Призрак сети - Тамара Крюкова Страница 12

Иногда по дороге, слепя фарами, проносились автомобили. От нечего делать, охотник за призраками стал их считать и составлять статистику: в какую сторону машин едет больше. Это нехитрое занятие помогло скоротать время.

До полуночи оставались считанные минуты. Лик луны приобрел синюшный оттенок. «Как утопленник», - поежившись, подумал Мистерский. Ему стало жутковато. То ли сказывалось переутомление, то ли живущий в каждом из нас со времен язычества страх перед дурными приметами и символами несчастий. Вот уже больше года Борис Ефимович регулярно приезжал сюда, надеясь увидеть гостя из иного мира, но никогда прежде он не испытывал такого навязчивого чувства тревоги.

Несмотря на поздний час, было довольно светло от обилия выпавшего снега. В лунном свете сугробы стояли будто подсиненные. Со всех сторон дорогу обступал тихий, как зачарованный, лес. Мистерский вдруг обратил внимание, что уже с четверть часа по шоссе никто не проезжал. Дорога была пустынной, как в ту памятную ночь. Он потянулся к фотокамере, чтобы проверить, все ли в порядке, когда неожиданно резко стемнело. Он поднял глаза и увидел, как по ветровому стеклу растеклась огромная черная клякса. Внезапно она ожила и зашевелилась, точно гигантская амеба. Распластавшись на лобовом стекле, как на экране, клякса меняла очертания. Это было похоже на мультипликацию, но от подобной мультяшки веяло чем-то жутким. Мистерский возблагодарил Всевышнего, что находится в автомобиле. Машина давала чувство относительной безопасности.

Между тем сгусток тьмы сорвался с ветрового стекла и превратился в большого черного кота. Гибкий, точно пантера, он сверкнул янтарными глазищами и воинственно выгнул спину. Хищно ощерившись на охотника за призраками, котище пригнулся, готовясь к прыжку и, выставив когти, бросился на человека.

Мистерский отпрянул, позабыв о том, что его отделяет от кота ветровое стекло. Налетев на преграду, кот снова растекся черной кляксой. Борис Ефимович смотрел, как темные потеки сбегают по стеклу, и чувствовал себя гоголевским семинаристом Хомой из повести «Вий», только вместо мелового круга его защищал корпус автомобиля.

Скоро чернота рассеялась, а превращения продолжались. Гладкая лента шоссе исчезла. Вокруг простирался девственный лес. Среди деревьев пряталась вросшая в землю изба. Земляная крыша поросла травой, и постройка походила на холм. Куда делись снег и сугробы? Перед избой, опираясь на посох с корявой, загнутой ручкой, стоял мужик с длинной бородищей, похожей на расчесанную паклю. На нем была холщовая рубаха, выпущенная поверх штанов, и лапти. Глаза мужика, вперившиеся в Мистерского, точно горячие угли, поблескивали из-под кустистых бровей.

Охотник за призраками только теперь вспомнил про цель своих ночных бдений. Он потянулся к фотокамере, и, к своему ужасу, увидел, что аппаратура исчезла вместе с машиной. Он оказался абсолютно беззащитным лицом к лицу с незнакомцем. Бородатый мужик замахнулся на него посохом. Мистерский хотел увернуться, но посох попал ему в ребро. Борис почувствовал боль и… проснулся.

Он вынырнул из сна стремительно, как вырывается на поверхность воды человек, у которого в легких больше не осталось воздуха. Некоторое время он пытался сообразить, где находится и что произошло. В боку ныло. Тут он заметил, что машина плавно катится по шоссе, и остатки сна мгновенно слетели с него. Потянув за рычаг ручного тормоза, он остановил автомобиль и перевел дух. Очевидно, во сне он неловко повернулся, уперся боком в рычаг и снял машину с тормоза.

«Бесовщина какая-то», - подумал Мистерский, отгоняя видение. Он взглянул на циферблат. Время близилось к двум. Под ложечкой неприятно засосало. Неужели проспал? А может быть, ничего и не было? Или мужик не приснился? Что если он был наяву? Нет, вне всяких сомнений, это был сон.

