В интересах государства. Орден Надежды - Алекс Хай Страница 13

Злость и ярость вспыхнули перед глазами алой аурой. Причем мне показалось, что это было доминирующей эмоцией, словно каждый из присутствовавших ее испытывал. Ничего удивительного — люди спорили. Сосредоточившись, я увидел другой цвет — желтый. Настороженность. Его было куда меньше, словно только один человек это чувствовал. И еще один — серо-синий, тревожный цвет. Не страх, но напряжение, опасение. Кто-то из троих отчаянно думал, как выкручиваться?

Голова резко заболела, и я оставил попытки выяснить происходящее. Но остался у двери.

Что за споры на ночь глядя? Или у нас были гости?

Шум начал приближаться, и голоса стали более отчетливыми, хотя я все никак не мог определить, кому они принадлежали.

— … Немедленно!

— Протестую! Согласно уставу, во время отбоя беспокоить запрещено. Исключения составляют только нештатные ситуации!

Кажется, эту длинную речь толкнул Давыдов. Больно уж характерные нотки.

— Да все, что здесь творится, и есть одна сплошная нештатная ситуация! — возразил ему незнакомец.

— Как бы то ни было, это может подождать…

Я припал к двери и превратился в одно большое ухо. Спорили прямо возле отсека. И явно пришли по нашу душу. Но кто?

Возле большой двери началась какая-то возня. Черт. Если они сейчас войдут, то заметят пропажу Грасс. Я метнулся обратно под сень “Купола” и буквально заорал, пытаясь дозваться до Ани.

“Аня, у нас ЧП!” — ревел я, но ответа не было.

Проклятье. Дерьмо, дерьмо, дерьмо!

Что я мог предпринять? Как минимум сузить радиус “Купола”, чтобы его не почувствовали снаружи. Мне он сейчас был почти без надобности, а вот осторожно перенести его на область окна в камере Ани… Но сперва нужно было избавиться от гостей.

Я снова прилип к двери. Возня утихла. Кажется, надзиратели увели гостя подальше от отсека. Уже хорошо. Я аккуратно сузил “Купол”.

И едва закончил с этим, как услышал шаги возле своего окна.

Соседняя камера утопала в безмолвии — как ей и было положено. Но в мое окошко тихо постучали.

Я подтянулся на подоконнике и увидел ноги. Женские, худые. Грасс. Она наклонилась, я увидел ее бледное лицо и высоко поднятые брови. Жестом она спросила, можно ли забираться. Я кивнул.

“Снимай купол, все закончилось”, — услышал я голос Ани через несколько минут.

“Успешно?”

“Дааа. И еще — кажется, там кто-то в пух и прах разносит Давыдова и большую тетку. Крики стоят такие, что аж с улицы слышно”.

Я снял заклинание и рухнул на кровать прямо в тапках.

Твою дивизию, неужели удалось?

“Дай мне немного времени, займусь артефактом”, — сказала Грасс.

“Помни об обещании, что мне дала”, — ответил я. Теперь сон как рукой сняло. Быть может, то, что должно было сейчас произойти, и было самым важным во всей это операции. — “Нам нужно будет поговорить. Ты и сама это поймешь”.

Грасс молча оборвала ментальный канал — наверняка сразу же занялась считыванием воспоминаний с артефакта. Я устроился с ногами на кровати и приготовился ждать. Сейчас вся эта затея больше не казалась мне такой уж гениальной. Но переигрывать все равно было поздно.

Лишь бы Анька не потеряла голову от правды и не натворила глупостей.

Она обратилась ко мне быстрее, чем я ожидал. За стеной скрипнула кровать девушки, раздался короткий звук, словно упало что-то маленькое.

“Я видела, что ты сделал. И что сделала я”, — сказала в моей голове Грасс. — “Только не понимаю, почему мы в универском карцере, а не в настоящей тюрьме”.

“Потому что Аудиториуму это невыгодно по определенным причинам”, — ответил я — “Дело решили замять. Считай, тебе чертовски повезло. И никому не говори, что память к тебе вернулась. Даже Малышу. Иначе будут проблемы”.

“Это я уже поняла”, — Грасс снова нервно поерзала на кровати. Теперь благодаря проделанной в стене дыре я очень хорошо слышал все, что делала моя соседка. — “Но сдается мне, чего-то ты не договариваешь, Соколов”.

“Ты уже и так узнала достаточно”, — сухо ответил я. — “Хватит на пару приговоров”.

“Выходит, мы с тобой — убийцы знати… Весьма интересный расклад вырисовывается”.

“Предпочитаю думать об этом как о самозащите”, — ответил я.

“Ну в твоем-то случае — да. А вот я отличилась…”

Не поспоришь. Я действительно защищался, а она… Тогда я списал это на нервный срыв или психоз или как там это по науке называется. Состояние аффекта, в общем. Подумал, что Грасс была настолько шокирована увиденным, что, так сказать, предприняла превентивные меры по обезвреживанию противника.

С другой стороны, убийством Афанасьева Грасс оказала мне большую услугу — ведь незадолго до своей безвременной кончины наш предатель-менталист дал мне понять, что нашел мой тайник. Пока что никто, даже застукавший меня Ронцов, не задавал об этом вопросов. Но если бы Гриша начал болтать…

И меньше всего мне сейчас было нужно, чтобы связь с Корфом всплыла на поверхность.

“Ты как вообще?” — спросил я, привалившись к стене. — “Как себя чувствуешь после того, как все вспомнила?”

“Психиатром заделался?” — огрызнулась Грасс. — “Может еще картинки с кляксами показывать станешь?”

“Нет. Но ситуация, прямо скажем, выходит из ряда вон”.

Но у Ани явно не было настроения плакаться мне в жилетку.

“Лучше объясни мне другое”, — сказала она. — “Ты что сделал с Меншиковым и его прихвостнями, что они буквально сгорели? Как тебе это удалось?”

А разговор складывался интересно и совершенно не так, как я его представлял. Я-то ожидал, что придется утешать и успокаивать Грасс, а она отнеслась к случившемуся в высшей степени хладнокровно. Даже странно. Ни слез, ни истерик, ни криков. Только вопросы.

Словно не человека убила, а картошку почистила. И куда больше Грасс интересовало не собственное преступление, оставившее кровь на ее руках, а то, что устроил я.

Да уж, эта девица точно отличалась от всех, что я встречал раньше. Хотя, быть может, она просто была в шоке.

“Так что ты там устроил, Соколов?” — не сдавалась Грасс. — “Я должна знать”.

“Зачем?”

“Вдруг мне тоже угрожает опасность? Вдруг ты и меня решишь превратить в кебаб?”

“Когда ты просила снять с тебя браслет, тебя это не интересовало”, — усмехнулся я. — “А сейчас вон как заговорила”.

“Тогда я не знала, что ты устроил массовое убийство княжичей. Кстати, за этот поступок я тебя не осуждаю. Будь у меня возможность избавиться от этих кретинов, я бы поступила так же. Другое дело — я не могу понять, как ты умудрился убить их всех разом. И вспышка такая странная… Что это было за заклинание? И как тебе хватило силы? У тебя ведь четвертый ранг, а у того же Гагарина был второй…”