Университет Ульгрейм. Задачка для техномага - Анастасия Левковская Страница 13

И могу сказать, что это время было потрачено совсем не зря.

Медитация хорошо прочистила мне мозги, и я наконец-то поняла свою проблему. И у этой проблемы было имя. Ник Кайндорф царствовал в моей голове без перерыва на обед. Что бы я ни делала, все равно думала о нем. Именно из-за этого я теряла концентрацию и совершала такие глупые ошибки.

Домкрат мне на ногу, а я всегда говорила, что от мужчин одни проблемы! А от чувств к этим мужчинам — еще больше! Стоило мне влюбиться, как от хваленых выдержки, самоконтроля и погруженности в свое дело и следа не осталось! Нет, так дело не пойдет.

Решено, никаких мужчин. Никаких чувств. Никаких отношений.

Пока я учусь в Ульгрейме, все мои мысли должны быть сосредоточены лишь на учебе. Все остальное подождет.

Как ни странно, это помогло. Да, время от времени подлые думы пытались свернуть в сторону одного нахала-некроманта, но я жестко их пресекала.

Хватит. Он обо мне не думает, я о нем тем более не буду.

К концу второй недели я почти успокоилась.

И как раз в этот момент и вернулся в Ульгрейм сам Ник.

Когда вечером пятницы я вышла из ванной комнаты и увидела Ника, сидящего на полу, честно говоря, даже не удивилась. Традиция, кардан ему в форсунку!

И стоило мне встретиться взглядом с зелеными глазами, как мое с трудом обретенное спокойствие моментально дало трещину. Сердце забилось быстрее, дышать стало трудно, а горло словно сжали невидимой ладонью. Меня захлестнула такая паника, что и описать трудно. Я перепугалась, что не смогу взять себя в руки, а потом… Поступила очень трусливо и даже по-детски. Сделала шаг назад и быстро заперлась в ванной комнате.

И, конечно же, глупо было рассчитывать, что на этом все закончится. Совсем скоро в дверь тихо постучали, а затем я услышала:

— Глория, что за ребячество. Открывай. Нам надо поговорить.

Нет, нет, нет! Ни за что! Я, не осознавая, что Ник этого не увидит, замотала головой. Не хочу ничего слышать! Я только в себя пришла! Только все решила и вернулась в свое привычное состояние. И опять все по новой? Не хочу!

Метнулась к ванне и рывком открыла оба крана, надеясь, что вода заглушит голос Ника. А потом села на пол и зажала уши ладонями.

Уйди, Ник, прошу тебя! Я не готова, совсем не готова с тобой разговаривать! Тем более в такой интимной обстановке!

Трудно сказать, сколько я просидела рядом с наполнявшейся ванной. Опомнилась лишь когда вода полилась через верх.

Торопливо вскочив, я быстро закрутила оба крана, а затем осторожно выглянула из-за двери. К моему облегчению, Ника в комнате уже не было. Зато на кровати обнаружился лист с коротким посланием:

«Хочешь ты того или нет, но поговорить надо. Ну же, Глория, с каких это пор ты такая трусиха? Спряталась от меня в ванной… Слов нет, в каком я шоке. Я приду завтра, так что настройся. P.S.: И в следующий раз дважды подумай перед тем, как лезть к сильно пьяному некроманту».

— Что?! — прошипела я, моментально разозлившись, и мстительно скомкала листок. — Сам упился, а потом проехался по мне, словно гусеничной самоходкой! Да еще и побольнее уязвить старался, морда некромантская! А теперь еще и я виновата, что к тебе, страдающему, полезла?! Ну ты… поршень ржавый, Ник!

Мало того — кажется, их милость граф Кайндорф созрели, чтобы помириться. И что-то мне подсказывало, что в конце концов окажется — виновата во всем только я, а он мне великодушно все прощает.

А вот шарик тебе от подшипника! Больше ты в мою комнату просто так не попадешь. Ну а вне ее стен… Попробуй заставь меня тебя выслушать.

Я быстро оделась и решительно потопала к Улли.

— Ой, Глори, а ты что такая злая? — испуганно спросил дух, когда я появилась в его зале.

— Да так, придурок один дос-с-стал, — рыкнула я и, глубоко вдохнув, уже более спокойно спросила: — Улли, ты Нику дал возможность перемещаться в мою комнату?

— Ну да, — осторожно ответил мальчишка, опасливо отлетая от меня на несколько шагов. — А что?

— Забери, — коротко сказала я. — И больше не давай. Я не хочу, чтобы Ник ко мне, как к себе домой, ходил.

— Вы что, поссорились? — насупился Улли, а потом молитвенно сложил ладошки. — Глорь, не обижайся на него, он…

— Улли, я не хочу о нем слышать, — нетерпеливо перебила я и устало добавила: — Будь другом, а?

Он некоторое время молча смотрел в пол, а затем тихо проговорил:

— Ты ставишь меня в неудобное положение.

Я, конечно, понимала, что бессовестно давлю на маленького хранителя, но виноватой себя не ощущала. Пусть Ник от вины мучается! Имею я право на личную территорию или нет?! А то лазают все, кому не лень…

— Улли, солнце, послушай, — я взяла его за руку, — это Ник ставит меня в неудобное положение. Он уже несколько раз приходил ко мне, когда я была… ну… не совсем одета. Я уже боюсь из ванной выходить.

— Но ведь ты не поэтому хочешь запретить ему перемещаться в свою комнату, — заметил он, все так же не отрывая глаз от пола.

— Скорее, и поэтому тоже, — не согласилась я, а потом твердо произнесла: — Улли, пойми… Сейчас любой наш с Ником разговор закончится скандалом. Я на него очень зла. Может быть, позже остыну, и тогда можно будет все выяснить.

Я, конечно, кривила душой, так как ничего выяснять с этим невозможным некромантом не собиралась. Но маленькому духу совсем не обязательно это знать, не так ли?

— Ладно, — нехотя, но согласился Улли. — В конце концов, это ведь твоя комната. И тебе решать, кому в нее можно без стука, а кому — нельзя.

Я так обрадовалась, что даже полезла к нему обниматься. А он и не возражал. Когда это Улли от человеческого тепла отказывался?

На следующий день утром Ник уже стучал в дверь моей комнаты, но я сделала вид, что никого нет. А потом трусливо сбежала к родителям в гости. Лучше уж как и на прошлой неделе выслушать тонны претензий к поведению, чем опять погрязнуть в трясине с именем Ник Кайндорф.

Марк, который, глядя на мое поведение, даже веселиться устал, в воскресенье вечером притащил ко мне Хенрима. Чтобы тот, так сказать, поработал по специальности. Или Хен сам пришел, захватив Марка как группу поддержки, точно не знаю.

Брат Фиры внимательно выслушал мои сбивчивые объяснения по поводу несовместимости личной жизни и учебы. А после сплюнул и заявил, что кое-какому некроманту нельзя пить, если в округе есть представительницы прекрасного пола. Ну а после язвительно добавил, что я не лучше. Да и вообще, некоторых девочек надо лет в пятнадцать принудительно погружать в романтические отношения, чтобы потом не творили подобного. Ну а затем прямо сказал, что я веду себя не просто как трусиха, а как самая настоящая малолетка на пике полового созревания. Я закономерно обиделась на подобные сравнения. Нет, по существу полуэльф был прав, но… Зачем так грубо?!