Кочевники поневоле - Майк Гелприн Страница 13

Геликоптер прошёл над рядами припаркованных к обочинам Ремня оранжевых трейлеров. Оранжевый был цветом Уотершоров, клана, занимающегося безопасностью республики, второго по влиятельности в пятёрке. Его глава, краснолицый, стриженный бобриком Гэри Уотершор, в июле появлялся нечасто – в основном пропадал в июньских казармах и августовской академии, где, по слухам, с охоткой преподавал военное дело и флиртовал с офицерскими дочками. В июль Гэри приезжал на своём чудовищном, похожем на горбатую черепаху джипе лишь в случае необходимости. Сейчас такая необходимость возникла: собрание правящей пятёрки, первое из длинной череды предстоящих, назначено на сегодняшний полдень и требует присутствия без исключения всех.

В трёх милях восточнее к опушке примыкающего к Ремню леса прилепился двухцветный палаточный городок, похожий сверху на яркую мозаику. Голубые островерхие палатки клана Самуэльсонов соседствовали с покатыми жёлтыми, в которых жили Риганы.

Самуэльсоны ведали внутренней экономикой – снабжением и распределением. Непрерывный грузопоток, идущий по Ремню, курировали они. Они же распоряжались августовскими мобильными складами и июньскими оружейными арсеналами. Главу клана, неказистого, плешивого и близорукого Дэвида Самуэльсона, остальные за глаза называли Бухгалтером. Был он педантичным и въедливым до крайности формалистом, подчинённая ему канцелярия задыхалась от потоков входящих и исходящих циркуляров, отчётов и докладных. Дело своё, однако, Бухгалтер знал до тонкостей, любил лично вникать в каждую мелочь и держать под личным же контролем весь грузопоток республики до последней телеги.

Длинный и тощий, морщинистый Оливер Риган курировал жизнь духовную. Риганы занимались вопросами религии, образования и общественного здоровья. Августовские школы, семинарии и академия возглавлялись ими. Они же отвечали за лояльность и преданность населения весенних и осенних месяцев. И они же заботились о развлечениях июльской элиты. Сам Оливер был желчен, сварлив, недавно избавился от пятой по счёту жены и сейчас активно подыскивал новую – его эмиссары присматривали подходящую кандидатуру во всех месяцах.

В двух милях восточнее самуэльсоновских и ригановских палаток геликоптер пошёл на снижение. Через десять минут он описал над дорогой дугу, свернул вправо, пролетел сотню ярдов и завис над обширной лесной прогалиной. Затем мягко опустился на траву. Здесь, на прогалине, начинались и уходили дальше в чахлый подлесок, а за ним в поле пластиковые разборные жилища клана Каллаханов. Были они всех оттенков красного – от бледно-розового до бордового и пурпурно-алого – словно большая клумба раскинулась на июльской земле.

Вертолётчик выскочил из кабины, сбросил надувной трап. Джерри, не касаясь поручней, легко сбежал по нему на землю. Был он самым молодым из пятёрки и, в отличие от прочих, холостым и бездетным. Это обстоятельство влекло за собой определённые трудности – передать власть и главенство над кланом в случае скоропостижной смерти ему было некому. Впрочем, умирать Джерри не собирался, тем более скоропостижно. Ловкий, крепко сбитый, с отменным, несмотря на курение, здоровьем, Джерри Каллахан рассчитывал прожить вдобавок к своим тридцати шести ещё, по крайней мере, столько же. Обременить себя семьёй он успеет, а пока можно распоряжаться собой целиком и полностью, без оглядки на требовательных и капризных домочадцев.

