Свастика среди звезд - Константин Дроздов Страница 12

— Мы постоянно балансируем на грани хаоса войны, следствием которой может стать всеобщий Хаос, — закончил свой рассказ Сото.

— Расскажи мне о причинах мятежа Осириса.

— Осирис заявил, что женщины во главе с Великой Геру узурпировали власть и используют ее в своих целях. «Мы не слышим истинного голоса Малока», — так он говорил. В своей ненависти к женскому началу он дошел до того, что начал выращивать гермафродитов. Считается, что на самом деле он просто сам хотел власти. Законы Малока гласят, что именно женщины должны занимать высшие государственные посты. Они созданы направлять мужчин, предназначение которых — познание и открытие нового, а также защита достигнутого. Только мужчина способен дотянуться до самой дальней звезды. Зачастую для этого нужна определенная агрессия, генетически заложенная в каждой из особей мужского пола. Неконтролируемая агрессия ведет к хаосу. Только женщина способна на контроль того, что может привести к неоправданному разрушению, а как следствие, к саморазрушению отдельной личности и всего общества в целом. Женщина и мужчина должны дополнять и уравновешивать друг друга. Осирис решил игнорировать постулаты Великого Малока, и агрессия погубила мятежника, но сперва она, как зараза, чуть не сожгла весь Шумер. Поэтому Шумер вам, землянам, не доверяет. Все, к чему приложил руку Осирис, ведет к разрушению. Вопрос о тотальном уничтожении землян остается открытым.

Я задумался. Что земное человечество могло предложить Шумеру? Только использовать себя как таран в межпланетной войне? Но Шумеру нужен мир. А что еще? Что еще могли дать люди, ведомые такими лидерами, как Гитлер, Сталин, Рузвельт, Черчилль? Кто-то из них грезит о мировом господстве, кто-то марионетка в руках кучки «денежных мешков», а кто-то и вовсе, возможно, психически болен. Все, как и сто, и двести, и тысячи лет назад. Готово ли человечество измениться, получив сверхвозможности и новые технологии? Или люди Земли окончательно сожгут себя и всю Вселенную в придачу?

Срочный вызов из центрального поста заставил меня прервать беседу с Сото.

— Для вас, штурмбаннфюрер, по электронной связи прибыло сообщение от жрицы Ги Ле. Она предлагает вам лично встретиться с ней в ее городских апартаментах, — доложил мне дежуривший на мостике Хенке.

— Когда?

— В послании сказано, что в любое удобное для вас время, но катер уже выслан.

— Хорошо. Я к шлюзу.

— Вы доложите оберштурмбаннфюреру?

— Да, зайду по пути.

Но к Рану я заходить не стал. Он, скорее всего, спал как убитый, и будить его не хотелось. Я направился к выходу, по пути лишь на минуту заглянув в свою каюту.

Магдалена спала. Волосы красиво разметались по подушке. Против своей воли я склонился над ней. Ресницы девушки подрагивали, полные губы чуть приоткрылись. Захотелось тихо прилечь рядом и, не отрываясь, смотреть и смотреть на точеный профиль, а затем, вдыхая аромат тонкой кожи, раствориться в окутывающих прекрасное создание сновидениях. Вздохнув, я с трудом оторвал взгляд от любимого лица и все-таки заставил себя покинуть спальню.

Быстрым шагом я достиг шлюзовой камеры.

— Эрик, — услышал я позади голос. Обернувшись, я увидел Вильгельма Баера.

— Может быть, стоит взять для страховки сопровождающего офицера, штурмбаннфюрер фон Рейн? — Баер открыл шлюз и замер, ожидая моего ответа.

— Хорошо, — сказал я, немного поколебавшись.

Катер, прибывший за нами, был полностью автоматизирован. Как только мы с Баером задраили люк и пристегнулись к креслам, аппарат самостоятельно отчалил и быстро направился к краю взлетно-посадочной полосы, где находились врата, ведущие к подземным сооружениям Квейка.

— Скажи, Вильгельм, ты подставил меня советской разведке?

— Ты имеешь в виду Маркуса, Эрик? — переспросил Баер и, не дожидаясь моего ответа, продолжил:

— Англичане оплатили мои карточные долги, да и вообще были весьма убедительны. А русские…Почему бы не договориться и с ними на всякий случай? Но самому лезть в пекло мне не хотелось. Я сдал тебя, Эрик, как человека, имеющего возможность проникнуть в святая святых и принести то, что им нужно. Они за это с радостью ухватились. Мне же удалось остаться в стороне.

Говоря все это, Баер спокойно смотрел мне в глаза, словно говорил не о предательстве, а о чем-то малозначительном и не имеющем к этому никакого отношения. Его круглые глаза были бесцветны и безжизненны.

— Ты знаешь, почему я тебя об этом спросил, Вильгельм?

— Возможно, ты предчувствуешь опасность впереди и понадобится моя помощь.

— Возможно, да, а возможно — нет, — перевел я взгляд вперед.

Катер тем временем изменил вектор движения и направился в сторону от Квейк — Зана, в итоге пришвартовавшись на одной из немногочисленных галерей широкой, но неглубокой швартовочной шахты у дальних ангаров космодрома.

Миновав длинный и широкий шлюз, мы оказались в коротком коридоре, а свернув за угол, — в холле, охраняемом двумя трехметровыми киберами, увешанными оружием.

— Штурмбаннфюрер СС Эрик фон Рейн, — ухмыльнулся я. — С сопровождающим офицером — штурмбаннфюрером СС Вильгельмом Баером.

— Штурмбаннфюрер СС Вильгельм Баер останется здесь. Штурмбаннфюрер СС Эрик фон Рейн может пройти дальше, — прошипел, словно змея, один из охранников.

— Что и следовало ожидать, Вилли, — усмехнулся я. — Надеюсь, у вас найдется тема для разговора с этими джентльменами.

— Найдется, — в ответ улыбнулся одними губами Баер.

Двери передо мной разъехались в стороны, и я вошел в полумрак. Через секунду, когда сзади щелкнули замки сомкнувшихся створок, свет вспыхнул в полную силу. За небольшим столом с инкрустацией и резьбой восседала женщина в черной накидке и с золотой вуалью на лице. Движением руки она указала на ближайшее ко мне кресло. Поблагодарив, я присел.

Это была не Ги Ле. Красивые зеленые глаза бесстрастно рассматривали меня. Сколько лет было этим глазам? Тясяча? Двадцать тысяч? Знакомый разрез глаз, прямая переносица, изящно изогнутые брови. Словно вспышка, мне привиделся фрагмент сражения на орбите Земли многотысячелетней давности — у ног гордой статуи в одном из отсеков шумерского крейсера лежат груды мертвых «святых стражей». Над головой статуи черный свод, усыпанный звездами.

— Расскажите о Нем, — произнесла женщина.

— У меня есть послание для вас, Великая Геру. От Него. Он создал меня, думая о вас.

Она ничего не сказала. Лишь дрогнули длинные ресницы. Я положил на стол золотую пластину. Геру опустила глаза и спустя несколько долгих мгновений положила ладонь на пластину. Сердце мое сжалось, мне стало трудно дышать. Будто тяжелый ком застрял в горле. А Геру застыла, продолжая держать руку на пластине и склонив голову.

«Геру!» — кричал Сет, умирая под пытками Исидо. Этот крик я слышал малышом, сжимая ладонь матери у его эшафота.