Азарт - Терентий Гравин Страница 12

Самое интересное, что у меня появилось свободное время для того, чтобы в первую очередь присмотреться к себе, а во вторую — к ауре Аристарха Александровича. Каррамба его разорви! Потому что ауроцепция продолжала действовать, и жуткое разочарование моего мучителя, непонимание, досада и нервозность читались как крупный черный шрифт на белом листе бумаги.

Но это — ладно, так и должно быть по всей логике. А вот мой внешний вид, поразил не на шутку. На мне оказался всего лишь один элемент одежды: этакие странные трусы телесного цвета. Некая смесь между "семейными" и теми, которые нам выдавали на военной службе по контракту. В первый момент, рассматривая этот шедевр от "а ля де Зайцев", я даже заподозрил что-то страшное:

"А не стал ли я в этом гребаном виртуале бесполым?"

Оттянул резинку, убедился в беспочвенности своего страха, и облегченно вздохнул. Все на месте. Хотя, какой с этого здесь может быть толк? Но додумывать, что кое-что болтающееся может мешать во время прыжков и перебежек, не стал. А вдруг… Мысли здесь материальны — и стану похож на куклу, ровный и гладкий, и без трусов? Не — е, нафиг, нафиг!

Во время следующей передышки попытался рассмотреть старые шрамы и боевые отметины, полученные в разные периоды жизни. Хм!.. А нет ничего! Ни единого следа не осталось. Ощупал лицо — тоже в порядке, еще и гладко выбритое. А судя по упругости мышц, по подтянутой коже и пульсирующему в крови энтузиазму, этому телу не больше двадцати пяти лет отроду. Хорошо это или плохо? Ха! Равнобедренно!

Еще десяток расслабленных перерывов, и мне стало скучно. Судя по ауре моего мучителя — он впал в глубокую задумчивость и никак не мог понять, почему эксперимент перешел в студию тупого ступора? Потом, все-таки догадался, что это ответ моего разума на большие нагрузки, и стал сбавлять скорость. Вначале чуток, но в конце концов — до начального уровня. Вроде мне и хорошо стало, время отдыха увеличилось, чуть ли не до минуты. Но… едрит его налево и направо, как скучно! И "домой", в тюрьму, не вернешься, и здесь — тоска.

Тут и пришло решение:

"Что, если еще разок попробовать через верхнюю дырку выскочить наружу аквариума? Ведь некоторые элементы не всей нижней плоскостью сразу вниз продавливаются, а, допустим, только выступающей частью. Значит надо в верхней точке залечь, и подождать свой шанс, а потом попробовать перекатиться за край. Ага… вначале рукой надо прощупать — вовремя вспомнил я про удар головой… Правда, наверняка пару раз не просто придавит, а разрежет к чертям собачьим, но… Не умирать же здесь, внизу, от скуки?"

Опять глупость банальная по поводу что-то там сказавшего мужика в голову полезла, но я ее в сторону отбросил и сам полез наверх.

Основательно строил башню, солидно, и с учетом нужного мне действа. Вначале пару раз, и в самом деле, умер, нарабатывая кровью, можно сказать, опыт и знания. Но невероятный взрыв энтузиазма последовал после того, как рука все-таки нащупала свободное пространство за верхним краем. И последующий десяток смертей только раззадоривали сознание: неужели мне слабо добиться желаемого результата?

Оказалось, что не слабо! Добился своего!

Но тут же выяснилось, что соображаловки у меня все равно не хватает. Ибо заранее не подумал: а что там за краем прозрачного аквариума? Куда я буду падать? И выживу ли я после падения? Ведь одно дело умереть на игровом поле, а другое — невесть где, с шансом уже никогда не возродиться. Не получится ли так, что мое захваченное паразитами тело лишится разума окончательно и бесповоротно?

