Улыбка демона - Ярослава Лазарева Страница 13

Я пошла вдоль стен. Одна из скульптур показалась мне смутно знакомой: грозный бородач на троне в венке из оливовых ветвей, в одной его руке — небольшая женская фигурка в древнегреческом одеянии, в другой — скипетр. Накидка, статуя и венец были сделаны из желтого металла, скорее всего золота, лицо, руки и торс — вырезаны из кости.

— Это Зевс? — спросила я, с любопытством разглядывая изваяние, кстати, не слишком большое, примерно в половину моего роста.

— Да, — Дис слегка улыбнулся. Видимо, то, что я обратила внимание на эту скульптуру, доставило ему удовольствие. — Работа Фидия. Когда его пригласили в Олимпию для того, чтобы он изготовил статую для нового храма, мастер сделал первую пробную модель прежде, чем приступать к работе в натуральную величину. Та статуя, что стояла в храме, была бы слишком велика для моего скромного жилища, а эта как раз вписалась в коллекцию.

Я чувствовала себя так, словно мир вокруг меня подернулся странной рябью. Я не то чтобы большой знаток искусства, но интересовалась чудесами света, могу перечислить все семь, разбудите меня даже среди ночи, и прекрасно знаю, что Фидий жил еще до нашей эры, а статуя Зевса Олимпийского сохранилась только в описаниях после того, как, оскверненная ворами, ободравшими все золото, была отправлена в Константинополь, где погибла во время большого пожара. Разумеется, ни о какой копии речи и не велось, работы Фидия вообще не дошли до наших дней! Ни одна из них!

— Ммм… — Мне не хотелось обидеть коллекционера, но промолчать я просто не могла. — А ты уверен, что это именно Фидий?

Дис опять улыбнулся — так же странно, как улыбался всегда, одними уголками губ.

— Конечно, — ответил он, переходя к следующей нише, — как и эта статуя.

Я последовала за ним. В нише стояла скульптура, изображающая юную девушку в тунике, соскользнувшей с сильного плеча. Вся фигура лучилась энергией, казалось, девушка вот-вот завершит незаконченный жест, вынет из колчана стрелу и наложит ее на не знающий поражения лук. На этот раз материалом для статуи послужил мрамор. Разумеется, я не разоблачила бы даже вчерашний новодел и скорее была готова поверить в то, что Дис с упорством маньяка воссоздает утерянные шедевры, чем в то, что все это — подлинники, неким чудом сохранившиеся в безвестности бог знает сколько веков.

— Красиво. Ты сам художник? — осторожно задала я новый вопрос, переходя к следующему экспонату.

— Я не художник, я коллекционер, — мягко поправил Дис. — Я умею ценить истинную красоту и берегу ее для вечности.

— Но разве в этом случае не стоит открыть свой собственный музей? Ну, чтобы люди могли увидеть все это?

— Люди? — Мне показалось или в голосе Диса проскользнуло презрение? — О нет, они не могут оценить прекрасное. Их век слишком короток, а все мысли направлены на сиюминутное. Лишь некоторые из них способны подняться над своей природой и создать нечто, достойное сохранения в веках. Среди них Фидий, Микеланджело, Леонардо да Винчи, кстати, их работы тоже есть в моей коллекции.

Я обернулась к нему, уставившись в его лицо с непониманием и недоверием.

Пока Дис говорил, меня терзала упорная и странная мысль, которую я озвучила тут же, как только он замолчал:

— Ты так говоришь о людях, словно не относишь себя к их числу.

Он ответил мне серьезным взглядом, пробравшим до самых костей.

— У тебя тоже хорошие возможности встать над ними.

Я издала нервный смешок. А вдруг Дис ненормален и воображает себя кем-нибудь? Ага, каким-нибудь столетним вампиром типа Эдварда Каллена и начинает думать, будто весь мир у него в кармане. А ведь это и вправду страшно! Многих подростков серьезно выбило на вампирах, вот у них мозги и поехали.

— Но ты же не какой-нибудь… вампир? — уточнила я, на всякий случай отступая на шаг, и с облегчением перевела дух, когда Дис презрительно пожал плечами и ответил:

— Разумеется, нет. — И, как всегда угадав мои мысли, добавил: — Надеюсь, ты не подозреваешь меня в том, что мне исполнилось сто лет?

Глядя в его глаза, я была готова поклясться, что он абсолютно нормален. Это меня занесло в какие-то дебри, наверное, под влиянием стильной и необычной обстановки. Конечно, это всего лишь шутка или, если угодно, мистификация!

— Ну конечно, не сто! Ты гораздо старше… — Я выдержала зловещую паузу, после которой, давясь от едва сдерживаемого смеха, добавила: — Тебе двадцать два или двадцать три! Ну что, угадала?

— В твоих словах определенно есть правда. Кстати, пройдем к стеллажам, я покажу тебе вещи, привезенные с твоей родины.

Оказалось, что на полках, расположенных посреди комнаты, хранятся не только книги, но и различные мелкие вещи — вазы, монеты, медали. Несколько стеллажей поближе к двери были заполнены странными предметами, походившими на рулоны.

— Это папирусные свитки, — пояснил хозяин дома, — здесь сочинения Менандра, Плутарха, Аристотеля, Геродота и других…

— Ага, — я с готовностью поддержала шутку. — А библиотеки Ивана Грозного у тебя случаем нет?

— Нет. Только несколько книг из нее. Византийских, касающихся искусства, — Дис, подыгрывая мне, с совершенно каменным выражением лица указал рукой на стеллаж подальше.

Я подошла к нему и увидела огромные книги в тяжелых кожаных переплетах. От них пахло старой кожей и пылью — впрочем, несильно и скорее приятно.

— Это и есть твои сокровища из России? — я провела пальцем по корешку толстого тома. Он был на удивление реальным.

— Да, хотя и не самые древние. Вот, например, обрати внимание, первая Новгородская летопись. Писано на бересте в начале тринадцатого века. А вот тоже забавная вещица — крест Евфросинии Полоцкой двенадцатого века.

Я взяла в руки тяжелый крест с изображениями Христа и архангелов, щедро украшенный драгоценными камнями.

— Это настоящее золото? — Кажется, я снова не знала, что мне обо всем этом думать.

— Ну, не совсем. Здесь только двадцать одна золотая пластина, боковые поверхности облицованы серебром.

— Ага… — Это «ага» вышло у меня гораздо слабее предыдущего. — И ты не боишься хранить все эти ценные вещи так… открыто?

Я огляделась, пытаясь увидеть сигнализацию, но на стеллажах не было даже стекла.

Дис усмехнулся, а в его глазах промелькнул недобрый огонек.

— Разумеется, нет. Хотел бы я посмотреть на вора, забравшегося ко мне!

Мне вдруг снова показалось, что он и вправду очень опасен, хотя объяснить, откуда взялось это чувство, я не могла.

— Ладно, на первый раз хватит. У тебя еще будет время посмотреть все это. Достаточно времени… А теперь пойдем наверх.

Выходя вслед за Дисом, я оглянулась на огромный зал, наполненный если не величайшими сокровищами на земле, то по крайней мере искусными копиями, достойными самого искреннего восхищения.

Конец ознакомительного фрагмента