Другая река - Людмила Астахова Страница 13

Нили старалась подобраться незаметно и неслышно, но с Альсом подобный номер не прошел.

– Что-то с Дэнзэлом? – осведомился Альс, не поворачивая головы. – Жар начался?

Девчонка от неожиданности ойкнула.

– Не-а. Спит, и жара нету.

– Так чего ты тут забыла? Ложилась бы спать, как все остальные.

– Я, энто… ну… навроде, – пробормотала Нили. – Навроде спасибо сказать.

Она уселась рядом, одновременно стараясь заглянуть Альсу в глаза и не коснуться его плеча.

– Будь добра, отстань. Ничего хорошего я для тебя не сделал и делать не собираюсь.

– А вот и неправда ваша… – горячо зашептала девушка. – Нешто я не помню, как вы отказом ответили… ну, тогда… когда они… когда… в общем, сталось… со мной. Да еще парнишку вашего прогнали. Ну, того самого… Грином которого кличут.

Почувствовав, как к горлу подкатывается желчная горечь, Альс невнятно хмыкнул. Вот уж чего не делал, так это не насиловал женщин. Убивать убивал, и не раз, о чем никогда не сожалел. Некоторых из них, выдайся такая возможность, следовало умертвить еще раз пять подряд без всякой жалости.

– Я поспервоначалу-то думала, что побрезговали, а потом понятно стало, что вы не такой… ну, как эти.

Альс неслышно рассмеялся, девчонка уже не раздражала.

– Я действительно «не такой». – Он, отодвинув прядь волос с виска, показал Нили классическое заостренное эльфье ухо. – Не великую же тайну ты открыла, человечек.

– Вам смешно, а мне горе, – обиженно заметила девушка.

– Надо было сидеть в своей деревне и не соваться на большой тракт. Здесь сыщется немало охотников до женской плоти. Да что я тебя учу, ты теперь сама ученая.

– А куда деваться-то прикажете, коли из дому гонят. В речке топиться?.. Ретегин обещался жениться… другую взял. У мачехи дите померло – опять я виновата. Ем много, толку мало. Нахлебница я, вот как говорят. Вот и подалась в Квилг. – Она потерла кулаком сухие глаза.

– Если ждешь, что жалеть стану, то не жди, не дождешься, – резко буркнул эльф, надеясь, что девчонка обидится и уйдет.

– Да вовсе я не жалуюсь. Я так, поговорить просто. Нешто я с кем тут поговорить могу? Вот в Долье, говорят, житье полегче, чем в том Квилге распроклятом. Город большой, работы много…

Вот чему Альс никогда не уставал удивляться, чем восхищался и чему даже порой завидовал, так это умению людей видеть надежду там, где оной и быть не может, верить и надеяться на лучшее. Всегда и везде. Вот так вот слепо верить, что за поворотом дороги поджидает удача и лучшая доля, разве это не лучший дар Творца? Долья, конечно, девчушку здорово разочарует. Разросшийся на военных поставках городишко являл собой неоглядное скопище грязных лачуг вперемешку с дешевыми кабаками и борделями, и любая жизнь не стоила там и погнутого медяка.

– А чем Квилг тебе не приглянулся? – поинтересовался Альс.

– Дык хозяин проходу не давал… хозяин лавки, значицца… Хозяйка била чем ни попадя, и скалкой, и метелкой, хозяйкина дочка чуть глаз железякой, ну, которой волосы скалуют, не выколупала. Разве ж это жизнь?

– А теперь, значит, лучше?

– Хуже, – согласилась Нили, погрустнев. – Я дурная была, сначала думала, хуже, чем в деревне, нету, затем думала, что в лавке удавиться можно, а теперь и не знаю.

«То ли еще будет», – мрачно подумал Альс.

– Сколько же тебе лет, человечек?

– Осьмнадцатый пошел, – гордо заявила девушка.

– Иди спать, до рассвета осталось не так много, – сказал Альс уже совершенно беззлобно. – Посмотри, как там Дэнзэл, и ложись.

