухней я еще не сталкивался (повседневная была настолько проста, что к ней легко было привыкнуть), поэтому первый ломтик отправлял в рот с огромной опаской. Оказалось необычно, но довольно вкусно. Уже через минуту я усердно наворачивал рулетики из пластинок печеной репы и ветчины, макая их в соус.

Очень нескоро отворилась дверь, и сопровождавший нас маг ввел в комнату еще одного бойца, который шагал неуверенно, пошатываясь, усадил его в кресло. Осторожно ощупал забинтованное плечо.

— Все нормально?

— Да, порядок, — слабо ответил гладиатор. Он был бледен почти до синевы. — Уже не болит.

— Добро. Будет болеть или кровить, скажешь парню за дверью. Он позовет меня. — И, отстраненно взглянув в мою сторону, чародей вышел.

— Эй, брат, не плеснешь мне вина? — спросил раненый, неловко двигая рукой. — Вот из той бадьи.

— Думаешь, стоит тебе глушить? — Я наклонил тяжелый серебряный кувшин над кубком. Аромат напитка скоро добрался и до меня. Похоже, напиток был стоящий, надо попробовать.

— Самое верное дело, чтоб кровь возродилась в жилах. Благодарствую. Заверни мне кусок мяса в лепешку, не сочти за труд. Вот того… Благодарю.