Пара для альфы медведей - Ясмина Сапфир Страница 13

- Что? - удивилась я его энтузиазму.

- Он у вас жуткий сладкоежка.

- Как и все дети, - развела я руками и набрала еще несколько мороженых.

Внезапно я поняла, что все вчерашние приключения не идут ни в какое сравнение с сегодняшним. Почему-то общаться с вербером вот так, запросто, в самом обычном магазине продуктов, казалось гораздо более удивительным, чем убегать от него ночью, в спящем поселке.

Синеглазый забрал у меня пакет с мороженым, словно невзначай накрыв мою ладонь своей. Огромной, немного шершавой и очень горячей.

Казалось, он нарочно ищет контакт. Но придраться мне было совершенно не к чему. Я послушно отдала верберу мороженое. Он добавил в красную корзинку еще печенья с шоколадной начинкой, фруктовый мармелад - мой любимый!!! - и двинулся к кассе.

Здесь я догнала оборотня и возмутилась:

- Я сама за себя заплачу!

- Я же должен возместить вам вчерашнюю нервотрепку, - невозмутимо сообщил вербер и приложил карточку к аппарату для платежа.

Я только рот открыла и закрыла. Ну, а что теперь? Деньги уже уплачены.

Мы вышли из магазина и вербер предложил:

- Давайте я вас все-таки подвезу? Чего идти по дороге, шарахаясь от машин? А я доставлю вас прямо до дома...

Я задумчиво посмотрела на оборотня, а тот улыбнулся и мягко добавил:

- Все равно я уже знаю где вы живете.

Мда. Крыть было совсем нечем.

Я послушно двинулась за вербером. Тот положил мой пакет на заднее сиденье машины и галантно открыл мне переднюю дверцу. Я забралась в кроссовер и, прежде чем тронуться с места, оборотень представился:

- Меня зовут Феликс.

- Алена, - ответила я тем же.

- Ну вот и познакомились.

Он газанул, и машина рванула по дороге. Да еще с такой скоростью, словно у нас тут трасса.

Мы пулей пронеслись по улице, лихо крутанулись на переулке и промчались вдоль знакомых домов.

Вербер притормозил возле нужного мне забора.

Я вышла из машины, едва не столкнувшись с оборотнем у дверцы. Феликс опять галантно пытался ее открыть.

- Не успел. Медвежьи манеры, - усмехнулся он. - Сильно вчера напугал? — и вперился так, что мне стало не по себе. Я отвела взгляд, торопливо забрала сумку с заднего сиденья и уже у калитки буркнула:

- Вначале да. А потом, почему-то, я сразу успокоилась. Будто всегда про вас знала.

Вербер вскинул брови, а затем кивнул так, словно осознал нечто недоступное моему пониманию.

- Это хорошо, - сказал, не сводя с меня горящего взгляда. - Значит все же сработало.

- Что? - удивилась я.

- А вот об этом мы поговорим завтра. Я заеду за тобой в час. Прогуляемся по нашему лесу.

- А-а-а... Там не будет медведей? Ну, кроме вас, разумеется? - спросила я с некоторой опаской.

- Я альфа племени. Тебя никто пальцем не тронет, - громыхнул он, разведя плечи. В таком виде Феликс казался еще более громоздким и одновременно более подтянутым.

- Хорошо, - на выдохе произнесла я и поторопилась прошмыгнуть в калитку.

Я успела выложить мороженное в морозилку, перекусить вареными яйцами со сметаной, немного поработать, а машина Феликса все еще стояла за забором. Я начала опасаться, что он пересечется с Дариной Харламовной, когда та приведет назад Клима.

Когда раздался телефонный звонок от няни моего сынишки, я приняла вызов и тут же направилась к панорамному окну. Выдохнула, потому что машины Феликса там уже не было.

- Идем с Климом к тебе! - сообщила няня.

И я вдруг совершенно отчетливо увидела сынишку и няню в дальнем конце пожарного проезда. Настолько четко, что даже разглядела, что Клим где-то умудрился поцарапать ухо.

«Это хорошо. Значит все же сработало».

Пронеслись в голове слова Феликса. Даже не знаю почему.

Находиться вдали от нее было сущей пыткой для вербера. Он не мог нормально спать и ел так, словно вгрызался в тело врага. Почти не чувствуя вкуса.

Но находиться рядом с парой оказалось не меньшим испытанием.

Все нутро Феликса вопило «Моя. заберри». Зверь внутри рычал и рвался на волю, потому что его инстинкт пары был нагло и безобразно попран.

Феликс касался ее - и буквально сгорал изнутри. Но и не дотронуться до Алены он просто не мог. Она манила, приклеивала к себе.

А как ему удалось уехать от ее дома, Феликс так до конца и не понял.

Он какое-то время слонялся по проезду. Гулял, всматривался в женский силуэт, что мелькал за окнами, и просто не мог никуда уехать.

Несколько раз он порывался войти в дом к Алене. Даже брался за ручку калитки. Нэнги не заперла ее. Видимо, чтобы сын с няней вошли на территорию, не задерживаясь на возню с ключами.

Феликс сжимал ручку калитки изо всех сил, борясь с желанием и с потребностью близости пары...

Но затем опускал руку и отходил от забора.

В этих бессмысленных метаниях Феликс провел несколько часов. Пока сумерки не накрыли поселок синей вуалью. Звериным зрением вербер увидел сына Алены. Узнал его, хотя никогда прежде не встречал. У парнишки были мамины глаза и улыбка. А еще. он тоже родился нэнги.

Феликс быстро сел в машину и уехал куда глаза глядят.

Возвращаться в поселок верберов он не хотел.

Там вовсю занимались переездами. Одна семья за другой размещались в домах, привозя свой нехитрый скарб. Верберы не любили копить много вещей. И больше ценили свободу передвижений, чем брендовые шмотки, дорогую технику или утварь.

Альфу ощутимо потряхивало. От близости Алены, от их касаний, когда все тело словно вспыхивало в одно мгновение и от желания хотелось содрать с себя кожу или содрать шкуру, неважно.

Феликс проехал вокруг поселка верберов, до самой шестиметровой бетонной стены. Снял одежду и оставил ее в машине. Обратился и перемахнул через стену тем же способом что и раньше. Быстро вскарабкался - и кувыркнулся.

Приземлился на лапы и понесся вперед. Не разбирая дороги, не глядя под ноги. Пока дыхалки хватало не останавливаться. Вперед, не оглядываясь и не притормаживая.

Движение, только движение. Больше ничего не могло облегчить его состояние. Да и нужно было подготовиться к завтрашней встрече с Аленой. Не обернуться, не наброситься и не попытаться ее взять.

Да уж. Легче сказать, чем сделать.

Мощное медвежье тело разрывало ветки, перемахивало овраги, оставляло позади многие метры.

Ветер свистел в ушах, а горячая кровь не хотела остывать.