Дыхание бури - Ляна Лесная Страница 13

Потом ему сказали, что он неосознанно совершил оборот, дух зверя не просто проснулся, но и полностью им завладел, желая уничтожить врагов. Он даже многого не помнил, только красную пелену перед глазами и жажду уничтожать существ, источающих ядовитый смрад.

Лила добежала к месту схватки последней. Впервые увидев существ, похожих на себя, она поразилась их скорости, горящим ненавистью глазам, и жестокости, с которой те сражались с двумя волками. Один из зверей был просто огромным, сильным, но неповоротливым. Существа взяли волка в кольцо, бросаясь на него со всех сторон и нанося тяжёлые раны. Второй выглядел меньше первого, но был очень быстрым и ловким.

Переводя взгляд с одних на других, Лила не понимала, что ей делать. По какой-то причине волки казались ей своими, как будто она их знала, а существа похожие на неё, наоборот чужими. Девочка растерялась, расширенными глазами наблюдая за битвой двух волков с намного превышающим их числом чужаков.

Она понимала, что волки сражаются, защищая селение от чужаков, которые не собирались отступать даже ценой своей жизни.

Видела, как молодой волк смог разорвать одного из чужаков. Они были почти на равных. У чужака тоже были огромные клыки, которыми он рвал шкуру волка, но зверь извернулся, мощными челюстями ломая кости существа, а потом бросился на помощь к старому волку, которого уже свалили на землю несколько чужаков и рвали клыками, но до сих пор не могли справиться. У волка была толстая шкура.

Двое чужаков перехватили молодого волка и попытались его разорвать на части.

Лиле всегда было очень жаль зверей, и такое зрелище для неё выглядело настолько отвратительно, что она выскочила из тени, бросаясь к месту сражения и завизжала, что есть мочи:

— Нет!!! Нельзя!!!

И в голосе девочки прозвучало столько силы, что существа затормозились, повернулись к ней и впали в ступор, бросив раненых волков.

Молодой больше не смог встать, но был жив. Старому хватило и доли секунды, чтобы вскочить и несколькими ударами мощных лап и хваткой мощных челюстей покончить с чужаками, не давая ни одному из них уйти.

Когда Лила добежала до места, всё было кончено. Старый волк сидел возле молодого, истекающего кровью, и только устало смотрел на неё, но молодой издавал утробное рычание и, хоть и был изранен, из последних сил пытался ползти к ней, глядя на неё с ненавистью.

Она понимала, что волк считал её одной из чужаков. И если бы у него были силы, он бы убил её не раздумывая. Но по какой-то причине у неё не было страха, словно она знала этого волка и доверяла ему.

Святослав в боевой горячке совсем не чувствовал боли, ощущая только всепоглощающую ярость, готов был продолжать сражаться с кровососами. Только тело подвело, совсем не слушаясь его.

Увидев тоненькую, как тростиночка, вампирскую девчонку, у него вроде бы промелькнуло ощущение какого-то узнавания, но волк ощущал только ненависть, как и к остальным тварям. Дух волка испытывал единственное желание — уничтожать.

Он даже пытался ползти к ней, чтоб достать её, убить, когда появились другие члены стаи и среди них его отец.

Закончив сражение в лесу, стая почувствовала, как бывший вожак совершил оборот, и бросились к нему на выручку, но помощь не понадобилась.

Волки окружили место сражения, рыча и скалясь, только старый волк прикрыл Лилу собой, защищая её от остальных.

— Давай, сын, прими человеческий вид! — попросил ведун, и Святослав начал осознавать, что он всё же не только волк, ярость продолжала сжигать его, но он понимал, что не всегда был таким.

Вернувшись в человеческую ипостась, на себе почувствовал все способы лечения, которые применял его отец. Его скрутили, держали, чтоб отец смог зашить рану и зафиксировать кости. Он, рыча, вырывался изо всех сил, а перед его глазами стояло перепуганное бледное лицо с огромными чёрными провалами глаз с горящими в глубине искрами огня. Такое прекрасное и одновременно отталкивающее.

Лила не понимала, почему он больше не хочет общаться с ней.

Несколько раза приходила навестить после ранения, звала погулять, когда он встал на ноги. Святослав был единственным её другом.

Но он не мог дать ей приблизиться, не мог позволить потерять контроль и погубить её.

— Лил, не подходи! Ты рискуешь! — предостерёг её, когда девочка снова пыталась подойти.

— Я не боюсь тебя! — выкрикнула она.

— Ты должна держаться от меня подальше, Лил. Я не контролирую его! Вот и сейчас он готов вырваться и разорвать тебя!

— Ну и пусть! Хуже только то, что ты отвернулся от меня! — сказала она тихо, но эти слова набатом прозвучали в его голове.

Девочка вытирала слёзы тоненькими почти прозрачными пальчиками, её плечи вздрагивали от рыданий, а Святослава разрывало от нежности к этому существу и сжигающей ненависти к ней же.

Александр

Прошёл ещё один месяц. Жизнь моя текла в том же бешеном ритме, что и прежде. С самого раннего утра и до позднего вечера я трудился почти без отдыха. Обувь моя совсем износилась, пришлось ходить босиком, одежда истрепалась от ветра и пота. Я давно не стригся и не брился, и стал походить на дремучего бомжа, но времени привести себя в порядок у меня никогда не было, едва хватало на сон да на приёмы пищи.

Решив не сомневаться в заданиях деда, я полностью отринул себя. Питался в основном растительной пищей, иногда употреблял молоко и яйца, но это было так редко, что порой я просто забывал их вкус. Пища была совершенно простая: либо щи с капустой, либо пшённая или перловая каша, да ещё немного овощей, снятых прямо с грядки в теплице, иногда печёный картофель. Дед строго сказал, что не должно быть в рационе никакого мяса, и поначалу я сильно сомневался в его словах. Думал, откуда появятся силы, но сила моя росла с каждым днём, я чувствовал, как ею наливаются мои плечи, спина и ноги.

Трудился я каждый день, не разгибая спины. Другие члены общины тоже много работали. Производя чистые продукты питания, не используя химические удобрения, затем они вывозили их на подводах в ближайший городишко и продавали на рынках. Выращенные в теплице и на огороде овощи, свежее молоко и сыр пользовались огромным спросом. Так же хорошо продавались изделия из дерева: резные кухонные доски, настенные панно, шкатулки, искусно вырезанные из дерева. За вырученные деньги члены общины приобретали то, что сами не могли произвести: ткани для шитья одежды, инструменты, муку, сахар и растительное масло.

Но в город выезжать могли только старики и женщины. Молодые оборотни не должны были появляться там, где могли случайно встретить своих главных врагов, так как инстинкт превращения мог сработать в самом людном месте, а община не могла потерять ни одного из своих членов.

Мой дед тоже часто уезжал в город, оставляя меня без присмотра. Он знал, что своё дело я выполню не хуже, чем всегда, поручая мне с каждым разом столько работы, чтобы её как раз хватило к его возвращению. Наверняка, в его отсутствие, за мной всё же кто-то приглядывал, но этот пригляд был совершенно ненавязчивым, не каждый член общины мог находиться со мной рядом в спокойном состоянии, любого из волков при приближении ко мне просто коробило от осознания того, что я полувампир.