Танцы на снегу - Сергей Лукьяненко Страница 13

Так что я закрыл домик и вышел прогуляться. Делать было всеравно нечего, а мне хотелось посмотреть на Чужих. Ведь если здесь естьхалфлинги, то могут оказаться и другие инопланетяне?

Но я никого не увидел, кроме людей. Начинало темнеть, икемпинг сразу стал оживать. У многих машин и домиков зажгли костры илипереносные плитки, стали готовить еду. Наверняка люди могли пообедать и вресторане, но ведь самому готовить интереснее. У меня никаких продуктов небыло, так что я все-таки пошел в ресторанчик, заказал себе мясной суп, овощноерагу и апельсиновый сок. В углу ресторана негромко играл на гитаре молодой парень,временами официантка приносила ему бокал вина, он пил и начинал играть снова. Вобщем, было здорово. Просто праздник какой-то!

Вот только у меня все сильнее зудела спина. Это все мояглупая мнительность – где бы я мог заразиться чумой? – но было очень неприятно.

Так что я допил свой сок и пошел спать.

В небе уже горели звезды – очень яркие и красивые, ведь имне мешал никакой купол. Я шел задрав голову, пытаясь найти знакомые созвездия,но так и не смог сориентироваться.

Как все-таки здорово, что я прилетел сюда!

И какие хорошие люди – экипаж «Клязьмы»!

Когда я разбогатею, я обязательно их разыщу. Они ведь летаютмежду разными планетами, прилетят и к нам, на Новый Кувейт. Я приглашу их всехв самый хороший ресторан и поблагодарю за то, что они для меня сделали.

Проснулся я под утро.

У меня жутко чесались спина и руки, а в носу хлюпало, будтоя простудился. С минуту я лежал под одеялом, пытаясь уверить себя, что этоглупые фантазии. Но мне становилось все страшнее и страшнее.

Тогда я встал, включил свет и забежал в ванную, где былобольшое зеркало.

Руки и живот у меня были покрыты мелкой красной сыпью.

А на спине, когда я, обмирая от ужаса, повернулся, сыпьслилась в крупные красные пятна.

Точь-в-точь как в передаче.

– Нет! – закричал я. Мне даже захотелось ущипнуть себя –вдруг мне это снится?

Но я был уверен, что не сплю.

Язвенная чума.

Не лечится!

Двое суток у меня будут эти пятна, нестерпимый зуд, насморки резь в глазах. Кстати – глаза уже жгло, будто в них сыпанули песка… Потомсыпь превратится в волдыри и я стану заразным. А еще через три дня умру.

Но я же не мог заразиться чумой! Не мог!

Та планета, где эпидемия, она очень далеко от Карьера!

Или…

Я вдруг подумал, что «Клязьма» вполне могла отвозить нашуруду именно туда. И пусть я лежал в «бутылке», но разве это помеха для заразы?А еще тот парень-расчетчик, Кеол, он чесал живот! Вдруг я заразился от него?Или от старпома? У всех ведь болезнь протекает по-разному, у меня могла быстрееначаться.

Значит, мои друзья с «Клязьмы» уже мертвы. Хорошо, если ониуспели улететь с Нового Кувейта, тогда их не задержат, не узнают про меня, нестанут искать…

Или лучше, чтобы меня нашли?

Меня ведь наверняка немедленно доставят в больницу. Поместятв герметичную камеру, будут лечить… хотя вылечить – невозможно. Там, в камере,я и умру. Это точно, и ничего тут не поделаешь.

Теперь я знал, что чувствовали мои родители,воспользовавшись своим правом на смерть. Вроде бы ты еще живой, но уже точнознаешь, когда и как умрешь. И это было ужасно. Я весь вспотел, то ли отболезни, то ли от страха. Даже босые ноги стали скользить по гладким плиткампола. Я забрался в душевую кабинку, пустил воду и сел на корточки. Холодныеструи барабанили по спине, и от этого она вроде бы переставала чесаться…

Не хочу я умирать!

Тем более сейчас, когда все так здорово сложилось! Когда япопал на такую планету, лучше которой нет во всей Вселенной! Когда у меня дажепоявилась хорошая знакомая! Когда мою заявку на гражданство приняли крассмотрению!

Ну почему все так? Почему?

Разве я в чем-то виноват? Если бы родителям повезло сработой, они бы не умерли. Если бы они не умерли, я бы не нанялся расчетныммодулем! Я ведь никогда никому не делал ничего плохого. Ну, чтобы по-настоящемуплохого, разбитый нос или запущенный в чужую планшетку вирус вряд ли считаются…

Я долго так просидел, пока совсем не замерз. Потом вылез иснова посмотрел на себя в зеркало, будто вода могла смыть сыпь.

Никуда она не делась, конечно. Даже ярче стала, потому чтокожа у меня побледнела от холода.

Я умру. И еще заражу всех вокруг себя. Потому что не хочу явызывать врачей, не хочу, чтобы меня упрятали в герметичную камеру, я ведь всюжизнь прожил под куполом, я две недели лежал в «бутылке»! Не хочу!

…А если на Новом Кувейте кто-то выживет, то меня будутпроклинать тысячи лет. Как трусливого и глупого ребенка, который заразился сам,а потом еще заразил других.

Умрут и самодовольный халфлинг, и не взявший с меня чаевыхводитель такси, и упустившие меня охранники в космопорту, и девушка, у которойотец был с Земли, и парень, который вечером так здорово играл на гитаре…

Все из-за меня.

Мои родители ведь тоже хотели жить. И они могли уйти изкупола вместе со мной, и мы бы прожили еще года два или три. Вот только для нихбыло главным, чтобы я жил долго и счастливо. Поэтому они и пожертвовали собой.

А теперь окажется, что из-за их жертвы умрет целая планета.

Потому что я – трус и эгоист. Я даже не хочу вызвать врача,не хочу умирать в клетке…

Я кое-как вытерся, очень осторожно, потому что кожа зуделаневыносимо. Натянул джинсы и сел к терминалу. Включил связь и стал искать всписке услуг мотеля вызов врача.

Врача тут не было. Надо было связываться с городскойслужбой, но это почему-то было уж совсем страшно.

Тогда я посмотрел список обитателей мотеля, тех, ктопредоставил свои открытые данные. Тут был и халфлинг – у него оказалось жуткосложное и длинное имя, и какая-то семья «князей Петровых», и туристы, икоммивояжеры, и спортсмены, приехавшие на какие-то студенческие соревнования поквадроболу. Врачей не было.

Но зато был какой-то человек по имени Стась, у которого вграфе «профессия» значилось «капитан».

Пожалуй, капитан должен понять всю опасность ситуации.

Я набрал его номер. Времени было пять утра, за окном ещесовсем темно, но какая теперь разница…

Ответил капитан быстро. На экране появилась полутемнаякомната, похожая на мою, и светловолосый человек лет сорока. Он чем-то походилна отца Глеба. Увидев меня, капитан нахмурился и произнес: