Разные цвета любви - Анжелика Фарманова Страница 12

— Ашот! — Позвал Аман своего верного слугу.

Тот появился незамедлительно.

— Вот, что Ашот. Найди мне человечка, который по тихому уберет мою племянницу в тюрьме. Она не должна выйти оттуда живой. Потом представим все так, будто имперцы специально издевались над бедной девочкой и она умерла, не выдержав пыток. Все понял? Иди.

В камере было темно, сыро и холодно. Тусклый свет едва пробивался через небольшое, грязное окошко под потолком. Грязные, серые стены, деревянный топчан и ведро в углу для справления нужды. Затхлый, вонючий воздух. Железная дверь с окошком для подачи пищи. Вот и всё что могла видеть девушка. Она забралась с ногами на топчан, сидела обняв колени руками. Рания постоянно плакала. Чувство тоски и невосполнимой потери сжимало сердце. Она была счастлива всего лишь один краткий миг. Чем она провинилась перед богами, раз он не дают ей счастья? В начале убили её родителей, теперь убили мужа. Неужели она обречена всю жизнь терять близких людей? Неужели ей суждено страдать всю жизнь? Рании казалось, что жизнь её закончилась и ничего больше хорошего её не ждёт. Зачем они бросили её в эту страшную, темную камеру? Что они хотят от неё? Иногда девушка слышала шаги за железной дверью и сжималась от страха, ожидая, что к ней войдут. Но шаги стихали, где-то в глубине коридоров, и снова наступала тишина. Иногда слышались непонятные, страшные человеческие крики. Она боялась. О том, на что были способны имперцы, она слышала от многих людей. Очень часто они воровали девушек и издевались над ними. Насиловали и пытали, а потом подбрасывали истерзанные тела родителям. Скорее всего и её ожидает подобная участь. Бедные тетя и дядя! Им предстоит пережить тяжёлые времена. Но к ней никто не приходил. Было ощущение, что про неё просто забыли. Прошел день, ночь и ещё один день. И вот когда у неё не осталось уже сил плакать, в дверном замке повернулся ключ. Железная дверь с грохотом открылась, в её камеру вошёл охранник.

— Вставай, выходи.

Рания от ужаса сжалась ещё сильнее и отрицательно замотала головой. Нет, она никуда не пойдет.

— Выходи. — Более строго произнёс охранник. — Тебя вызвали на допрос.

— Нет. — Пропищала девушка. Ей казалось, что стоит ей выйти за дверь и на неё нападут.

— Выходи добровольно или я тебя сам поволоку.

Рания вцепилась руками в край топчана. Паника потихоньку начала накатывать на неё удушливой волной. Потеряв терпение, охранник шагнул к девушке, схватил её за руку и сдёрнул с топчана. Рания завопила дурным голосом и вцепилась зубами в руку мужчины.

— Ах, ты сучка! — Удар прилетел по лицу девушки. Щека сразу же запылала, от боли в глазах потемнело.

— Что здесь происходит? — Гневный голос раздался в камере.

— Она меня укусила!

— И поэтому ты ударил её? Не знаешь, как нужно обращаться с заключёнными? Немедленно доставь её в допросную!

Ранию схватили за локти и завели их за спину. Девушка заплакала от боли, а охранник грубо потащил её по коридору, втолкнул в какую-то комнату и усадил на стул. Хлопнула железная дверь, она осталась одна с мужчиной стоящим к ней спиной. Рания почувствовала себя в ловушке.

— Нападение на охранника, как не хорошо. Вроде девушка из хорошей семьи, благовоспитанная, а ведёшь себя как торговка с рынка. — Сказал мужчина и повернулся к ней.

Она сразу же узнала его. Даже прожив сто лет, она бы никогда не забыла его лица. Убийца её мужа стоял перед ней! Кровь отхлынула от лица и душа спряталась куда-то далеко вниз. Безумный страх наполнил всё её существо, заставляя дрожать крупной дрожью. Мужчина это заметил и усмехнулся.

— Боишься? Правильно делаешь. Меня стоит бояться. Но я всё же не зверь могу отпустить тебя. — Он выждал, когда его слова дошли до сознания девушки и она с надеждой посмотрела на него.

— Правда, с одним условием. Ты должна рассказать всё, что знаешь о делах своего дяди. Куда, когда и зачем он посылал тебя. Какие поручения давал тебе. Расскажи всё и я отпущу тебя домой.

— Ччто расс- сказать? — Заикаясь, переспросила его Рания.

— Всё. Всё, что знаешь.

И тут девушка поняла. Этот убийца хочет, чтобы она оговорила своего дядю. Честнейшего человека в мире. Он хочет её руками убрать того, кто мешает имперцам беспрепятственно творить зло. Грабить, убивать, насиловать. Нет. Она не позволит ему добиться своей цели. Её жизнь всё равно уже закончена, так пусть её жертва послужит для блага её народа. Ничего она ему не скажет, пусть делают с ней что хотят.

— Ты согласна?

— Нет. Вы убийца и я ничего вам не скажу. — Зло прошипела девушка. — Я не предам родного человека!

