Грани воды - Элизабет Джордж Страница 13

Кто-то постучал ему в дверь. Он сунул телефон в карман и сказал:

– Да!

Дверь открылась, и в комнату заглянул Дэйв Мэтисон.

Вид у него был виноватый. Конечно, Ронда проинструктировала его относительно разговора с сыном. Запуская пальцы в свои темные седеющие волосы, он спросил:

– Все нормально, Дер? – Он кивнул в сторону кухни, из которой доносились звуки готовяще-гося ужина. – Твоя мама… ты знаешь, какая она бывает.

– Угу, знаю.

– И… что?

– И ничего. Она решила, что у меня что-то происходит. Ничего не происходит.

Дэйв бросил на него взгляд, и на лице его появилось выражение, которое говорило о том, что у него уже было двое взрослых детей и он по опыту знает, что такое их переходный возраст. Правда, то были дети от его первого брака. Деррик был единственным ребенком его новой семьи.

– Ты для нее важен. Ты ведь это понимаешь, правда? Если она за тебя волнуется, то потому…

– …что она фельдшер и много чего видела. Знаю, пап. Но ничего не происходит. Мне просто надо… Не знаю. Не знаю.

Дэйв несколько секунд молча стоял в дверях, а потом сказал:

– Ты мне ничем с ней не поможешь, сын?

– Никак не могу, – ответил Деррик.

Машина уже ехала в глубь острова, когда Бекке вдруг пришел в голову вполне закономерный вопрос.

– А откуда они знают, что это один и тот же тюлень? – спросила она у Сета.

Сет непонимающе хмыкнул и усилил обогрев салона.

– Ты сказал, что эти люди каждый год высматривают тюленя, и в этом году он появился раньше. Откуда они вообще знают, что это один и тот же тюлень?

Он бросил на нее быстрый взгляд, переключился на четвертую передачу и включил дворники из-за начавшегося слабенького дождика. Если еще на несколько градусов похолодает, то он перейдет в снег. Бекка надеялась, что такого не произойдет.

Сет сказал:

– Я все время забываю.

– О чем?

– Что ты и не местная, и не туристка. Будь ты местной, ты бы знала. Будь ты туристкой, ты бы видела открытку.

– С чем?

– С тем тюленем. Это самка, совершенно черная. Ее зовут Нера. Короче, она появляется в одно и то же время уже… Даже не знаю, сколько. В этом году она приплыла раньше обычного – вот все и взбаламутились.

– Почему?

– Потому что в честь нее устраивают праздник, а если она рано появилась, то может и уплыть рано, и тогда что будет с праздником, на котором она всегда плавает и выпрашивает подачки или еще что? Я бы сказал – нарядите кого-нибудь в костюм тюленя, и пусть плавает у пирса в Лэнгли и тявкает. Но разве меня кто спрашивает?

Бекка связала это со всем тем, что происходило в этот день, и сказала:

– Сет, один тип… Эдди Как-его-там… не помню фамилию. Диана Кинсейл его знает. Он был на Сэнди-пойт и палил из ружья по воде. Диана сказала, что он стрелял в тюленя.

– Похоже на Эдди Беддоу, – откликнулся Сет. – Он такой же странный, как и остальные. Из-за этого тюленя у многих крыша едет, Бекк. Спроси меня почему… я… не… знаю. – Тут он взглянул на нее и добавил: – На заднем сиденье лежит кое-что для тебя. Списанное из «СтарСтор». Ну, ты понимаешь. Я подумал, может, тебе пригодится.

Сет каждый день работал в магазине рано по утрам. Именно так Бекка с ним и познакомилась. Она обернулась назад и увидела пакет продуктового отдела.

– Сет! Спасибо тебе! – воскликнула она и схватила пакет. Там оказались просроченные продукты и несколько таких товаров, за которые Сет явно заплатил сам. Она сказала: – Я верну деньги.

Он подмигнул ей:

– Нет проблем. Я тебя угощаю!

Она состроила ему рожицу. Он засмеялся, протянул руку и взъерошил ей волосы. Это напомнило ей, насколько он старше: девятнадцать лет по сравнению с ее пятнадцатью. Но он все равно был ей другом – ее лучшим другом, если на то пошло.

Немного проехав по шоссе, Сет свернул на Ньюман-роуд. Она шла на северо-запад и заканчивалась во Фриленде, относительно крупном коммерческом городе. Но задолго до этого он крутанул руль и остановил машину на разворотном полукруге. Примерно в двадцати метрах за ним от дороги отходила тропа, по которой надо было идти Бекке. Она подхватила рюкзак и пакет с продуктами и открыла дверцу.

– Спасибо. Я у тебя в огромном долгу, как и всегда, – сказала она, но, к ее изумлению, он тоже вышел из машины, предварительно вытащив из бардачка фонарик.

– Когда-нибудь потребую вернуть. Пошли, – сказал он.

– Тебе не обязательно…

– Нет проблем, – повторил он. – И потом, я хочу убедиться, что ты там все не разнесла.

«Там» было домиком на дереве, который построил сам Сет. Он стоял на переплетенных ветвях двух огромных тсуг глубоко в лесу, на огромном участке, владельцем которого был дед Сета и на котором он и сам жил. Ральф Дэрроу не подозревал о том, что Бекка живет на его земле с ноября. Сет помог ей держать все в тайне.

До прогалины, на которой росли тсуги, было минут десять хода. Темнота стояла кромешная, так что в итоге Бекка была очень благодарна Сету за сопровождение. У нее тоже был фонарик, который она откопала у себя в рюкзаке, но вместе с дождем начался и ветер, так что скрип ветвей ольхи, елей и кедров заставлял ее то и дело вздрагивать. Присутствие Сета, шагавшего впереди нее, очень успокаивало. А еще больше ее обрадовало то, что, добравшись до прогалины, он не стал останавливаться, а подхватил охапку хвороста, собранного под вывороченным корнем упавшего дерева. Донеся дрова до лестницы домика, он закинул их в люк, служивший входом.

Этот дом на деревьях с самого начала был необычным. Он был выстроен надежно, крепко сколочен и покрыт надежной крышей, которая не пропускала ветер, дождь и снег. А еще в нем были рамы с двойным остеклением, не позволявшие уходить теплу. В домике была дровяная печурка, согревавшая помещение, и именно здесь Бекка пряталась ночь за ночью, неделю за неделей, освещая комнату керосинкой, ночуя в расстеленном на металлической кровати спальнике, утоляя жажду одной только водой и приготавливая скудные обеды на примусе. Ее «ванной комнатой» служило припрятанное в кустах ведро – а еще у нее была лопата и грабли, чтобы закапывать то, что нужно было закопать. Это была суровая жизнь, где единственной возможностью принять душ были кабинки в школьной раздевалке при физкультурном зале, но она как-то выживала.

А еще это была жизнь, о которой хотел узнать Деррик.

– Где ты, черт побери, живешь? – начал требовательно спрашивать он. А еще он вопрошал: – Скажи, что у тебя с Сетом Дэрроу? Что, к дьяволу, происходит?

Она его в этом не винила. Она провела День благодарения у Деррика дома – в качестве его официально признанной девушки. Но когда пришло время уезжать, она отбыла так же, как и явилась: на своем горном велосипеде, отвергнув все предложения ее подвезти. Когда она поступила точно так же и в Рождество, Деррик начал задавать вопросы. И вопросов стало еще больше, когда он увидел ее в городе в «Фольксвагене» Сета.