Спецгруппа "Нечисть" - Александр Ищук Страница 12

— Петрович, проводи товарища майора в туалет. Пусть он приведет себя в порядок.

А вот это стало для меня неожиданностью. Судя по всему, последует второй акт.

Зимин медленно подошел к майору, неторопливо достал из кобуры пистолет. Глаза майора расширились от ужаса, а Петрович быстрым движением передернул затвор и приставил ствол к голове майора. Майор начал оседать, поэтому Петровичу пришлось его поддержать.

— Ты запомнишь, — многообещающе, так же как и Барон, зашептал Зимин, — ты на всю жизнь запомнишь!!! А чтобы память была тверже, я тебе напоминалку оставлю. — Зимин еще раз передернул затвор, поймал выскочивший из патронника патрон и начал им тыкать майора в лоб. — Вот эта пуля, именно эта, должна была раскидать твои мозги. Так вот, красавец, я дарю тебе ее. Храни вечно и носи с собой. Всегда носи. Буду проверять наличие пули лично!!! — И затолкал патрон в открытый рот майора. — А теперь — пошел вон!!! — Приподняв майора, он толкнул его в сторону двери. Толчок получился сильным: майор так приложился о дверь, что сполз по ней. — Дежурный! — рявкнул Зимин. Дверь тотчас распахнулась, и на пороге возник дежурный лейтенант, которого, видимо, Зимин и прятал от Барона. — Отведи этот кусок дерьма в туалет. Пусть подмоется, — распорядился он. Дежурный схватил лежащего майора и быстро выволок в коридор. Как только дверь за ними закрылась, Зимин повернулся к капитану и приставил ствол пистолета к его лбу. — А теперь твоя очередь, голуба.

Капитан испуганно скосил глаза на ствол и быстро заговорил:

— Не нужно меня запугивать. Я все понял. Абсолютно все!!!

— Точно? — недоверчиво поинтересовался Зимин.

— Точно!!! — поспешил заверить его капитан. — Точнее не бывает!!!

— Ну, смотри, — пригрозил Зимин и, не убирая ствол от головы капитана, передернул затвор. Как и в предыдущем случае, он снова поймал выброшенный пистолетом патрон и засунул его в нагрудный карман капитана.

— Это тебе на память, — и похлопал его по карману.

Капитан судорожно сглотнул. А Зимин, не убирая пистолета, медленно повернулся ко мне. Опа!!! Неужели и я приму участие в этом спектакле?! Ну, уж нет, граждане командиры!!! Идите в пень!!! Такие номера откалывайте с другими. Я незаметно вытащил из заднего кармана «сюрприз». Им было кольцо от противопехотной гранаты. Оно давно лежало в кармане. Как раз для «таких» случаев. Зимин медленно подошел ко мне и медленно направил ствол пистолета мне в лоб.

— А что скажешь ты, капитан?! — небрежно поинтересовался он. Я глянул на капитана. У того от происходящего глаза вылезли из орбит, а челюсть висела в районе пищевода…

— Оцьлок то ытанарг.

— Что?! — не понял Зимин.

— Кольцо от гранаты, — «перевел» я и показал ему кольцо. — Убери ствол, Петрович. А патрон, который ты мне приготовил, можешь себе в дупло затолкать. И поглубже. Я не пацан сопливый. Меня Богомоловским «Моментом истины» не возьмешь. И главное — я не пойму, из каких яиц мне это счастье вылупилось?!

Зимин аккуратно опустил пистолет и медленно повернул голову к Ивлеву.

— Нет, Барон, ты видел этого оборзевшего сопляка? Как ты думаешь: у него есть граната?

— Не уверен, — ответил Барон, — но пистоль на всякий случай убери.

Зимин убрал пистолет и сделал два шага назад.

— Сашенька, — продолжил Барон, — ты почто, паскудник, мне весь спектакль обговнил?

— Так, настроения нет, — в тон ему ответил я.

— А гранату на кой припер?

— Какую гранату? — притворно удивился я. — Нет у меня гранаты. С чего вы взяли? У меня есть только кольцо от нее. О чем я вас и предупредил.

