Правила магии - Элис Хоффман Страница 12

Джет решила, что лучше не говорить слишком много. При всей дерзости и браваде Эйприл была одинокой и очень ранимой. Джет вдруг поняла, что, когда Эйприл уедет, она будет по ней скучать. Чтобы избежать неловкости, она заговорила о самом простом:

– Ты хочешь поехать с нами в Нью-Йорк. Ты спросила Винсента, но он сказал, что это невозможно.

Глаза Эйприл заблестели от слез.

– Ты знаешь. Я вижу, ты знаешь.

– Мне бы очень хотелось тебе помочь. – Джет еще никогда не хотела избавиться от своего дара так сильно, как в эти минуты.

Эйприл пожала плечами.

– Все равно ничего не получится. Родители меня не отпустят. Они хотят, чтобы я была такой же, как все. Мама всегда говорит, что я не стараюсь вписаться в приличное общество, потому и не вписываюсь. Она не верит, но я пыталась. Пыталась быть такой же, как все. Но ничего у меня не вышло. – Эйприл не на шутку разволновалась, на ее обычно бледном лице проступили красные пятна. – Трудно жить в одном доме с родителями, которые не одобряют каждый твой шаг.

– Ты обязательно от них сбежишь, – уверила ее Джет. – Но не прямо сейчас.

– Мне суждено потерять всех, кого я люблю, – сказала Эйприл. – Я уже знаю.

– Конечно, все так и будет, – отозвалась Джет спокойно и взвешенно. – Это и значит жить.

Следующим утром к дому подъехал длинный черный автомобиль. Родители Эйприл наняли шофера, чтобы он забрал их дочь домой. Клаксон просигналил несколько раз, пока недовольная Изабель не вышла утихомирить шофера, и тот, разумеется, затих сразу, как только ее увидел. Эйприл могла бы существенно затруднить свой отъезд; могла бы спрятаться в подвале или убежать в лес, где ее проискали бы до ночи. Но от судьбы не уйдешь. Ни сейчас, ни потом.

– Ну, вот и все. Я возвращаюсь в Бостон, где мне снова придется выслушивать нескончаемые обвинения в моей полной несостоятельности. – Подхватив Генри на руки, она пошла собирать чемодан. В коридоре они столкнулись с Френни. Хорек печально притих, словно тоже предвидел свою судьбу. – Я не прощаюсь, – сказала Эйприл Френни. – Мы еще встретимся. Мы теперь связаны навсегда. Ты сама знаешь, да?

У Френни было предчувствие, что Эйприл права, но она все равно возразила:

– Не думаю. Мы живем в разных мирах.

– На самом деле не в разных, Френни.

Может быть, потому, что Френни ни разу не видела Эйприл такой грустной, она вызвалась помочь ей донести чемодан до машины.

– Когда мы увидимся в следующий раз, все будет иначе, – задумчиво проговорила Эйприл.

– Так всегда и бывает. – Френни произнесла это жестче, чем собиралась.

– Как я понимаю, твой брат не придет попрощаться, – сказала Эйприл.

– Винсент делает что ему вздумается, – отозвалась Френни. – Это известно каждому, кто его по-настоящему знает.

Когда Джет пришла попрощаться, они с Эйприл встали у окна с зеленым стеклом. Из окна было видно, как Винсент дремлет в саду в гамаке. Когда снова раздался сигнал клаксона, Винсент открыл глаза, глянул на лимузин безо всякого интереса и снова заснул.

Эйприл отвернулась от окна.

– Сделанного не воротишь.

Джет обняла Эйприл, потому что прочла ее мысли. Он даже не пришел попрощаться. Разумеется, Эйприл была не первой, кому Винсент вскружил голову, и уж точно не первой, кого он ранил своим равнодушием. Сначала она была новой, волнующей, дерзкой и поэтому привлекательной. Но блеск новизны меркнет со временем. Теперь это просто еще одна девушка, которую очень легко обидеть.

– Удачи тебе, – сказала Джет.

