Алая королева - Виктория Авеярд Страница 12

А потом появился третий… четвертый… пятый… шестой… собралась небольшая толпа… Он что, клонер?

Я почувствовала легкое головокружение.

— Она ничего плохого не хотела. Она просто глупая девчонка.

— Я глупая девчонка! — завопила Гиза, пытаясь вырваться.

Серебряные рассмеялись. Звук их смеха был резким и неприятным.

Я кинулась к Гизе, желая помочь ей освободиться, но один из серебряных грубо отпихнул меня, и я упала. От удара о твердые камни воздух вышибло у меня из легких. Я судорожно открыла рот, но еще один близнец поставил мне ногу на живот. Я ничего не могла с этим поделать. Нога с силой прижимала меня к мостовой.

— Прошу… — простонала я и закашлялась, но никто не обратил на это ни малейшего внимания.

Шум в голове у меня усилился, когда все видеокамеры повернулись в нашу сторону. Я опять ощущала неимоверное напряжение, только на этот раз преобладало чувство страха за судьбу сестры.

Сжимая в руках пистолет, подбежал стражник, один из тех, кто впустил нас в город сегодня утром.

— Что тут происходит? — спросил он, глядя в лица близнецов.

Один за другим близнецы срослись вместе, пока не осталось только двое — тот, кто держал Гизу, и тот, кто прижимал меня ногой к мостовой.

— Она воровка, — встряхнув Гизу, заявил клонер.

Надо отдать ей должное, сестра даже не вскрикнула.

Стражник ее узнал. Лицо его на секунду нахмурилось.

— Ты знаешь закон, девочка?

Гиза понурила голову.

— Знаю.

Я напрягала все свои силы, стараясь помешать тому, что должно было произойти. Ближайший к нам видеоэкран вспыхнул и взорвался. Вниз посыпалось битое стекло. Массовые беспорядки разгорались. Но это не отвлекло стражника. Схватив мою сестру, он повалил ее на мостовую.

Мой собственный отчаянный крик присоединился к какофонии воплей:

— Это все я! Я ее заставила! Накажите лучше меня!

Никто ко мне не прислушался. Им было все равно.

Я могла лишь беспомощно наблюдать за тем, как стражник раскладывает сестру рядом со мной. Наши глаза встретились. Стражник взмахнул пистолетом и рукояткой раздробил кости руки, которой Гиза вышивает.

Глава 5

Килорн найдет меня всюду, где ни спрячусь, поэтому я решила не мешкать. Я бежала со всех ног, так, словно могла отогнать от себя мысль о том, что по моей вине случилось с Гизой, отогнать чувство вины перед Килорном. У меня ничего не вышло.

Я не смогла вынести выражения маминых глаз, когда привела Гизу к порогу дома. Тень отчаяния легла на ее лицо. Я сбежала прежде, чем папа вкатился в комнату. Просто не могла оставаться там. Трусиха.

Я бежала, пока могла, бежала, пока все мысли из головы не выветрились, осталась лишь боль в горящих огнем мышцах. Я даже смогла убедить себя в том, что слезы у меня на щеках — капли дождя.

Когда я наконец отдышалась, то поняла, что нахожусь за окраиной поселка. Оказывается, в припадке безумия я пробежала по страшной северной дороге несколько миль. Свет пробивался между ветвями деревьев из-за поворота дороги и падал на постоялый двор, один из многих, стоящих там и сям вдоль старых дорог. Как всегда летом, здесь было довольно многолюдно. На постоялом дворе останавливались слуги и сезонные работники, которые переехали в наши места вместе с королевским двором. Они не жили в Сваях. Они не знали меня в лицо, поэтому легко становились жертвами ловкости моих рук. Я занималась этим каждое лето, и всегда рядом был Килорн. Он улыбался, выпивал и наблюдал за моей работой. Не думаю, что скоро вновь увижу его улыбающимся.

Послышался оглушительный смех, и из питейного заведения, пошатываясь, вышла компания пьяных и очень веселых мужиков. Их кошельки наверняка полны звонких серебряных монет, которые они получили, кланяясь и улыбаясь разодетым чудовищам, обслуживая их.

Сегодня я натворила уйму бед и принесла много горя тем, кого люблю. Мне следовало бы развернуться и идти назад домой, набраться храбрости взглянуть родным в глаза, но я вместо этого нырнула в тень строения. Оставаться на свету мне совсем не улыбалось.

Кажется, я способна приносить только горе.

Времени на то, чтобы наполнить карманы моей куртки, потребовалось всего ничего. Пьяные выходили наружу через каждые пять минут или около того. Я с ними сталкивалась, а потом виновато улыбалась. Они не видели того, что делают мои руки. Никто ничего не заметил. Всем было наплевать. А потом я растворялась во тьме. Еще одна ночная тень. Никто не обращает внимания на тени.

Время близилось к полуночи, затем перевалило в следующий день, а я все чего-то ждала. Луна над головой была ярким напоминанием о том, сколько времени я уже здесь торчу. Решила, что еще один карман — и возвращаюсь домой. Впрочем, я обещала себе это уже битый час.

Я не задумывалась особо, когда появился очередной клиент. Он смотрел куда-то в небо и, кажется, не заметил моего приближения. Было проще простого потянуться и поддеть пальцем тесемки, на которых висел его кошелек. Мне следовало бы понимать, что ничто не дается в этом мире легко, но погромы в городе и пустой взгляд Гизы совершенно выбили меня из колеи. Горе делает тебя полной дурой.

Рука сомкнулась вокруг моего запястья. Хватка была крепкой. От кожи исходил странный жар. Незнакомец легко выдернул меня из тени. Я попыталась сопротивляться, вырваться, убежать, но он оказался гораздо сильнее. Когда незнакомец развернул меня к себе лицом, огонь, сверкнувший в его глазах, погрузил меня в ужас. Подобный ужас я чувствовала сегодня утром во время всех этих событий. Но я покорно решила принять свое наказание. Ничего хорошего я все равно не заслуживаю.

— Воровка! — со странным радостным удивлением в голосе произнес он.

Я ему подмигнула, борясь с желанием рассмеяться незнакомцу прямо в лицо. Спорить мне не хотелось.

— А как же, — согласилась я.

Незнакомец внимательно осмотрел меня, начиная с лица и заканчивая стоптанными башмаками. Это неприятно задело мое самолюбие. А мужчина глубоко вздохнул и разжал руку на моем запястье. Я так удивилась, что могла только стоять и глазеть на него. В воздухе пролетела серебряная монета. У меня хватило ума поймать ее на лету. Тетрарх. Серебряный тетрарх равноценен одной кроне. Это куда больше всех тех пенни, которые мне удалось сегодня стащить.

— Думаю, этого тебе на первое время хватит, — произнес он прежде, чем я успела что-то сказать.

В свете, исходящем из окон постоялого двора, его глаза казались цвета червленого золота и при этом необычайно теплыми. Годы, проведенные за моим занятием, научили меня хорошо разбираться в людях: темные волосы незнакомца сверкают бриолином, кожа бледная, как у слуги, а вот сила под стать лесорубу… широкие плечи и сильные ноги. Незнакомец оказался молодым, старше меня, не на год или два, а прилично…