Крестовый поход восвояси - Владимир Свержин Страница 13

– «М-да, дела! Ты думаешь, он запродался немцам?»

– «Если б все было так просто», – вздохнул я. – «Если бы Муромец, как ты говоришь, запродался, вряд ли Штолль нанял бы меня за ним надзирать».

– «Ага, а за тобой он приставил надзирать Кнута, а за ним еще кого-то, и так до бесконечности. Ты же знаешь, торговый люд сидит на бабках, значит, всем верит и никому не доверяет».

– «Во всяком случае, пока мы не узнаем, что творится в голове у Муромца, с докладом спешить нельзя».

– «Нельзя-нельзя! А ты тогда чего здесь разлегся?! Нашел время помирать! На Гаваях кофе стынет!»

Конный вестовой, пролетая вдоль колонны, притормозил скакуна возле моего друга, не давая ему развить свою мысль по поводу горящего отпуска и отлынивания начальства от выполнения возложенных задач.

– Ты будешь Лис Венедин? – поинтересовался всадник.

– С утра, во всяком случае, был, – отозвался командир венедских лучников.

– Муромец к себе кличет. Разговор у него есть.

* * *

Муромец поджидал моего напарника, восседая на спине огромного фризландского жеребца, мохноногого, длинногривого, топчущего землю копытами величиной с обеденную тарелку. Насколько я знал, еще десяток таких же, перевезенных специально под его седло, двигались в следовавшем за войском табуне, ожидая принять на себя без малого два центнера богатырского веса.

– Так, значит, ты и будешь Лис Венедин? – Володимир Ильич смерил собеседника долгим взглядом.

– Был, есть и буду, – отозвался мой друг. – А что, есть какие-то иные предложения?

– Да нет, – покачал головой полководец. – Зовись как пожелаешь. Я о другом тебя расспросить хотел. Мне тут сказывали, что той зимой ты невесту князя Олега Ярославовича в Изборск к жениху вез. Правда ли?

– Путают люди. Я не невесту, а ее старшую сестру сопровождал. Аделаиду, жену графа Шверинского. Но на свадьбе, было дело, гулял. Знатное веселье было.

– Хорошо, – перебил его Муромец. – Стало быть, ты и князя, и женку его успел рассмотреть?

– Да так. Кого ж на свадьбе-то разглядишь, чай, не смотрины.

– И то верно, – согласился Володимир Ильич. – Но ты-то лучник, у тебя глаз зоркий, что-то же небось да заприметил? Вот и поведай мне, что за птица князь Олег.

– У-у, батюшка. – Лис задумчиво поглядел в небо. – Орел-птица. Силенок у него, пожалуй, маловато, но когти во все стороны, чуть что не так, тотчас по темечку клюнет. Он же двенадцати лет от роду сиротой остался: псковитяне отца его на копья подняли, когда тот пытался им напомнить, что Псков в землях изборских стоит, значит, князю дань платить повинен.

Сказывают, княжич вместе с батькой был, да каким-то чудом спасся, но отца на рогатинах он воочию видел и псковитянам того не простил. Покуда те мыслью утешались, что княжич годами мал, он собрал верных отцовых дружинников да на переходе из Чудского озера в Псковское перенял торговый караван, идущий с товаром в Псков. Думаю, что те из горожан, кто после этой ярмарки выжил, надолго ее запомнят. Да вот только немного таковых осталось.

– Слыхал я о том сказ, – мрачно кивнул Муромец. – И о том, что ливонцы тем временем Юрьев себе захапали, слышал. Говорят, он после того без малого год Юрьев в облоге держал.

– Держал, – согласился Лис, – да только без толку. Сил-то у ливонцев куда как поболе будет. Хотя, сказывают, страху он на них нагнал немалого.

– Что и говорить, славный князь. Уж, почитай, сколько лет один против Ливонии край земли русской держит. Ведомо мне, первую его жену ливонцы в полон взяли?

– Взяли, – подтвердил Венедин. – Требовали, чтобы он принял вассальную присягу и впредь бы держал свои земли от ордена. Князь их и слушать не стал: Посадил посольство на лошадей задом наперед, ноги под брюхом связал да в таком виде из земли своей и выгнал. Так, сказывают, господа рыцари жену его, дочь полоцкого князя, в каком-то дальнем монастыре гладом и холодом морили.

– А я слышал, будто ее кинжалом закололи, – задумчиво произнес Муромец, похлопывая по холке своего огромного коня.

– Может, и кинжалом, – пожал плечами Лис. – Не в том суть дела. За смерть жены своей князь сторицей заплатил. Сколько замков порушил, сколько маетков пожег – и не счесть.

– Ливонцы, я так понимаю, тоже в долгу не оставались.

– Не без того, – согласился Лис.

– Да, славный князь, – вновь повторил Муромец. – Таких бы поболе. Жаль против него идти.

– А то не жаль! Коли его одолеем, кто границу охранять будет? Мы уйдем – ливонцам дорога откроется: хошь на Псков, хошь на Новгород.

– Верно речешь, Венедин, – задумчиво произнес Володимир Ильич, глядя вперед на колыхающиеся по ветру дружинные стяги. – Я вот что думаю, – продолжил он, устремляя на Лиса немигающий пристальный взгляд, – последнее дело для нас с изборцами биться. Миром все порешить надо.

– И то верно, – кивнул Лис.

– А коли верно, так слушай, – резко бросил богатырь. – Нужен надежный человек, князю лично ведомый, который бы к нему пробрался да растолковал, что нет нам резона с ним воевать. Одно дело делаем. Вот я и думаю: ты с ним из круговой чары пил, на язык, сказывают, боек, до всякого проворства ловок, стало быть, лучшего гонца и не сыскать.

– «Оба-на!» – Голос Лиса на канале связи был полон торжествующего энтузиазма. – «Вот так вот, командир! Пока ты „в каталке бледен, недвижим, страдая раной“, я спас на раз, два, три дипломатическую карьеру сделаю. Так что, если оклемаешься, приходи, я тебя по старой дружбе швейцаром устрою».

– «Да ну тебя», – огрызнулся я. – «Ты еще никуда не поехал, и уж тем более не вернулся, увенчанный лаврами».

– «Так это мы быстренько!» – Лис склонил голову перед Муромцем. – Мудро баешь, Володимир свет Ильич. Как ты сказал, так я и сделаю. Проберусь в княжий стан змеей неслышною, передам все от слова до слова. Соловьем разольюсь. Уговорю Олега Ярославовича не обнажать меча против войска нашего.

– Вот и славно. Как только передовые дадут знать, что дружина княжья супротив стоит, пойдешь туда послом.

– С превеликой радостью, – вновь склонился в поклоне Лис.

* * *

Однако время шло, а передовые разъезды, посланные Муромцем в поиск, все не докладывали и не докладывали о появлении изборской дружины.

– Не, ну это издевательство, – возмущался Лис, денно и нощно вынашивающий в голове страстные монологи, предназначенные для ушей князя Олега. – Мы на войне или куда? Он полководец или где? Шо он себе думает? Мы уже три дня в пути, а изборским духом даже и не пахнет!

– Вот именно, что полководец, – лениво отозвался я, придерживая Мавра, рвавшегося перейти с шага на рысь. – Наверняка он выступил к Пскову и оттуда послал известие, что идет на нас. Силы у него невелики, но зато они будут свежими, да плюс за спиной мощная крепость. А наше войско порядком утомится в дороге, да к тому же пока оно все дотянется до Пскова, князь Олег успеет разгромить добрую его половину на марше.