Владыка Ночи - Танит Ли Страница 12

Ожерелье упало вниз, сверкая, как метеор. Покрытые туманом холмы, уже слегка озаренные солнцем, омывала река, лес застыл, словно ощетинившийся зеленый зверь. В лесу пряталась долина, окруженная высокими скалистыми башнями и покрытая ковром из цветов. Здесь неподалеку от узкого водопада среди деревьев стоял маленький белый храм.

Пока ожерелье падало, семь драгоценных камней звенели, будто колокольчики. Ветви деревьев подхватили его, не дав упасть на землю.

Неизвестно, какому богу здесь поклонялись. Три жрицы служили в храме, периодически зажигая огонь в алтаре. Кроме них, в святилище никого не было, не считая одной маленькой змейки, которая, говорят, служила жрицам оракулом. В праздники в храм приходили люди из долины и с окружающих холмов. Тогда жрицы брали змейку и помещали ее в мраморный поднос с песком. Змейка была всеобщей любимицей, и за ней всегда заботливо ухаживали. Ей задавали вопросы о будущем урожае, рождениях, смертях и судьбах. Извиваясь, она оставляла следы на песке, которые трактовали как предсказание, как полученный от бога ответ. Жрицы также собирали яд змейки и использовали его для приготовления фимиама. Они делали это очень осторожно, потому что змейка была ядовитой, хотя еще ни разу никого не ужалила. Змейка очень любила своих хозяек. А они, в свою очередь, кормили ее медовыми пряниками и сливками.

Каждое утро одна из трех жриц приходила с кувшином к узкому водопаду. В этот день сюда пришла самая молодая жрица. Все птицы долины пели, а вместе с ними пела и сама жрица. Приблизившись к воде, она заметила, как что-то сверкает в рощице.

— Должно быть, звезда упала ночью с неба, — решила жрица. Но когда она подошла ближе, то поняла, что ошиблась. Женщина всплеснула руками и выронила кувшин. Ее глаза ярко загорелись. Больше всего на свете ей захотелось схватить ожерелье и надеть его, чтобы увидеть блеск этих драгоценных камней у себя на груди. Но она не могла дотянуться до ветки, за которую зацепилось ожерелье. Так она и стояла, пока к ней не подошла вторая жрица, разыскивавшая ее.

— Сестра, на что ты смотришь?

— Ни на что. Здесь нет ничего, — поспешно воскликнула младшая. Но вторая жрица уже успела посмотреть наверх. — Оно мое! — закричала младшая. — Я нашла его первой. Оно не достанется тебе.

— Почему же? Я старше тебя, а значит, получу его именно я, — отозвалась вторая жрица. Она подняла с земли кувшин и с такой силой ударила им младшую, что та упала замертво.

Старшая жрица, услышав шум, прибежала к роще.

— Сейчас появится старшая, — пробормотала вторая жрица. Она снова схватила кувшин и спряталась за дерево. Вскоре старшую жрицу постигла та же участь, что и младшую. Затем, не взглянув на следы преступления, оставленные вокруг на траве и цветах, вторая жрица села под деревом, не сводя глаз с ожерелья, висевшего у нее над головой.

— Ничего, я что-нибудь придумаю и вскоре доберусь до тебя. А пока я буду любоваться тобой, — прошептала она.

Солнце уже поднялось высоко над лесом, а жрица все сидела под деревом. Скалистые пики окрасились золотом, затем темно-красным. День клонился к закату. Вскоре краски дня поблекли, в долину опустились зеленые сумерки. А жрица все сидела под деревом, не замечая ничего, кроме ожерелья, застрявшего среди веток.

В это время из храма, извиваясь, приползла змейка, забытая, голодная и явно рассерженная, потому что никто в этот день не приласкал и не накормил ее. Увидев в роще одну из своих хозяек, змейка радостно кинулась к ней и обвилась вокруг ее лодыжки. Но жрица не обратила на нее никакого внимания. Змейка посмотрела наверх и увидела то, что висело на дереве.

В сознании змейки будто бы вспыхнула искра. Так уж было сделано ожерелье Вайи, что все земные существа, будь то люди или животные, жаждали заполучить его. Словно из смертельной раны, капля за каплей вытекла вся змеиная доброта. «Мое», — подумала змейка, как, впрочем, думали и все, кто видел ожерелье, и впилась в пятку своей хозяйки ядовитыми зубами Так и получилось, что тело второй жрицы оказалось рядом с бездыханными трупами ее прежних подруг.

На какое-то мгновение змея почувствовала невыносимое одиночество, но на смену ему пришло ощущение нарастающего гнева и силы. Ее захватила бурлящая гордость. Змея вытянулась, обвила ствол дерева и стала расти. Она раздувалась от ненависти и высокомерия, распухала и удлинялась. Девять раз ее тело обернулось вокруг ствола, и теперь ее сплющенная хищная голова покоилась на ветке, где висело ожерелье.

Наступила ночь и весь мир погрузился в тьму. Потемнела и змея, приняв злой цвет. Ее глаза превратились в серебряные щелочки — настолько долго и пристально она вглядывалась в семь ярких драгоценных камней.

Прошли годы. Крыша храма провалилась, колонны рассыпались. Храм превратился в руины. Водопад высох от самого истока, цветы завяли, леса погибли. Только высокое дерево с ожерельем на ветвях продолжало жить и расти, хотя, как и змея, оно потемнело и стало уродливым. Змея по-прежнему была жива. Пока ее наполняли злость и завистливая гордость, она не могла умереть. Змея никогда не спала, обвившись вокруг дерева, и когда приближались люди с факелами, песнями или с обнаженными ножами, она плевалась ядом, полным ненависти и уничтожавшим все вокруг. Трава высохла, вместо цветов земля теперь была усеяна костями.

Долина опустела, люди теперь обходили ее стороной. Все дальше распространялась легенда о сокровище на дереве и о ревностно охраняющей его змее. И вот пришло время героев.

Одни приводили сюда целые армии, другие появлялись в одиночку. Приезжали витязи на лошадях и в доспехах, защищенные магическими заклинаниями, с мечами из голубого металла. Были и такие, кто приходил пешком, полагаясь на свою природную хитрость и отважное сердце. Все они погибли. Их кости ложились рядом с другими на высохшую траву, а их имена упоминались лишь в легендах, а то и вовсе забывались. Прошло пять или десять столетий. И герои перестали здесь появляться.

Наступило время забвения.

Черное тело змеи распласталось вокруг дерева, из ее рта капал смертоносный яд. Она думала: «Сокровище мое, и только мое. Никому оно не достанется».

Но ее терзала боль, глубоко угнездившаяся в змеиной душе. Она не знала причины этой боли и продолжала лежать на дереве, глядя широко раскрытыми глазами сквозь века. Иногда сухой ветер шевелил траву, и она стремительно разбрызгивала яд вокруг себя, думая, что снова появились герои. Но со временем она утомилась и все больше спокойно лежала, опершись плоской головой на ветку. Она ослепла, но по-прежнему думала: «Мое, только мое. Никто не отнимет у меня моего сокровища».

К тому времени она уже забыла, что же являлось ее сокровищем.

И вот однажды, когда небо над бесплодной долиной было чистым, словно купол из сапфирного стекла, змея расслышала невдалеке, в портике разрушенного храма, шаги человека. Она подняла голову, и ее взгляд прояснился. Змея смогла различить тень — теперь она видела только тени — тень, напоминавшую человека. Змея зашипела.

Тень замерла, но не от страха, человек как будто прислушивался.