— Хмм. Храбрая, маленькая, глупая девчонка. — Медленно произнес убийца. — А впрочем, другого я от тебя не ожидал. Н, хорошо, я думаю, что скоро ты изменишь своё мнение.

Мужчина подошёл к двери и позвал охранника.

— Отведи её назад в камеру. Есть и пить не давать, пока я не разрешу.

Ранию отвели в камеру, дверь захлопнулась за её спиной. Девушка снова села на топчан, подогнала под себя ноги. Потянулись бесконечные похожие один на другой дни. Изредка камера открывалась, имперец задавал свой вопрос и не получив ответа снова закрывал дверь. Рания уже давно не плакала, сил не было. На первый план вышли более насущные проблемы. Мучительно хотелось есть, а ещё больше пить. Губы потрескались, кожа стала сухой как пергамент. Язык распух, прилип к небу и им было трудно шевелить. Девушка потеряла интерес ко всему происходящему. Мысли в голове путались. Лишь смотрела безучастным взглядом на грязные стены и время от времени впадала в забытьё. Она знала надо дать только согласие и рассказать о дяде. Все равно про его дела она толком ничего сказать не могла. Но долг перед родными заставлял держать язык за зубами. Кто знает, во что обернется дяде Аману ее откровенность? Иногда приходил человек похожий на лекаря брал её руку, проверял пульс. Он что-то говорил охраннику и тогда ей давали стакан воды. Девушка пила с жадностью, но этого было слишком мало для того чтобы восстановить её силы. В очередной раз выплыв из своего забытья девушка услышала:

— Грей, ещё немного и она просто умрет от голода и обезвоживания. Тебя за это по голове не погладят. Нужно искать другой подход.

— Вот ведь дура упертая! — Возмущался имперец. — Готова сдохнуть, но дядю своего не выдаст. А он ведь за всё время даже не поинтересовался племянницей. Бросил её нам как кость собаке. Надеется, что мы ею подавимся. Ладно. Её смерть нам не нужна. Пусть начнут кормить.

Ей принесли ароматный куриный бульон и небольшой кусочек лепешки. Ничего вкуснее она ещё не ела в своей жизни. Рания пила этот бульон и радовалась. Этот раунд остался за ней. Что будет потом, она старалась не думать.

К ней снова никто не приходил. Правда, кормить стали три раза в день, не очень вкусно, но довольно сносно для тюрьмы. Заняться ей было нечем и она вспоминала всё чему её учили тетя и монахини в монастыре. Читала стихи вслух, тихонько пела песни. Печальные, поминальные. Если она выберется отсюда живой, ей предстоит прожить, замаливая грехи, пять лет во вдовьем монастыре. Это ведь из-за нее погиб её муж. Это она своими грехами навлекла на него несчастье. Таков обычай предков. После смерти мужа каждая женщина уходила во вдовий монастырь на срок определенный ей жрецом. Молиться за упокой души мужа и прощения грехов приведших к его смерти. Только если мужчина был достаточно стар и умирал от естественных причин, жену освобождали от такого наказания. А судя по тому, что её муж не прожил и дня, Ранию ждало самоё суровое наказание и длительный срок, пять лет максимально могли назначить жрецы. К тому времени как она выйдет из монастыря она будет перестарком и её уже вряд ли кто возьмёт в жёны. Да и репутация жены убившей мужа через пару часов после свадьбы цены ей не добавят. Впереди её ждала долгая и безрадостная жизнь вдовы. Палач, так называла мужчину убившего её мужа, приходил каждый день. Её приводили в допросную и каждый раз повторялось одно и тоже. Он спрашивал, она молчала. Мужчина кричал, угрожал, а иногда льстил, но безрезультатно. Иногда к нему присоединялся ещё один имперец, который уговаривал её помочь им поймать её дядю. Ещё чего! Она не такая уж и дура, помогать им, за предательство дядя карал жестоко. Да и не собиралась она оговаривать его. Её дядя контрабандист? Чушь какая! Он самый справедливый человек на свете! Он всегда защищал их от жестоких и коварных имперцев. Нет, они ничего не добьются от неё. В один из дней её просто оставили в покое. Она всё ждала, когда за ней придут и поведут на допрос, но никто так и не пришёл. Только в окошке появилась тарелка с едой. Сегодня, как и всегда давали подгорелую кашу и мутный жидкий чай. Рания нехотя съела это варево и выпила чай. Вспомнилась, как тётушка по любому поводу поила её сладким щербетом. Как она там? Девушка надеялась, что тётушка ничего не знает о её судьбе и пребывает в счастливом неведении. О том, что дяде сообщили об её аресте, Рания знала, не понимала лишь причины, почему он не торопиться вызволить её отсюда. Наверное, на это есть причины. Или, что скорее всего, проклятые имперцы не дают ему разрешение забрать её отсюда. В голове резко помутнело, а в животе появилась сильная резь. Рания скрючилась на своем жёстком ложе, в позе эмбриона, пытаясь хоть как-то облегчить боль, разрывающую её внутренности. Всё потонуло в сплошном потоке непрерывной боли, а потом пришла тьма.