Формула Вечности - Вячеслав Шалыгин Страница 13

Хамелеон? Да, пожалуй, это был все-таки Хамелеон. Во всяком случае, присущий им всем оттенок был очень силен. Но в то же время этот экземпляр пах несколько иначе. В гамме его запахов присутствовали довольно противоречивые составляющие. На какую-то долю секунды Джонатану даже показалось, что приближается вовсе не враг, что это кто-то из своих. Причем Джонатан ни в коем случае не допускал мысли, что запахи исходят от разных существ и смешиваются ветром. Нет, источник был единым.

«Что и требовалось доказать, – окончательно решил для себя Джонатан, – этот враг – не какое-то новое, неизвестное доселе существо, а Хамелеон, только не простой. Он еще и оборотень, если можно так выразиться, умеющий маскироваться под Вечного! И он на порядок опаснее чистокровного Хамелеона, а уж тем более полукровок, с которыми мы сражались до сих пор».

Запах врага усилился. Теперь Вечный мог точно определить, откуда приближается противник. Хамелеон-оборотень двигался вдоль госпитального корпуса, направляясь к скрытой за широким перелеском дороге. Его маршрут пролегал мимо затаившегося Вечного, но этот нюанс, похоже, не беспокоил врага. Либо он был настолько уверен в своей маскировке, либо надеялся, что бессмертного собьет с толку противоречивый запах, но шел враг уверенно и достаточно быстро.

Джонатан открыл глаза и взял оружие на изготовку. Палить поблизости от больницы было опасно, но он и не собирался открывать огонь «на нюх» до тех пор, пока Хамелеон не войдет в лесную зону.

Запах стал предельно отчетливым, и Джонатан даже сумел сузить сектор вероятного обстрела до десяти-пятнадцати метров. Точность была не ахти, на таком протяжении мог выстроиться целый взвод Хамелеонов, но Вечному приходилось довольствоваться малым, выбора не оставалось. Хамелеон был невидим и двигался абсолютно бесшумно. Слух бессмертного по-прежнему наслаждался исключительно пением птиц и шелестом листвы, а перед глазами играли резкие тени и блики солнечного дня.

«Жаль, нет с собой „Вулкана“, – Джонатан медленно обвел сектор взглядом. – Шесть стволов, пять тысяч выстрелов в минуту – можно выкосить сектор за десять секунд начисто. Заодно и врага. А из пистолета… фактически наугад… дохлый номер».

Оставалось пойти следом за врагом и попытаться проследить. Мысль была так себе – проследить за невидимкой, который, в свою очередь, тебя прекрасно видит! Но другой в голову не приходило. В конце концов, Джонатану не раз случалось сталкиваться с Хамелеонами в боевом режиме, но он до сих пор жив. Не так страшен черт, как говорится, пусть и невидимый. Главное – не пасовать и доверять чутью.

В лесу было больше шансов услышать звуки шагов Хамелеона, но резко ослабел запах, его начали забивать ароматы трав, прелой хвои и сосновой смолы. Джонатан остановился и прислушался. Ему показалось, что он различил подозрительные звуки метрах в тридцати впереди, но полной уверенности не было.

Слева хрустнула ветка. Охотник резко вскинул оружие, но тут же его опустил. Из-за ближайших кустов вывернул беспечно прогуливающийся пациент в больничной пижаме. Теоретически он, конечно, мог быть Хамелеоном, но чутье на него не сработало. Оно упрямо держалось за прежний азимут – враг уходил к шоссе. Пациент выпучил глаза и замер на месте с нелепо поднятой ногой, будто опасаясь, что следующий шаг может спровоцировать огромного человека с пистолетом в руке на необдуманные действия. Кроме того, он окончательно забил запах врага, невольно пустив ветры. Джонатан едва заметно поморщился, приложил палец к губам и кивком указал перепуганному больному на ближайшую асфальтовую дорожку. Пациент судорожно кивнул, выбрался на асфальт и торопливо пошаркал к госпитальному корпусу.

Джонатан сделал несколько шагов вперед, попытался снова взять след, но верховое чутье уже не работало. Хамелеон ушел слишком далеко. Можно было проползти по траве, она хранила следы лучше, чем воздух, но скорость передвижения в этом случае падала до мизерной и терялся весь смысл преследования. Что толку идти по остывающему следу, если он наверняка оборвется у обочины шоссе?

Джонатан спрятал оружие, присел, провел рукой по земле и понюхал пальцы. Запах врага был слабым, смешанным с прелью, и оттого еще больше похожим на могильный.

«Этот враг ко всему прочему гораздо быстрее полукровок. Настолько бесшумно можно только идти, не спеша, мягко ступая и обходя всевозможные сучья и валежник. Но если он с такой скоростью ходит, да еще с грузом, то с какой он бегает, особенно налегке?! Очень опасная тварь. Очень. А если он еще и бессмертный, нам не обойтись без особого подкрепления, как ни противно это признавать».

Джонатан вытер пальцы о брюки и выпрямился. Мысль о возможном бессмертии врага снова вытянула на поверхность прежнюю догадку – основной вывод из размышлений у парадного подъезда госпиталя. Если Истинный Враг обладает способностями Хамелеона и Вечного в полной мере, то, чтобы бороться с ним, Цеху могло потребоваться не просто «особое», а «эксклюзивное» и очень мощное подкрепление. Теоретически на эту роль вполне подходил Избранный, то есть Туманов, но как раз с ним Джонатану было пока ничего не ясно.

«Если он Избранный, почему позволил врагу себя похитить? А если он сам и есть враг… об этом даже думать не хочется! Тогда Цеху конец и очень скоро. Можно откупать кладбище и рыть ямы. Сразу на всех. Кладбище бессмертных – звучит странно и страшно, но если Туманов враг, так и будет».

От размышлений Джонатана отвлек новый запах. Приближался кто-то из своих, но шел он почему-то с той стороны, в которую минутой ранее ушел Хамелеон. Джонатан снова вынул пистолет. Особо талантливый враг по определению должен быть и особо хитрым. Что, если он решил обмануть преследователя, усыпить его бдительность, а затем, подавив в своем запахе нотки Хамелеона и оставив лишь «вечную» составляющую, вернуться и уничтожить преследователя?

– Я заждался, – из зарослей выбрался бригадир Островский. – Что ты тут потерял? Ого! А пистолет зачем? У нас аврал?

– А вы зачем сюда забрели? – Джонатан уставился на бригадира с подозрением.

– Моя машина на параллельной аллее, – Островский взглядом указал влево. – Ждал тебя, ждал, потом почему-то забеспокоился и решил вернуться. Напрямую. Так быстрее. Что случилось, Джонатан?

Говорил бригадир искренне, смотрел прямо в глаза и вообще вел себя абсолютно естественно.

– Ничего, – охотник спрятал оружие. – Показалось, что чую врага.

– Показалось? – Островский указал в сторону шоссе: – Туда ушел?

– Вы тоже почуяли?

– Я же говорю – забеспокоился. Ты его спугнул? Думаешь, он приходил за Тумановым? Или снова за сестрой?

– Тот, о ком вы говорите, мертв. Мне только что звонил Федотов. Владимир Храмовников был марионеткой, как и все остальные полукровки, включая Женю. Настоящий враг не он. Как я и предполагал. В смысле – видел в вещем сне.

– Ну, раз братец-хамелеон мертв… получается, так оно и есть, – немного подумав, согласился бригадир. – И кто же этот новый враг?

– Это долго объяснять, Всеволод Семенович… сразу не сформулировать.