Третье царство - Терри Гудкайнд Страница 13

Он не мог исцелять не из-за ран и слабости. Тут творилось что-то куда более серьезное. И, что бы это ни было, Ричард не знал, как все исправить.

При мысли, что он мог навсегда утратить дар, страх и тревога усилились. Ричард осознал, что не чувствует исцеляющей силы магии, а слышит какие-то звуки. Он сосредоточился, вслушиваясь, и мгновенно похолодел: звуки напоминали далекие крики.

Он не знал, что порождает их – нечто внутри Кэлен… или внутри его самого. Возможно, они ему просто мерещились из-за жуткого рассказа Сэмми.

Ричард отогнал нарастающую панику. Он велел Сэмми успокоиться – страх не поможет. И теперь сам должен был последовать своему совету. Для успешных действий нужна ясная голова.

Почему-то все его попытки исцелить Кэлен провалились. Он поднялся и шагнул к Сэмми.

– Вы тоже ощутили это? – спросила девочка.

Ричард отрицательно покачал головой.

– Что еще ты почувствовала в ней?

Вопрос как будто смутил Сэмми, а то, как возвышался над ней Ричард, ее напугало.

– Ничего. Мне было страшно, и я поспешила вернуться.

Закусив губу, Ричард обернулся к Кэлен и задумался над словами Сэмми.

Что бы ни произошло с Кэлен, случилось это в логове Терновой Девы. И с ним тоже. Они с Кэлен оба были без сознания, когда пришли Зедд, Никки и Кара.

Ричард помнил, как убил Терновую Деву. Его предупреждали, что меч и дар бессильны против нее. Однако машина предсказаний подсказала: «Твой единственный шанс – позволить правде вырваться».

Эта подсказка помогла ему понять, что остановить мерзкую тварь можно, лишь взрезав кожаные стежки на ее зашитом рте. Это выпустило на волю вопль, который эти полоски кожи сдерживали большую часть ее жизни. Накапливавшиеся внутри, как гной, разложение и смерть выплеснулись наружу.

Зная, что собирается делать, Ричард скатал шарики из обрывков одежды и заткнул уши себе и Кэлен, чтобы обезопасить от злобного крика из мира мертвых, от зова смерти.

По крайней мере, он думал, что это их уберегло.

Ричард повернулся к Сэмми.

– Мне нужно, чтобы ты применила свой дар на мне так же, как при попытке исцеления Кэлен. Я должен знать, нет ли и во мне того же, что ты почувствовала в Кэлен.

Сэмми покачала головой и отстранилась.

– Послушай меня! – закричал Ричард, от чего та замерла как вкопанная. – На кону жизни людей. Я не прошу тебя пройти за эту зеленую завесу и углубиться в то, что тебе показалось смертью. Но я должен знать, есть ли во мне то же, что в Кэлен.

Когда девочка снова попятилась, Ричард схватил ее за тоненькое запястье.

– Слушай, Сэмми. Ты ведь смогла вернуться из Кэлен, верно?

Юная колдунья испуганно посмотрела на Кэлен.

– Верно.

– Значит, оно не может поглотить тебя. То, что ты почувствовала в Кэлен, не в силах поглотить тебя. Ты владела ситуацией. Ты сумела выбраться обратно, хоть и нырнула глубоко, верно?

Сэмми не ответила.

– Верно? – повторил Ричард.

Он понимал, что пугает ее, но с этим ничего нельзя было поделать.

– Пожалуй, да, – наконец ответила Сэмми.

– Значит, ты контролируешь ситуацию. Это зло может пробовать утянуть тебя, но у тебя есть свобода воли, и ты можешь сопротивляться зову тьмы. Ты не подчиняешься ей.

Сэмми позволила руке упасть, когда Ричард выпустил запястье.

– Думаю, вы правы.

– Уверен, – сказал Ричард. – Уверен, потому что ты вернулась по собственной воле. А еще потому, что другие исцеляли Кэлен и меня, когда на нас напали. Они знают об исцелении больше, чем мы с тобой когда-либо узнаем. И их опыт не сопоставим с нашим. Они, несомненно, почувствовали то, что в ней, и не стали бы исцелять, будь это смертельной ловушкой.

– Но откуда вы знаете, что ее исцеляли?

– Рана на животе залечена.

Сэмми на миг задумалась.

– Вы правы, – наконец призналась она. – Я почувствовала чужое исцеление и могу сказать, что оно свежее, что кто-то недавно исцелял ее.

– И этот кто-то вернулся. Ты тоже смогла вернуться. А значит, владеешь ситуацией и не беспомощна перед этим зовом смерти.

Сэмми как будто бы слегка успокоилась, хотя ей явно было не по себе.

– Да, пожалуй.

Ричард сделал еще шаг к девочке.

– Я должен знать, есть ли такое же во мне. Проверь это.

Мгновение девочка оценивающе смотрела ему в глаза взглядом гораздо более взрослого человека.

– Вы думаете, что внутри вас то же, что и у нее. И это не позволяет призвать дар, – сказала она.

Это не был вопрос.

Ричард поднял бровь, а затем сел на пол, скрестив ноги.

– Ладно. Приступай. Мне необходимо знать.

Сэмми растерянно вздохнула, но все же сдалась и села перед ним. Проследив за взглядом Ричарда, девочка увидела кошку. Та проскользнула в комнату и начала осматривать укромные уголки за подушками у дальней стены. Кошки всегда так делали.

– Думаю, она почувствовала в Матери-Исповеднице то же, что и я, – сказала Сэмми.

– Кошка?

Кивнув, Сэмми скрестила ноги, как Ричард.

– Мама говорила, что кошки чувствуют духов, да и вообще мир мертвых.

Ричард молча посмотрел на девочку и протянул руки.

– Возьми меня за руки и постарайся исцелить часть моих ран. Делай то, что делала с Кэлен.

Сэмми вздохнула, но взяла его за руки. Ричард, с трудом удерживая левую руку на весу, оперся предплечьем на колено. Из укуса снова начала сочиться кровь.

Руки Сэмми казались совсем маленькими. Тут Ричарду пришло в голову, что, несмотря на юный возраст и неопытность, Сэмми наделена большей силой, чем он. Неутешительная мысль.

Девочка закрыла глаза, ее дыхание замедлилось. Ричард сделал то же, надеясь помочь ей. Эстер стояла рядом и смотрела, ломая руки.

Ричард старался не думать о том, что делает Сэмми и что она может обнаружить. Вместо этого он думал о Зедде, Никки, Каре и ее муже, Бене, генерале, который привел воинов, чтобы найти своего лорда и его жену. Ричард должен узнать, что с ними случилось. По доброй воле они ни за что не бросили бы их с Кэлен на произвол судьбы.

Ричард вспомнил кости и остатки обмундирования, вспомнил, о чем говорили те двое, что называли напавших на Ричарда и Кэлен «шан-так», множество трупов нападавших; грубое лицо одного из мертвецов, чьи окровавленные зубы были заострены, чтобы лучше вгрызаться в плоть.

Он думал, что со смертью Терновой Девы битва закончится. Оказалось, она только началась. Происходило нечто более значительное. Нечто, чего он не мог понять.