Клан Каллаханов занимался внешней торговлей – импортом и экспортом. Экспортный товар был всего один – тот, ради которого четыре раза в год приземлялся в июль транспорт межзвёздной бартерной компании «Галактико». На этот товар компания вот уже сто пятьдесят лет держала монополию. Пушнина, шкуры уникальной, не обитающей нигде более кочующей фауны зимних месяцев. Серебристый и чёрно-бурый, огненно-рыжий и крапчатый, голубоватый и изумрудно-палевый мех зимних зверей нарасхват разбирали модные дома на десятке обитаемых планет. А потом за чудовищные, бешеные, огромные деньги муфты, горжетки, пелерины, манто растекались по частным заказам и аукционным торгам. Даже шляпки и сумочки, украшенные драгоценным мехом, ценились чуть ли не на вес золота. В обмен компания импортировала всё. Автомобили и топливо, коллекционные вина и деликатесы, оружие и боеприпасы, одежду и утварь. В подписанном почти сто пятьдесят лет назад контракте так и говорилось – «всё, что пожелает правительство вольной республики Терра в пределах обменной стоимости поставляемых ею товаров».

Собрание пятёрки по традиции проводилось на территории клана Доу – самого многочисленного и влиятельного из пяти. У Доу не было зоны ответственности – клан попросту занимался всем, и его глава Джон Доу контролировал всё: и экономику, и внешнюю торговлю, и военные дела, и образование, и религию, и медицину. Был он среднего роста, невзрачный и неприметный, с лишённым интонаций ровным, едва не механическим голосом и невыразительным взглядом блёклых водянистых глаз. На заседаниях пятёрки Доу всегда высказывался последним, и ему принадлежал решающий голос, если остальные разделялись поровну. Он считался президентом независимой республики Терра, а фактически был её монархом, с передаваемыми по наследству властью и полномочиями.

Джерри Каллахан прибыл на заседание пятёрки последним – остальные четверо уже сидели в кожаных креслах вокруг массивного, красного дерева, стола. Установлен стол был, как всегда, на природе – под тентом, натянутым меж стволов могучих лапчатых елей со срубленными нижними ветками. Лучи зависшего в зените Сола под тент не проникали, уединение обеспечивала личная охрана Доу, образовавшая на расстоянии в двести ярдов круг безопасности.

– Садитесь, Джерри, – обычным невыразительным голосом предложил Джон Доу. – Что ж, теперь все в сборе. У каждого из нас было время обдумать предложения и материалы по предыдущей сессии. Давайте по порядку. Первый вопрос – освоение островов. Высказывайтесь.

Джерри привычно скрестил на груди руки. Каждая новая сессия традиционно начиналась с обсуждения вопросов, оставшихся нерешёнными на предшествующей. Проект освоения северного архипелага, отстоящего от материка на добрую сотню миль, обсуждался не первый десяток лет. Без видимых сдвигов – проект требовал немалых средств и затеян был ещё отцом Дэвида Самуэльсона, ныне покойным. Выгод проект не сулил никаких и фактически лишь обеспечивал правящей элите резиденцию и убежище на случай переворота, революции или гражданской войны. Ни того, ни другого, ни третьего, впрочем, не ожидалось, поэтому проект лежал под спудом и упоминался лишь традиционно, для порядка, чтоб помнили.

– Моё мнение не изменилось, – пригладив плешь, проскрипел Бухгалтер. – Готовь сани летом, так, кажется, говорят в декабре. Может случиться, что всем нам придётся перейти на оседлую жизнь, кто знает, чем обернётся завтра, в особенности учитывая то, что происходит сейчас. Я за освоение. Коррективы в смету в соответствии с текущим моментом внесены. Желаете ознакомиться?

– Если будет на то большинство голосов, ознакомимся. – Джон Доу осушил стакан с ледяной водой. – Есть ещё желающие поддержать проект?

Желающих не нашлось. Приобретение океанских судов, набор и обучение судовых команд, строительство на островах, содержание на них постоянного контингента обслуги и прочее, и прочее, означало отказ от реальных жизненных благ. К тому же это означало усиление клана Самуэльсонов, а значит, ослабление позиций остальных. Риган и Уотершор дружно проголосовали против, и Джерри секунду спустя присоединился.