Сад сломленных душ - Жоржия Кальдера Страница 13

– Поверь, – повторила я, четко выговаривая слова, и твердо посмотрела Хальфдану в глаза.

Мне хотелось быстрее покончить с этой сценой и уйти. Я надеялась, что Хальфдан поймет это и не станет впустую добиваться от Ольды извинений.

На скулах друга заиграли желваки, словно он крепко стиснул зубы, пытаясь подавить гнев. Потом он коротко кивнул и, отвернувшись от своей бывшей подружки, зашагал дальше. Я молча последовала за ним, опустив голову, чтобы не видеть устремленных на меня любопытных взглядов.

Хальфдан подождал, пока мы отойдем подальше от толпы учащихся, и пробормотал:

– Мне жаль, такого не должно было случиться…

– Вопрос закрыт, – снова перебила я друга. – Не будем больше об этом говорить, прошу тебя. У нас ведь есть и другие, более важные заботы, помнишь?

Хальфдан резко фыркнул, потом поджал губы и медленно, словно нехотя, кивнул.

Через несколько минут молчания, становившегося все более угнетающим, мы перешли одну из улиц, на которой повесили плакат. Мы не особо удивились, обнаружив, что плакат сняли. По обоюдному молчаливому согласию было принято решение следовать обычным маршрутом и не проверять все остальные места, где разместили плакаты, чтобы не вызывать ненужных подозрений. Итак, мы направились к кузнице Лотара, отца моего друга, как делали каждый день после учебы.

Городские улицы выглядели все так же уныло. Люди шли кто куда: одни закончили изнурительную работу и, втянув голову в плечи, старались быстрее вернуться к очагам; другие заканчивали дневные дела и лихорадочно подсчитывали монеты, надеясь, что заработанного хватит, чтобы протянуть следующий день. Группки детей изо всех сил старались подмести с улиц пепел и расчистить проход для велосипедов и тележек – мало оплачиваемая работа бедняков, которой я тоже занималась время от времени параллельно с учебой в Академии. Таверны мало-помалу заполнялись народом, а вечерний туман быстро густел, затягивая городской ландшафт серым непроницаемым покровом.

Мы усиленно прислушивались к разговорам прохожих, однако никто и словом не обмолвился о наших мятежных плакатах. Надо сказать, всеобщее равнодушие порядком меня разочаровало…

Возможно, все дело было в моем воображении, и все же, пока мы шли к Лотару, мне показалось, что на улице стало больше встревоженных лиц, чем обычно.

Хальфдан небрежно положил сумку на отцовский стол и налил нам по стакану воды. Здание то и дело оглашалось мощными ударами молота по металлу, так что дрожали стены – значит, Лотар все еще работал.

– Вот досада! – прорычал Хальфдан. – Похоже, никто не видел наши плакаты. Как такое возможно? Думаешь, кто-то их все сорвал до того, как жители проснулись?

– Нет, это маловероятно. Мы бы заметили, если ночью за нами кто-то шел. Возможно… просто нужно время. Может, нам стоит начать все сначала. Если мы каждую ночь будем развешивать повсюду рисунок твоей матери, то однажды, возможно, все изменится.

– И это говоришь ты? – иронически проговорил Хальфдан, удивленно вскидывая брови. – Не далее как сегодня утром ты называла меня сумасшедшим. Ты хоть понимаешь, что, действуя таким образом, мы просто поможем солдатам нас поймать?

– Не обязательно. Если каждый раз будем размещать плакаты в новых местах, то не попадемся.

Хальфдан вздохнул, в его небесно-голубых глазах промелькнула тень разочарования. Он проглотил последние капли воды и со стуком поставил стакан на оставленный на столе поднос.

– А не потренироваться ли нам забавы ради? Не сомневаюсь, нам будет лучше думаться после небольшой разминки, что скажешь? Мне до смерти надоело день-деньской стоять перед пюпитром, сложив руки за спиной, и петь как дурак, хотя на самом деле никто не слушает…

Я не сомневалась: Лотар предпочел бы, чтобы его сын расходовал переизбыток энергии, помогая отцу в кузнице, а не предавался столь бесполезным детским играм. Впрочем, от критических замечаний я воздержалась. Хальфдан и сам прекрасно все понимал. К тому же мне слишком нравилось проводить время с другом, и я не собиралась отказываться от предложения.

– Я надеру тебе задницу, блондинчик! – нахально заявила я, бегом устремляясь к двери.

Хальфдан прищурился, в его глазах зажглись озорные искорки.

– С интересом на это посмотрю, фитюлька!

После этого «обмена любезностями» мы бросились бежать по коридору, потом спустились по лестнице, перепрыгивая через несколько ступенек за раз, словно беспечные, хулиганистые дети.

Хальфдан прижал меня к стене в одном шаге от порога, выиграв таким образом первый раунд. Однако я не сомневалась, что возьму реванш. В последнее время друг легко отвлекался, и из-за этого ему стало труднее мне противостоять.

В комнате, возле дальней стены, нас ждали мечи и щиты, выкованные собственноручно Хальфданом. Я же изготовила для нас перчатки, наручи и наплечники из искусственной кожи, использовав для этой цели отходы производства, которые незаметно стащила из мусорных ящиков.

Будучи ребенком, еще не понимавшим, как на самом деле обстоят дела, до того как моего брата забрали, Хальфдан мечтал присоединиться к имперскому легиону и страстно увлекался всем, что имело отношение к боевым видам спорта – подобные интересы у людей нашего круга возникали редко и уж точно не поощрялись. Разумеется, с тех пор друг пересмотрел свои взгляды на этот предмет, его мечты развеялись как дым под давлением жестокой реальности с ее ужасающими жертвами, неотделимыми от жизни солдата. Впрочем, Хальфдан никогда не терял вкус к фехтованию и посвящал своему увлечению любую свободную минуту – разумеется, тайком, под защитой стен кузницы.

Приятель и меня пытался научить этому искусству, но поначалу я восприняла его затею довольно неохотно, а потом втянулась и в итоге полюбила ощущение силы, которую давало мне умение владеть оружием…

Постепенно я поняла: наши тренировки помогают мне обуздывать зреющий в душе гнев. Еще я обнаружила, что у меня талант и что благодаря скорости и хитрости мне порой удается одерживать верх над грубой силой моего лучшего друга.

Я ни за что не признала бы этого вслух, но порой я даже воображала, что если буду упорно тренироваться, то в один прекрасный день смогу бросить вызов Тени и наконец-то прикончу его, отомстив таким образом за свою семью. Конечно, принимая во внимание сверхпрочные доспехи Первого Палача императора, его меч из зачарованного металла, сверхъестественные способности и отряд неизменно сопровождавших его солдат, этим планам суждено было остаться безумной мечтой…

Облачившись в самодельные доспехи, мы с Хальфданом взяли в руки мечи и принялись фехтовать, прикрываясь круглыми щитами – их Хальфдан сделал по картинке, найденной в книге моего отца.

– Ну что, пустомеля, ты задашь мне обещанную взбучку сегодня или завтра? – насмешливо поинтересовался лучший друг.

Его губы растянулись в самоуверенной улыбке.