Вот такие грустные мысли стали одолевать меня, пока я падал в неведомое нечто. Причем падал с ускорением, которое не слишком-то отличалось от физических законов нормального мира. Почти, потому что какая-то плавность и замедление все-таки ощущались. Судорожно извиваясь, мне удалось как-то развернуться ногами в ту сторону, куда я летел, и последовавший удар обо что-то упругое и пыльное чуть не переломал мои бедные конечности. Затем меня сильно крутануло, и остальные удары пришлись уже на иные части моего многострадального, пусть и сильно помолодевшего тела. В самом финале этого сумбурного кувыркания я зарылся головой в нечто сыпучее, чуть не свернув шею. Стараясь не обращать внимания на хруст в позвонках, я начал лихорадочно раскапываться по тривиальной причине: нечем было дышать.

Сыпучая субстанция оказалась мелким сухим песком. Вокруг меня образовалось облако пыли и, даже когда я прочихался и отплевался, легкие все равно судорожно сжимались от недостатка кислорода. Хорошо, что догадался отползти в сторону на четвереньках — там оказалось и не так пыльно, и сравнительно светлей. В этом месте, где было относительно чисто и свободно, я окончательно прокашлялся, уселся на пятую точку и стал с недоумением осматриваться. Нечто подобное можно было предположить заранее, но все равно действительность превзошла фантазии воспаленного сознания.

Вокруг меня находился целый Мир "Тетрис". Плоские аквариумы, возвышающиеся на неких постаментах из кубов пористого, упругого вещества, без какого-либо порядка занимали все видимое пространство. Они различались по высоте, ширине и толщине. Но в каждом из них непрестанно падали и падали вниз геометрические элементы игры. В подавляющем большинстве игровые поля явно использовались игроками. Там фигуры укладывались правильно и довольно ловко. Кое — где укладка производилась идеально: чувствовалась сноровка чемпионов или, как минимум, мастеров своего дела. Но виднелись и такие аквариумы, в которых игра совершенно не контролировалась. Там падающие "болванки" быстро достигали верхнего предела, тут же пропадали, и бессмысленное падение возобновлялось.

Как ни странно, но покинутый мною "Тетрис" продолжал кем-то управляться. И уровень этого управленца я бы назвал чуть ли не самым низким из увиденных вокруг. Но худо — бедно фигуры порой укладывались вполне правильно, иногда даже целые заполненные полосы пропадали. А так как у игрового поле был чуть ли не максимальный объем (еще бы, ведь надо мной висел огромный экран!), то каждый гейм длился пять — шесть минут. То есть, захватившие тело "микробы" либо обрели собственный разум, либо нагло эксплуатировали остатки моего.

"А может у меня действительно раздвоение личности? — не на шутку обеспокоился я. — Половина сознания осталась в покалеченной черепной коробке, а половина "провалилась" в мир больного воображения? Причем, не столько раздвоение случилось, а разделение?"

Решил проверить, наскоро перебрав воспоминания почти всех прожитых лет, начиная с самого детства, и уже спокойнее вздохнул: ничего не пропало. То есть, либо тело действовало подсознательно, либо я весь, окончательно и бесповоротно, во власти особой формы шизофрении. Чему, честно говоря, верить совершенно не хотелось. Затасканное утверждение "Я мыслю — значит, существую!" как-то не слишком радовало, зато настраивало на оптимизм. Да и тело, молодое, крепкое и работоспособное, не дало впасть в пучину разочарования и уныния, наоборот — заставило действовать.

Тепло? Сухо? Мухи не кусают? И голод не гложет? Тогда чего торчать на месте и пялиться на светящиеся аквариумы? Следовало срочно задуматься над будущим этого нового, явно воображаемого тела. Да и вообще хоть немножко проанализировать создавшуюся ситуацию. Ведь чтобы мне вернуться в основное тело, следует забраться на верхушку своего "Тетриса" и "умереть" именно в нем. Только об этом не стоило и мечтать. Разве что летать научусь. Ибо вспомогательные средства для восхождения отсутствовали, а из единственных трусов веревки не сплетешь. Заботливо заготовленных и приставленных к аквариумам лестниц тоже не наблюдалось. А предсказывать свое ближайшее будущее бессмысленно.