Когда Нили шмыгнула назад к телеге, Альс только вздохнул. Они всегда так делали. Осторожно подкрадывались, давали повод себя пожалеть, безбоязненно забирались в сердце и оставались там навсегда, делая свои беды и заботы его бедами и заботами, а потом-потом они умирали, уходили, забирая с собой кусочек души. За это коварство Альс и не любил людей, за то, что они были ему небезразличны. И девчонка эта, на кой она ему сдалась?

До конца смены оставалось еще немного времени, и эльф, не доверяя свой мирный сон напарникам, почти слепым и глухим в ночи, сделал еще один круг по краю лощины. Он связал воедино невидимыми нитями все деревья и кусты, благо и те и другие полны были в эту пору свежими соками, струящимися под жесткой корой. Земля щедро отдавала детям своим силу, накопленную за время долгого зимнего сна под белыми-белыми снегами, новая жизнь уже стучалась в твердые почки, и тот, кто смыслил в природных превращениях, мог без труда извлечь волшебство жизни. Тут не требовалось ни особой одаренности мага, ни великих знаний, только умение видеть и чувствовать незримое. Кольцо защитной магии, построенное Альсом, на самом деле не смогло бы отразить даже брошенный камень, только предупредить об опасности, и то только самого эльфа.

Альс заснул сразу, едва только сдал смену Малуну. Он нуждался в сне точно так же, как и люди, и приходил в ярость, когда какой-нибудь умник заявлял, что эльфы, дескать, вовсе не спят, а погружаются в грезы между сном и явью, заодно любуясь лунами и звездным светом. Ему всегда хотелось отыскать того шутника, кто придумал эти враки, и отправить грезить… куда-нибудь подальше и навсегда.

Не успел еще перевариться скорый и невкусный завтрак в луженых желудках наемников, как обоз атаковал целый отряд разбойников. Не меньше дюжины. И это в дневном переходе от Дольи!

– Повозки в круг!!! – заорал Лотар, видя, как со всех сторон к ним бегут разбойники – кто с копьем, кто с мечом, а кто и с самострелом.

Но не тут-то было. Во-первых, с двух сторон от дороги поднимался склон, а во-вторых, у обозных тоже имелись глаза на лбу. Они запаниковали, хватаясь попеременно то за дубье, то за поводья, и тем самым упуская драгоценное время. А потом стало поздно. Каждый сражался сам за себя. И даже это получалось далеко не у всех.

Альсу досталось самому первому. Его ногу намертво пришпилило к боку Лентяя толстенным арбалетным болтом. Несчастное животное закричало от боли, и вот бы рухнуть эльфу под тяжелую тушу и быть раздавленным в лепешку, но Альс все-таки успел выдернуть болт, спрыгнуть на землю и откатиться в сторону, спасая свои ребра, да и остальной скелет тоже. Невзирая на рану, он споро выхватил из заплечных ножен мечи, приняв на себя двоих. Нет, кажется, троих. Неважно, скольких. Время для него утратило свое плавное размеренное течение, разбиваясь на неровные отрезки. Некоторые мгновения вмещали в себя множество мыслей и движений, а иные заставляли вдруг видеть все и сразу, словно с высоты птичьего полета осматривать место боя.

Где-то рядом хрипло дышал старший из Шшанов, ему было пока не до младшенького. А Кармар уже лежал в грязи, разрубленный ровно пополам, и смотрел ярко-голубыми глазами прямиком в вечность. Грин расстрелял две трети колчана, заслонив собой Дэнзэла и Нили. Малун тоже сложа руки не сидел, и каждый его выстрел находил жертву, пока его самого не отыскала Неумолимая Хозяйка. Не сама, конечно, отыскала, а с помощью толстого пегого молодца в рванье, чей арбалетный болт оказался быстрей. Малун и вскрикнуть не успел, когда сталь вонзилась ему через ухо в мозг.