– Спасибо. – Глаза Эйприл наполнились слезами. Джет давно поняла, что далеко не все люди такие, какими хотят показаться, в том числе и их неукротимая кузина. – И тебе тоже удачи.

Френни с Джет вышли в сад с утра пораньше, пока не грянула жара. Они надели толстые рукавицы, приготовившись собирать дикорастущие ядовитые растения: дурман, остролист, наперстянку, паслен, мандрагору, руту. Пока сестры трудились, Винсент лежал в гамаке, наигрывая на гитаре. Он сочинил песню, посвященную Эйприл. Она называлась «Девушка из Бостона», и в ней говорилось о молодой женщине, готовой на все, чтобы отстоять свою свободу. В конце она тонет в озере Лич-Лейк, погружаясь в зеленую толщу воды.

– А нельзя было сделать другую концовку? – спросила у брата Джет. – Чтобы любовь побеждала все?

– Мне кажется, это самая лучшая концовка, – заметила Френни. – Она должна получить по заслугам.

– Каждая песня такая, какая есть, – пожал плечами Винсент. – Эта – трагическая.

Несмотря на предостережения матерей, многие городские девчонки ходили на улицу Магнолий, чтобы хоть издали посмотреть на пригожего юного незнакомца с длинными черными волосами, который играл на гитаре и пел выразительным, проникновенным голосом о девушке из Бостона. Винсент иногда махал им рукой, и они глупо хихикали. Они аплодировали и визжали, словно он был рок-звездой.

– Им что, больше нечего делать? – пробормотал Винсент.

– Ты знаешь, что это за городок, – отозвалась Френни. – Разумеется, нечего.

Винсент уже стал тяготиться своим разнузданным обаянием. Местные старшеклассницы буквально ходили кругами вокруг дома Изабель. В итоге он сдался и уступил их домогательствам. Он перепробовал всех девчонок, одну за другой, но никто из них не возбудил в нем интереса. В конце концов он просто взвыл от их непроходимой тупости. Все они были какие-то глупые и очень скучные. Когда доходило до дела, он не чувствовал к ним вообще ничего; даже не помнил их лиц и имен.

Но однажды его соблазнила взрослая женщина, опытная и искушенная в таких делах – соседка, которая пришла к Изабель купить черное мыло. То самое мыло, каким ежедневно пользовалась их мама. Увидев в кухне Винсента, миссис Растлер тут же к нему воспылала. Юный красавчик, высокий и черноволосый, вмиг пленил ее сердце. Когда Изабель вышла из кухни, чтобы принести мыло, миссис Растлер без стеснения подошла к Винсенту и прошептала ему на ухо, что с нею он воплотит в жизнь все свои самые смелые мечтания. Она запустила руку ему в штаны, чтобы его возбудить. Никто не назвал бы ее обольстительной, но Винсенту нравилось нарушать правила. Кто он такой, чтобы отказать ей в возможности его совратить? Она сказала, что это просто ни к чему не обязывающая интрижка; просто маленькое развлечение. В конце концов, у нее есть сын его возраста, который сейчас отдыхал в летнем лагере.

По ночам Винсент лазил к соседке через окно. За это лето он узнал о сексе гораздо больше, чем многие парни узнают за всю жизнь, поскольку миссис Растлер была ненасытной и весьма изобретательной. Винсент терпел ее лишь потому, что, когда он закрывал глаза, она могла быть кем угодно, и иной раз его поражали собственные фантазии. Он рассматривал свои эскапады исключительно как просвещение и обучение, и ничего больше.

Когда муж миссис Растлер уехал в командировку, она уговорила Винсента остаться на ночь, и вот тогда все зашло слишком далеко. Она вдруг заговорила о любви. При одной только мысли об этом Винсент обмирал от страха. Миссис Растлер уже под сорок. Она ровесница его мамы. Винсент разглядел, какая она старая, когда, оставшись с ней до утра, увидел ее в ярком солнечном свете. Это был шок. Винсент увидел помятую тусклую тетку с обвисшей грудью и крючковатым носом. У нее на подбородке было несколько темных волосков, которых он раньше не замечал. Она напоминала большую усталую крольчиху.