Сумка, посох и удача! - Эрли Моури Страница 13

—Найдем укромный уголок, тогда и расскажу,— с полной взаимностью передразнила она меня, сверкнула глазами, и пошла дальше, покачивая бедрами столь соблазнительно, что вопрос идти ли за ней в таверну, как бы не стоял. Взамен очень твердо стоял… сами знаете. Как же хороша эта сучка!

Перейдя по мосту, мы направились к центру Рорида. Хотя я отлично помнил план города, но одно дело план (хоть и трехмерный со всеми подробностями, которые может передать ментальный излучатель), а реальный Рорид дело совсем другое. В лабиринтах узких улочек с двухэтажными обшарпанными домами, глухими подворотнями, черными кошками, постоянно перебегающими дорогу, я бы заблудился. Только благодаря Рябининой минут через десять хождений мы выбрались к Храмовой площади и двинулись в сторону рынка.

Перед святилищами Греда и Юнии, бросавшими огромные тени на мостовую, толклось много народу. Близилось вечернее служение, и сюда съезжались экипажи, запряженные холеными лошадьми, и хлипкие повозки. Возле фонтана у статуи богини остановилось несколько богато украшенных карет, а напротив шумела пестрая толпа простолюдинов. Здесь пахло магией, сочащейся из дверей храмов. Так же здесь витал стойкий запах воровства и глупости.

Хотя мне было интересно посмотреть на религиозную массовку, которая должна начаться с закатом солнца, то есть вот-вот, мы не стали задерживаться. Пошли по мостовой мимо продуктовых лавок, заваленных фруктами, овощами, мешочками с зерном и мукой. Анька рассказывала, как она очутилась во дворце Люпика, получив тайное приглашение от герцога Паноль с размашистым лозунгом в конце записки: «Вы должны послужить королю и королевству! Не вздумайте отпираться — надежда только на вас!». Потом, со слов Рябининой, она очень удивилась, когда узнала, что надежда возлагалась не только на нее одну, а еще на неизвестного субъекта, упомянутого в пророчестве от жрицы Юнии, как человека издалека, надругавшегося над лошаком и находящегося возле графини Маниоль. Но подлинное изумление ее постигло, когда она увидела этого «неизвестного субъекта». Увидела, как его в бессознательном состоянии люди маркиза Вашаба волокли к дворцу. Разумеется, «субъектом» был я, с ушибленной копытом грудью, оглушенный ударом по затылку.

Неожиданно, Элсирика прервала рассказ на том месте, где состоялось ее знакомство с моим бессознательным телом. Остановившись, кивнула на трехэтажное здание желтого кирпича с острыми башенками по углам:

—Вот и «Гордый орел»,— сообщила она.— Кухня здесь приличная. Получше, чем в университетской столовке. Хотя сейчас я бы променяла котлетку с компотом на самое изысканное блюдо,— она зажмурилась, будто представляя запах и вкус столовских котлет.— Знаешь ли, тоска иногда мучает. Но для меня ничего уже не вернешь. Все где-то там, за тысячи лет, за слоями чужих пространств. И при моей настоящей жизни жалеть особо нечего. Ладно, идем. И комнатку здесь же снимешь с чистой постелью и видом на Трисвятый магистрат.

—Вот это ты врешь,— заметил я, еще раз представив в уме план города.— Трисвятый в другом месте — возле Прозрачных прудов.

—Нет. На самом деле здесь многое иначе. Выкинь из головы, чему тебя учили. Тут-тук,— она постучала пальчиком мне по лбу.— Ваши знания во многом ошибочны.

—Ваши… Элсирика Рябинина, а ты себя уже к гильдийцам причисляешь?— спросил я, морщась от мысли, что наша Анька теперь считает себя совсем не нашей.