— Ах, ты, гаденыш мелкий, — крикнул Зимин, подскочил ко мне и схватил за ухо. — Я тебе уши-то пооткручиваю!!! Настроения у него нет!!! — Он продолжал крутить мне ухо. — Тебе мама в детстве не говорила, что нельзя над старшими издеваться?!! Тем более над командирами?!!

— Моя мама, — я оторвал руку Петровича от своего уха, — и в кошмарных снах не видела, что я буду служить под началом двух престарелых извращенцев с садистскими наклонностями…

Зимин отошел от меня и засмеялся. Сидя на столе, хохотал Барон. Я улыбался, потирая красное ухо. Только капитан сидел молча. Видимо, происходящее не укладывалось у него в голове. Совсем не укладывалось.

— Так, — Барон вдруг стал серьезным, — пошутили и хватит. Возвращаемся к делам нашим скорбным. Хотя, нет. Дежурный!

Дверь моментально открылась. Тот же лейтенант, что утащил майора, преданно глядел на Барона.

— Как там майор? Отмылся?

— Никак нет, товарищ генерал-майор. Не отмылся. Товарищ майор в туалете лежит. Тошнит его сильно. Уже четыре раза рвало.

— Перестарались, — пробурчал Ивлев. — Так, лейтенант, за майором приглядывай, а нам сообрази чаю. Только покрепче.

— Есть. Разрешите идти?

— Бегом, — скомандовал за Ивлева Зимин.

Через три минуты мы уже сидели возле стола и пили крепкий горячий чай с баранками. Барон рассказал свежие сплетни из штаба, Зимин попросил меня рассказать про «крестовый поход» морпехов. Ивлев хохотал долго и громко. А вот капитан… Капитан молча пил чай. И такое ощущение, что пил он его, не чувствуя ни вкуса, ни температуры напитка. Он был где-то далеко от нас… Зимин, заметив это, ласково вынул из рук капитана кружку с чаем и выбил из-под него стул. Падение «вернуло» капитана из «астрала».

— Капитан, ты где? — поинтересовался Ивлев.

— Тут я, — ответил он. — Виноват, задумался.

— О чем ты задумался, голубь сизокрылый? — вкрадчиво спросил Зимин.

— О превратностях судьбы, — философски ответил капитан, — о психологии людей, о твердости характера и о стрессоустойчивости.

— О стрессоустойчивости, — повторил Зимин. — Тебе, капитан, еще повезло, что не ты был основным объектом игры. Сашку нашего Ивлев в свое время еще жёстче, чем майора, попытался «прокачать».

— А почему «попытался»? — уловил главное капитан.

— Потому что я плохо его просчитал, — ответил Барон, — не учел специфику его гражданской профессии. Решил, что «стандартным» методом смогу его «прокачать».

— Не получилось? — спросил капитан.

— Не то слово, — усмехнулся Зимин. — Если бы я вовремя не приехал к Барону, Сашку или подстрелили бы, или он всех «костоломов» Ивлева переломал бы. Сашко, ты помнишь?

* * *

Я помнил. Сразу после возвращения с задания меня, вместо доклада Зимину, отправили в управление разведки. К Ивлеву. За те полгода, что я провоевал, Ивлева видел всего два раза, но очень много про него слышал. Первое, что меня насторожило: что отправили меня не на местной машине, а на штабной. И не просто с водилой, а в сопровождении двух комендантских офицеров. И чем ближе мы подъезжали к управлению, тем сильнее крепла в моей голове мысль о приближающейся «жопе». У меня, как и у многих моих бойцов, отходняк от «войны» длился сутки после возращения. В эти сутки я не выпускал своих бойцов из расположения и не давал им спиртного. На доклад, если только он был не срочным, ходил только на следующий день. Именно сутки требовались мне и моим парням на переход из боевого режима в режим «ожидания». В эти сутки мы были излишне агрессивны, интуиция работала на максимуме, а рефлексы управляли наравне с мозгом. Опасны мы были для всех. За исключением Коваля и его головорезов. Потому что они — такие же, как мы. Они все прекрасно понимали. А мы понимали их.