Молли Блэкуотер. Сталь, пар и магия - Ник Перумов Страница 12

— В чём же, ваша светлость?

— Ну, хотя бы в том, что вы с ходу выдумали всю эту историю про шпионство, про тайник, про связного и всё прочее? Нет? Не желаете, как говорят служители церкви, облегчить душу?

Молли стиснула зубы и покачала головой.

Лорд Спенсер несколько раз медленно кивнул.

— Хорошо, мисс Моллинэр. Я поверю вам. Приму в качестве рабочей версии, что варвары и впрямь отправили вас сюда наблюдать и докладывать им. Что ж, выяснить это будет нетрудно. Я сказал, что вы отправитесь домой, на Плэзент-стрит, для полной убедительности. Однако полагаю, что потом мы вас оттуда заберём, для всеобщего спокойствия лучше вам провести ночь здесь, в Департаменте…

— А моя семья?! — немедля выпалила Молли. Злость проснулась, вскинувшись, словно кобра.

— Ваша семья может отправляться домой, — с кислой миной объявил многодостойный эрл. — Разумеется, при условии сохранения в строжайшей тайне всего, что они тут услышали, — добавил он, обводя домашних Молли ядовитым взглядом, от которого мама и Джессика задрожали, а братец Билли в очередной раз разразился рыданиями. — Нам же с вами, мисс Моллинэр, предстоит заняться составлением послания для вашего связника от Rooskies…

Если, разумеется, оный связник и в самом деле существует, в чём я лично сомневаюсь. Пока что сомневаюсь, мисс Моллинэр.

Мисс Моллинэр Эвергрин Блэкуотер медленно шла по родной Плэзэнт-стрит, готовясь свернуть на Азалию. В дорогом полушубке, шапочке, с муфтой, в меховых сапожках — весна что-то совсем запаздывала в Норд-Йорк, хотя по всем календарям уже пора было наступить оттепели.

Мисс Моллинэр явно никуда не торопилась. Было утро, и редкие прохожие на Плэзэнт-стрит поглядывали на прилично одетую девочку, которая почему-то не в школе.

Никто из них не обратил внимания на неспешно следующую за Молли пару: молодая леди в мехах до самых пят, взявшая под руку офицера Горного Корпуса, явно поправляющегося после ранения — он заметно хромал. Пара следовала на известном отдалении от Молли, время от времени останавливалась перед витринами, что-то оживлённо обсуждая. Молодая дама порой поднимала к глазам зеркальце — ох уж эти красавицы, подумал бы иной прохожий, и полусотни ярдов пройти не могут, чтоб не проверить причёску!..

Молли шагала не оборачиваясь и не глядя по сторонам. Мысли её были сейчас очень, очень далеко, там, за Краем Мира, за Карн Дредом, где в жарких подземных пещерах обитал загадочный Зверь Земли.

Помоги, пожалуйста, великий. Услышь меня. Мне это очень-очень нужно. Вот именно сейчас. Пусть в том месте, что я помню, ничего-ничего не изменилось бы за зиму.

Молли свернула на Азалию, поднимаясь на сей раз вверх, в сторону, противоположную Геаршифт-стрит и «плохим кварталам». Теперь она шла в направлении кварталов богатых и благополучных, где на каждом углу торчала полиция и где никто бы не заподозрил наличие «связного варваров».

Пропыхтел мимо паровичок, полупустой в это время. По большей части едет на нём сейчас сменная прислуга, направляясь на вечернюю работу. Ну и пусть себе едет, мисс Моллинэр это совершенно не волнует. Правда, ей непонятно с чего стала вдруг интересна узкая аллея, что вела к грузовому проезду вдоль задних фасадов богато отделанных таунхаусов; девочка поспешно свернула туда, не удержавшись и оглянувшись перед этим.

В аллее по-прежнему громоздились высокие, оставшиеся с зимних буранов сугробы. Сердце Молли колотилось сильно и неровно, где-то в горле, ноги ослабли, коленки постыдно дрожали. Если здесь что-то переделали за зиму… хотя, конечно, никто в Норд-Йорке не занимается ремонтом в эти месяцы… Но вдруг? Вдруг-таки починили?

…Нет, слава богу, нет. Не починили. Вот она, приметно изогнутая труба магистрального паропровода, вот кирпичное гнездо в стене, вот и узкая щель, запорошенная снегом, куда можно просунуть руку, но для этого нужно знать, что она здесь вообще есть…

Молли нашла это место вместе с Сэмми, когда они частенько бегали по этим кварталам, — ещё до того, как на слишком долго болтавшегося в «приличном районе» бедолагу Перкинса, плохо одетого мальчишку из городских трущоб, здесь начали коситься.

Рука её быстро скользнула к каменному гнезду, оставляя в щели клочок бумаги, исписанный её не шибко аккуратным почерком.

Текст ей продиктовал лорд Спенсер лично. Говорилось там про какие-то дестроеры и мониторы, про новые броневагоны и так далее — Молли даже не смогла вникнуть. Она-то прекрасно знала, что никакого «связного» не появится и бумажка так и будет гнить в глубине кирпичной щели до второго пришествия, как порой говаривала Фанни.

И что она станет делать, когда Департамент уразумеет, что никто за «ценными сведениями» не явится?

Нет, лорд Спенсер выполнил все обещания. Папу, маму, братика, Фанни и Джессику вернули домой. Правда, Джессика немедля заявила, что уходит, что ни минуты не останется в семье, «члена которой подозревают в измене Её Величеству». Мама, комкая кружевной платочек, только выслушала все эти «инвективы», как выразился потом папа, и ничего не смогла ответить. Она, миссис Анна Николь Блэкуотер, кого боялись все без исключения зеленщики, молочники, маляры, штукатуры, газовики, механики и прочий служилый люд, не исключая даже дюжих мясников!..

Напрасно рыдал братец Билли, бывшая гувернантка брезгливо оторвала от себя его руки и пулей вылетела за порог, не спросив даже рекомендации для нового места работы.

Семья вернулась домой — а она, Молли, нет.

Правда, из жуткой одиночной камеры без окон и дверей, куда Молли опускали на платформе через потолочный люк, её перевели в относительно приличное помещение. Пусть там стояла железная дверь и решётки, пусть за тяжёлыми створками топали сапожищами охранники — тут всё-таки имелась почти нормальная постель с пологом, и кресло, и столик, и даже полка с книгами. И вместо зловонной дырки в полу, как в старой камере, — прикрытая от чужих взглядов кабинка-выгородка в дальнем углу.

Жить можно, как сказала бы Волка.

Молли доставят туда под покровом ночи, когда к дому подадут роскошный локомобиль безо всяких эмблем Департамента и папа с мамой отправятся на очередной званый обед. А она, Молли, проскользнёт незамеченной меж ними, когда всё семейство будет прощаться у раскрытой дверцы.

Конечно, он бы увидел. Его медвежьим (и не просто медвежьим!) глазам не был помехой никакой сумрак.

Молли вспомнила о Всеславе и густо покраснела. И сама разозлилась на себя за это. О чём это я? Почему это я? Ну да, я спала, привалившись к мохнатому и тёплому медвежьему боку… но ведь это был медведь, а не мальчик!

За размышлениями она даже и не заметила, как выбралась обратно на Плэзент-стрит. Теперь надлежало, меняя паровики, отправиться в условное место, где её как раз и ждал неприметный локомобиль, тоже безо всяких признаков принадлежности к Особому Департаменту.