—Проживешь здесь год-другой и ты гильдийцем станешь до кончиков волос,— успокоила она, уступая дорогу стражам в железных помятых шлемах.— И магистратом лучше тебе любоваться в окошко. Все равно там твоих умений не оценят, только наживешь себе врагов. Запомни, Булатов, ты здесь никто. Нравится быть Блатомиром — будь им, только не ори на каждом углу, что ты великий маг. Я сразу смирилась, что никакая я не волшебница, а просто госпожа Элсирика, и благодаря этому я вполне сносно здесь существую.

—Ну, тогда и ты, деточка, запомни, что я все же — маг Блатомир,— еле скрывая обиду, сказал я.— И мои возможности очень высоки. Не буду говорить, что в отличие от тебя, я окончил университет — отучился все положенные годы и вложил сюда, тут-тук,— я тоже постучал по своему лбу,— нешуточные знания. А еще у меня есть посох и Книга. Моя личная Книга заклятий. Если бы ты знала, что это за книга, то не говорила бы всякую ерунду. В магистрат я, естественно, не сунусь: предпочитаю частную практику. Хочу работать во благо мира и на себя любимого.

По выщербленным ступеням мы поднялись к входу в таверну. Кряжистый привратник в коричневом мундире с почтением открыл дверь и быстренько объяснил, что питейный зал налево, направо — обеденные залы для дорогих гостей с хорошей кухней и набором особых услуг.

Нам, разумеется, требовалось в залы для дорогих гостей. Пройдя под невысокой аркой, расписанной заклятиями против демонов, мы очутились в просторном помещении. Здесь имелся уютный полумрак, витали пьяные и аппетитные запахи, слышались шорохи одежд и бормотание разомлевших посетителей. Чуть оглядевшись, я выбрал столик, утопленный наполовину в нишу, и увлек туда Рябинину.

—Все, ты в уютном уголке,— сообщил я ей, когда мы устроились за столом.— Рассказывай, как тебя на Гильду занесло.

—Пиво и сигарету,— она требовательно щелкнула пальчиком.

Прислонив посох к стене, я открыл сумку. Пиво в верхних отделах волшебного саквояжа кончилось и мне пришлось открыть замочек второго секретного отделения и влезть в него самому чуть ли не наполовину. После чего я с достоинством извлек две бутылки «Клинского». При виде бутылочек с блестящими этикетками и русскими буковками на них, глаза госпожи Элсирики засветились восторгом. Со стороны казалось, что только за прикосновение к этим иномирным изделиям она готова заложить душу с телом в придачу. Для пущего эффекта я небрежно швырнул на стол пачку чипсов «Лейс».

—Открой, а?— попросила Анька, протягивая мне бутылку.— Я разучилась совсем.

—За поцелуй. Идет?— я выхватил бутылку из ее рук.

—Ну ты нахал! Что еще за неприличный обмен?— возмутилась она.

—Давай, не жмись, я хочу твои губки. И знаешь что?— я поманил ее пальцем, наклоняясь.— Я хотел их все два с половиной года, как увидел тебя.

—Нет,— она мотнула головой, разыгрывая возмущение.

—Да,— я привстал и впился в ее губы.

Она пыталась уклониться, но это была лишь попытка сохранить притворство недотрогой. От вкуса ее губ мой волшебный жезл в штатах встрепенулся, и я представил, что эти мягкие губки могли бы поласкать его.

—Мы же будем спасть сегодня вместе?— спросил я, кладя руку на ее колено.

—Даже не думай!— Эльсерика слегка оттолкнула меня, при этом одарив игривой улыбкой.— Все, хватит, на нас люди смотрят.

Я разорвал пакетик с чипсами, не обращая внимания ни на двух подавальщиц, застывших с подносами посередине зала, ни на посетителей, мигом прекративших работать челюстями и воззрившихся на чудесные штуковины на моем столе. Затем взял из рук Рябининой бутылку, вскрыл ее о край стола. Раздалось волшебное «п-ш-ш-ш» и, к изумлению гильдийцев, пена поползла из горлышка. Госпожа Элсирика вытянула из пачки честерфилдку и прикурила щелчком зажигалки. После нескольких глотков пива, она затянулась табачным дымом, закашлялась и, откинувшись на спинку стула, признала: