Листик. Судьба дракона - Анатолий Дубровный Страница 13

От Терлина потребовали более подробно поведать о драконе. Старый охотник успел только начать свой рассказ, как появилась Ирэн в сопровождении Листика. На этот раз девочка была одета в платье, великоватое для нее и с вышитым узором, похожим на тот, что был на платье Ирэн. В руках она держала большой узелок. Девушка занялась руками Терлина, а девочка протянула мешочек Гатаму:

– Вот, возьми. Ваша охота была неудачной, и денег вы не заработаете, а здесь больше, чем вы выручили бы за дракона.

– Здесь раз в пять больше! – присвистнул увидевший золотые монеты Гатам.

– Ага, ты же говорил, что если охота будет удачна, то ты откроешь оружейную лавку, – кивнула девочка и продолжила, обращаясь к столпившимся вокруг ватажникам: – Ты хотел заняться торговлей, а у тебя были планы стать столяром, только денег на инструмент не хватало, ну а ты… – Девочка перечислила всех охотников, кроме Гастона. Закончила она так: – Вот и считайте, что охота была удачной. Вы заработали много денег, теперь вам не надо заниматься таким опасным промыслом.

– Листик, откуда у тебя столько денег? – спросил Гатам.

Девочка улыбнулась:

– Дракон передал и просил вам сказать, что ничего у вас и не получилось бы…

– Этот зверь был все время рядом и мог нас сжечь в любой момент! – сделал неожиданный, но вполне закономерный, как ему казалось, вывод Терлин.

– Ага, – кивнула девочка, а Ирэн усмехнулась. Очень многозначительно усмехнулась.

– Получается, что это ты защитила нас от дракона! – тоже сделал вывод Тором и задал вопрос: – Так кто же ты такая?

Вместо Листика ответила Ирэн, закончившая лечение Терлина:

– Вы говорили с местными жителями? Да? Тогда вы, наверное, слышали о Хозяйке леса?

– Все говорят о ней как об очень могущественной волшебнице, ее здесь хоть и боятся, но и уважают, а это свидетельствует о ее справедливости. Надеюсь, мы ничем не вызвали ее недовольство, – кивнул Гатам.

Листик гордо подбоченилась:

– Ага! Очень могущественная…

– Очень, – подтвердила улыбающаяся Ирэн. – А в ее щедрости вы только что убедились.

– Ага, – кивнула рыжая девочка и обратилась к Гастону: – Идем.

– Куда? – Гатам задал вопрос, ответ на который интересовал всех ватажников.

– Я остаюсь здесь, – ответил самый молодой охотник. – Я хочу взять в жены Селину, ну ту русалку, вы ее видели. Листик не возражает, а еще она обещала похлопотать перед старостой Подгорцев, чтоб нас приняли в общину.

Рыжая девочка, черноволосая девушка и молодой охотник, точнее, бывший охотник, скрылись в лесу. Остальные ватажники долго смотрели им вслед. Терлин вздохнул и сказал:

– Наша охота и не могла быть удачна, Листик предупредила дракона. Это же надо, такая маленькая, а Хозяйка леса!

– Если ее так назвала ученица местной травницы, то это еще не значит… – начал Гатам, но Терлин не дал ему закончить:

– Именно – местной! А травница и ее ученица должны ладить со здешними лешаками, русалками, ну и прочими… Они в курсе, кто у тутошнего необычного народца главный. Да ты вспомни, как Листик разжигала и поддерживала огонь! И то, что ее слушаются русалки… Ну а дракон ей золото отдал, думаешь, по доброте душевной? Ведь это далеко не простой дракон, а вот поди ж ты… В общем, Гатам, ты не обижайся, я тоже остаюсь. Попрошу Листика и за меня похлопотать перед общиной. А может, к местному барону егерем устроюсь…

– Каким егерем! Кругом девственный лес!

– Ну, лесником. Надеюсь, Хозяйка не будет возражать, по дружбе…

– Знаешь, Гатам, я, пожалуй, тоже останусь, – присоединился к Терлину Тором.

– Как знаете, – вздохнул главный. – Ватагу придется распустить, но, с другой стороны, с такими-то деньгами заниматься столь опасной деятельностью, как охота на драконов… – Гатам еще раз вздохнул и скомандовал: – Сворачиваем лагерь и грузимся на телеги.

Хоть деньги и появились, но бросать снаряжение и арбалет с зачарованными болтами не годится, ведь все это можно выгодно продать. Когда сборы были закончены, Терлин и Тором, попрощавшись с остальными ватажниками, направились в ту сторону, куда раньше ушла Листик со своими спутниками.

Восемь телег со скарбом – негусто, но святое дело надо начинать с лишений, а каким еще делом может быть основание нового монастыря? Это подвижничество, и на него сестру Русилину благословила мать-настоятельница. И вот Русилина, уже сама ставшая матерью-настоятельницей пока еще не существующего монастыря, вела сестер, согласившихся разделить с ней эту тяжелую долю, туда, где впоследствии должен возникнуть монастырь. На телегах везли только имущество будущей обители – иконы, святые и не очень книги, статую святой Урсулы и всякие совсем не мелкие хозяйственные мелочи. Сами же монахини, насельницы будущего монастыря, шли пешком: подвижничество должно начинаться с малого подвига. А пеший поход по этому лесу уже можно было считать подвигом! И немалым!

Возглавляла это шествие сестра Олива, высокая и худощавая. Держалась она уверенно, было видно, что она привычна к таким длительным пешим походам. Олива – тоже будущая монахиня монастыря Святой Урсулы, а в прошлом – старшая послушница ордена Карроты Непорочной, великолепный боец, впрочем, как и все монахини, поклоняющиеся этой воинственной святой. Сестра Олива в руках держала отнюдь не пальмовую ветвь и даже не ветвь дерева, созвучного со своим именем. В руках сестры-воительницы был широкий меч, средней длины, не очень удобный для битвы, но в самый раз для драк в закрытом пространстве и в зарослях. А чем дальше в лес уводила дорога, тем гуще становились эти самые заросли.

Громкий вой заставил остановиться телеги – монахини сбились в кучу, зашептав молитвы. Звук приближался. Он становился все громче, а молитвы стали больше похожи на причитания: подвижничество – это одно, а вот мученичество – совсем другое.

На дорогу перед решительно размахивавшей мечом Оливой выскочило шестиногое чудище. Мохнатые ноги с мощными когтями, тело, покрытое роговым панцирем, и страшная, щелкающая зубами крокодилья пасть впечатлили даже бесстрашную карротинку, она отступила и быстро завертела мечом. Чудище оглушительно завыло и отлетело в сторону, словно его отбросил сильный удар, только вот что ударило этого кошмарного зверя, никто из монахинь не понял. Монстр поднялся, с тоской посмотрел на монахинь, облизнулся и, поскуливая, скрылся в лесу.

– О святая Урсула! – воздела руки к небу Русилина. – Ты не оставила своих дочерей без защиты!

– Воистину так, святая мать! – с жаром поддержала будущую настоятельницу Олива. – Я и сестры были свидетелями чуда! Зверь, рыкающий и неуязвимый, был сражен…

– Ага! Прямо в лоб! – подтвердила рыжая девочка, непонятно как появившаяся перед монахинями, и удивленно спросила: – А вы что, все родственницы? Да? Сестры? А ты их мать, да? Ну, раз к тебе так обращаются? Такая молодая – и столько взрослых детей!