Борис Ефимович отмахнулся от бредовых мыслей. Он слишком зациклился на погоне за призраком. Если так пойдет дальше, то еще не такое померещится. Эдак недолго превратиться в неврастеника. Вероятно, жена и друзья правы: с ежемесячными поездками надо кончать. Если однажды в жизни удалось увидеть аномальное явление, это не значит, что повезет еще раз. Впервые за все время Мистерский усомнился в успехе своих поисков. Во всяком случае, нынешней ночью выжидать больше было нечего. Пятница, тринадцатое, наступила, но мистика ночи улетучилась. Ощущение чуда пропало.

Борис отвинтил объектив фотоаппарата и убрал все в специальную кожаную сумку. Пожалуй, он и впрямь погорячился с покупкой столь дорогой техники. Возомнил себя профессиональным фоторепортером. Скорее всего, придется продать. Сам того не замечая, охотник за призраком подводил черту под своей неудавшейся затеей.

Упаковывая фотоаппаратуру, он прикидывал, куда направиться. Можно было скоротать остаток ночи у тетушки в Гатчине, но тогда придется поднимать старушку с постели. Лучше уж сразу отправиться в Питер. Нынешняя ночь для отдыха все равно была потеряна, зато к утру он будет дома. Мистерский отложил сумку с фотоаппаратом и взялся за цифровую камеру.

Его взгляд упал на шоссе, и камера едва не выпала у него из рук. Посреди дороги стояла одинокая фигура, белая, как сугроб. Лица незнакомца было не разглядеть. Несмотря на мороз, он стоял босой, с непокрытой головой, в косоворотке, перетянутой поясом. Впрочем, ему вряд ли требовалась защита от холода.

Сколько дней Борис Ефимович мечтал об этой встрече и все же был застигнут врасплох. Призрак появился именно в тот момент, когда он сдался и похоронил свою затею. Недавний сон выбил его из колеи, и теперь он боялся принять видение за явь. Прошло несколько секунд, прежде чем Мистерский осознал, что перед ним тот самый шанс, ради которого он, несмотря на насмешки друзей и ссоры с женой, каждый месяц жег бензин, упрямо отправляясь на ночные дежурства.

Одновременно до него дошло, в какой идиотской ситуации он оказался. Фотоаппарат был упакован. Чтобы достать его, прикрутить объектив и приготовиться к съемке, понадобится несколько минут, а времени у него не было. Видение могло растаять в любую минуту. Незадачливый охотник за призраком судорожно схватил цифровую камеру.

Мистерский поймал призрака в окошко видоискателя. В середине, точно оптический прицел, высветилась зеленая рамочка наведения на резкость. В режиме автоматической съемки надеяться на хорошее качество снимков не приходилось, но это была синица в руках. Борис Ефимович боялся тратить время на ручную настройку, каждую секунду с ужасом ожидая, что привидение растает у него на глазах. Палец на кнопке камеры был напряжен, точно на спусковом крючке. Он вдавил кнопку. Ночь молнией пронзила вспышка…

…Ночь молнией пронзила вспышка. Илия Кречет не боялся грозного бога Перуна, мечущего громы и молнии. Даже Перун не мог забрать жизнь дважды. Вот уже много веков ни бури, ни грозы, ни бураны не страшили бесприютного путника. Человеческие страхи давно оставили Илию. Стихии проходили мимо. Они были властны погубить тело, но не дух.

Но на этот раз свершилось непонятное. Илие показалось, будто в него разом вонзилось множество иголок. Подобно жадным насекомым, они жалили и покалывали его. Ощущение было новым и необычным. Илия давно отвык чувствовать свое тело. Он прислушался к легкому жжению, охватившему его с головы до пят. Едва начавшись, боль внезапно отступила. Илие Кречету почудилось, что он распадается на множество мельчайших частиц.

Конец ознакомительного фрагмента