Консультант ll - Анна Вальман Страница 12

— Что происходит? — спросила я, когда мы сели в машину и дожидались спешащую к нам через зал Наталью.

— Просто очередной триумф идиотизма, — сказал один из команды. — Несколько не самых приятных встреч с гуляющими под солнцем вампирами, например, в аэропорту, отсутствие логического мышления и живых свидетелей, и вот уже все уверены, что люди начали сходить с ума от неизвестной болячки. Не удивлюсь, если даже некоторые вампиры до сих пор так думают. Сейчас обогатятся фармацевтические компании и церкви, а через неделю все забудут о боге и пойдут грабить охотничий магазин.

— Как журналисты узнали, что мы будем здесь? Нас задержат, ведь вы покинули резервацию? — подлое чувство разочарования посетило меня от того, что все может окончиться, не начавшись, и я просто окажусь в тюрьме или в желудке зараженного проходимца, попавшего в обезьянник следственного изолятора.

— Никаких проблем, мы взяли самолет и пропуск Марии, она не стала возражать. — Лицо Николаса растянулось в жутковатой улыбке.

— Мы не одни такие умные, — произнесла Наталья, садясь вперед, — в аэропорту уже стоит борт Хетта. Скорее всего, журналисты ждали его.

— Что?! Мне нужно с ним увидеться!

Я уже была готова выскочить из машины, но Нико преградил путь, и автомобиль рванул с места.

— Сильно сомневаюсь, что он прилетел собственной персоной. О нем ничего не слышно с самого Собора. Зачем тебе так рисковать?

— Я оставила ему на хранение кое-что ценное.

Несколько неприкрытых смешков в ответ заставило меня нервничать. Стоило ли так опрометчиво оставлять Жана в руках неизвестного мне Владыки? Ведь я знала, что у азиатского дома территориальные конфликты с африканским тимархом.

— Хетт — владеет беднейшими в мире странами, — пояснил Нико, — и мейстериями, где еще процветают голод, жертвоприношения и каннибализм. В основном, там живут пираты, головорезы и полные отморозки. Я бы не доверил им на хранение и труп нашей лошади. А сейчас они наверняка ищут то же, что и мы.

— Но они не знают о связи Энгуса с лабораторией, да?

Мне никто не ответил. Водитель направлялся в центр города, и мимо уже мелькали окраины и продуктовые склады будто муравейники, кишащие людьми. Заехав в город, мы пару раз проехали мимо полицейских заграждений.

— Тут все поменялось, — сказал вампир за рулем, объезжая уже вторую перекрытую улицу, — в прошлый раз было меньше пробок. Тачку бросим в переулке, назад на такси.

Слова водителя эхом отдались у меня в голове.

— Вы раньше ездили в лабораторию?

— Да, но перестали пару лет назад, за это время там появилась другая система охраны.

— Зданию всего год! Комитет основан в конце прошлого лета, хотите сказать, что лаборатория по изучению вируса существовала до? До всемирного объявления?

— Так и есть. Комитет стоит рядом с отреставрированным зданием университета. А лаборатория находилась в подвалах старого университетского здания, и небоскреб комитета выстроен над ней. Вам это не говорят на каждом углу лишь потому, что людское сообщество не оценило бы тот факт, что в подвалах одного из ваших самых престижных университетов, живут вампиры. Но, вообще-то, это логично, и мы жили так на протяжении всей истории. Почти все ваши научные достижения до ХХ века на самом деле — не ваши.

— Как же ее до сих пор не обнаружили?

— А вы стали бы искать лабораторию там, если бы знали, что у вас уже есть офис с секретаршей и красивыми буклетами на сорок седьмом этаже?

— Но кто-то же мог наткнуться, случайно забрести…

— Для этого есть городские легенды. Хозяева лаборатории сначала пустили слух, что в подвалах есть вход на правительственную ветку в метро. Потом, что под зданием университета стоят дорогостоящие установки, удерживающие фундамент здания от размывания грунтовыми водами. И того и другого достаточно, чтобы объяснить круглосуточную охрану.

Впереди показались шпиль и подсвеченный фасад университета. А за ним пятидесятиэтажный монолит комитета. На нескольких этажах горел свет. Жизнь не утихала здесь даже ночью. Электромонтеры, лифтер, дежурные службы безопасности и вахтер Федор Саныч на проходной.

Остановив машину на парковке, водитель показал куда-то налево. Там, скрытая за худой городской растительностью, притаилась полицейская машина.

— Что-то подозревают?

— Не удивительно, информация о больных в Сабетте уже дошла и до сюда.

— Иди познакомься. Надо знать, сколько их, и есть ли тепловизоры. — Водитель ткнул в меня пальцем, и я вышла из машины, еще не зная о чем буду говорить, чтобы не выглядеть подозрительно посреди ночи.

Поправив задравшуюся юбку, я неуверенно подошла к полицейской машине, подбирая адекватные просьбы, но, не дойдя пяти шагов, остановилась с застрявшими на языке словами.

Окно патрульной машины было открыто, голова полицейского на переднем сиденье лежала криво, а из синей сломанной шеи торчала испачканная соломинка от газировки.

Его лицо с открытыми глазами было таким спокойным, что мне не верилось, что он испытал нечеловеческие муки перед смертью. Избавление от тяжелой жизни стало его последней осознанной мыслью.

Я развернулась и быстро пошла к машине Николаса.

— Они мертвы. И…

Я указала жестом на свою шею. Но рука сама зажала онемевший рот.

— Хетт нас опережает. Карлос, проверь коллектор. Наталья к посту охраны и жди. Идем, — цепкие пальцы под лопатку подтолкнули меня к дорожке, ведущей к шлагбауму и будке охраны.

Быстро покинув автомобиль, водитель фургона снял крышку люка в асфальте недалеко от входа и скрылся под землей. Его не было довольно долго, как и Натальи. Я начала зябнуть, но Николас крепко держал меня за плечо, всматриваясь в первые этажи здания, будто запоминая количество комнат.

Где-то в ночи просвистела сонная птица, и он, ожив, повел меня ко входу в канализацию, где скрылся водитель Карлос.

Пересилив брезгливое недовольство, я стала спускаться вниз в кромешную темноту.

Узкими скобами-ступенями давно никто не пользовался, стены пахли сыростью и кое-где раскрошились до старой каменной кладки. "Хорошо, что в этой темноте не видно, сколько здесь крыс", — подумала я. И, пройдя несколько десятков метров, обнаружила не темный коридор, а решетку, прикрытую железными листами, за которыми начинался освещенный служебный тоннель. Запахи грибной сырости и мокрого утеплителя встретили нас тишиной, в которой тускло горела вдалеке грязная лампа накаливания.

Сквозь отогнутые ржавые прутья решетки, мы прошли внутрь, и Николас подал всем знак "Не шуметь". Когда Наталья присоединилась к нам, я выдохнула с облегчением за судьбу вахтера. Мне даже показалось, что за жизнь коллег я теперь переживаю больше, чем за свою. Будто я похоронила и оплакала себя еще в домике в лесу или в самолете Марии, а сюда пришла уже мертвой.