Человек отовсюду - Александр Громов Страница 13

«Скажу более, – внушал мне Вилли. – Мы послали на Мачеху туннельный корабль, оснащенный астрономической аппаратурой. Двойной пульсар выглядит оттуда точно так, как он и должен выглядеть. Нет там черной дыры. Не было слияния нейтронных звезд. Не было гамма-всплеска».

«Не знаю, связаны ли визиты черных кораблей на Марцию с уничтожением жизни на ней, и никто не знает, – говорил еще Вилли, – но мы обязаны учитывать и такую возможность. Даже висельник имеет право знать в точности, что его ждет. Черные корабли наблюдались и на Земле, но не забывай, что они наблюдались также и на Тверди…»

«В целом ряде случаев гораздо надежнее доверять проведение операций не землянину, а надежному человеку со стороны, – говорил Вилли. – Ты не возражал бы поработать некоторое время вне Тверди? Ну вот и отлично. У тебя есть некоторый опыт, но его недостаточно. Тебе придется пройти дополнительную подготовку…»

Ну, подготовка подготовкой, а что же все-таки погубило Марцию? Где располагался источник гамма-шквала? Сравнительно недалеко от Марции? Но почему тогда марциане, тщательно пекущиеся об обороне, ничего не заметили? Да и энергетика процесса все равно должна была быть запредельной, пока еще не доступной землянам. А больше вроде и некому…

Да и не проявил бы Вилли такого беспокойства, если бы Земля была виновной в уничтожении конкурирующей цивилизации.

Получалась чертовщина. Чисто природный процесс не мог бы развиваться по такому сценарию. Вселенная любит преподносить нам сюрпризы, но это слишком даже для нее. И – черные корабли. Одно с другим связал бы и ребенок. Два непонятных явления, рассмотренные во взаимосвязи друг с другом, могут привести к пониманию – чисто теоретически, конечно.

Пока что никакого понимания не было и близко.

Но если Марция уничтожена сознательно, то должен быть тот, кто ее уничтожил. И кстати: почему этого вероятный «кто-то» нанес удар по Марции, а не по Земле, например?

Или Земля – следующая?

А потом? Может, Твердь?

«Нам пора кончать с конфронтацией, – убеждал Вилли. – Пока мы ссоримся, вводим экономические санкции, делимся на блоки, наносим друг другу удары и занимаемся тому подобной мышиной возней, кто-то пристально следит за нами. Да пусть бы следил! Но он грубо вмешивается, Марция тому пример. Уже идет война, дружище Ларс, необъявленная война с непонятными целями. Верхом глупости было бы сейчас не объединить усилия хотя бы спецслужб разных планет. Ставки в игре того требуют. Не терплю громких слов, но на кону сейчас само существование человеческой цивилизации…»

Похоже, Вилли был прав. Укрепление влияния Земли на Твердь выглядело сейчас довольно-таки второстепенной задачей, с точки зрения землян. Конечно, я меньше всего воображал, что вот прямо сегодня после завтрака Земля откажется от решения второстепенных задач, но ощущал удовлетворение: дело пошло именно так, как я предполагал. Отец получит свое, Земля – свое. И я получу свое. На Тверди мне делать нечего. Я патриот своей родины, но люблю ее такой, какой она могла бы быть, а не такой, какой она стала. Не без моих усилий, между прочим!

А впрочем… если бы люди могли точно просчитывать результаты своих действий, то кто бы тогда делал хоть что-нибудь?

Сразу после завтрака ко мне заявился Вилли.

– Собирайся, Ларс. Ты отбываешь прямо сейчас.

– Куда это мы отбываем?

– Не мы отбываем, а ты. Поторопись.

– А как же работы по «темпо»?

– Продолжатся без тебя. Плюнь и собирайся, черт возьми. Нет, вещи не бери, их доставят отдельно. Просто собери рюкзак, да не копайся!

Мне собраться – только подпоясаться. Никаких вещей, кроме рюкзака, у меня и не было, а рюкзак я почти не распаковывал, так что побросать обратно ту малость, что я из него вытащил, труда не составило. Незнакомый белохалатник в два счета избавил меня от имплантированного под кожу датчика. На ближайшей посадочной площадке ждал антиграв-катер таких стремительных очертаний, что летаргический инженер в моей душе проснулся и преисполнился жгучей зависти. Вилли перебросился несколькими словами с пилотом и указал мне: садись, мол. Помахал ручкой и ушел.

Я сел. Взявшись черт знает откуда, надо мною возник прозрачный, чуть радужный колпак – не опустился сверху, не выехал из корпуса, а именно возник. Наверное, те же фокусы, что и с прозрачными заборами, – какие-то силовые поля. Но какие именно и как это делается – задачка не по зубам инженеру с Тверди. Тут физик нужен.

Пилот не стал терять времени и сразу же взмыл. По-видимому, у персонала на Прииске не вошло в привычку особенно цацкаться с теми, кто не платит: перегрузка чуть не размазала меня по креслу. Когда я вновь обрел способность видеть и дышать, то обнаружил, что разгон окончен и катер лег на курс. Я попытался рассмотреть, какие места проносятся под нами, и не особенно преуспел в этом. Слишком уж небольшая высота и слишком высокая скорость. Когда меня с кучей марциан везли сюда, я тоже не слишком хорошо рассмотрел Прииск с высоты птичьего полета – тот пилот гнал как на пожар. Этот мог бы посоревноваться с ним в гонках на скорость.

Деловой подход. Принял груз – сдал груз. Хотя чуть-чуть обидно, конечно.

Это какая же по счету у меня планета? Получается – пятая. Моя родная Твердь, затем Земля, далее краткая экскурсия на Саладину, потом Марция, а теперь – Прииск. Интересно бы знать, куда меня сейчас переправляют? На Землю?

Скорее всего. Хотя я совсем не рвался туда. Однако решать, да и то далеко не всегда, может лишь тот, кто не играет в наши игры. На самом деле секретному агенту довольно редко приходится принимать самостоятельные решения, для этого существует руководство, а задача агента – выполнять задания, не пугая начальство инициативами. Многим так даже лучше: меньше ответственности. Когда-то меня удивлял тот факт, что даже у нас на Тверди невероятное количество людей предпочитает плыть по течению, делая «от» и «до» то, что велят, и не замахиваясь на большее. Потом я привык. Если я чем-то и отличаюсь от большинства, то, право, не в худшую сторону.

Наверное, это был приступ нарциссизма, и я поспешил справиться с ним, в чем и преуспел. Чувство некоторого превосходства над окружающими дает уверенность в себе и помогает в работе лишь до тех пор, пока его удается удерживать в приемлемых рамках.

С этой мыслью я вошел во Врата, приготовившись максимум к легкой мигрени… И сейчас же выпал чуть ли не плашмя в какую-то жижу.

От привычки падать в лужи я избавился примерно в двухлетнем возрасте. Я наверняка не упал бы, но кто-то, пожелавший остаться неизвестным, здорово толкнул меня в спину, так что выбора – падать или не падать – у меня просто не было.

Шлеп!

Рот я держал закрытым, так что не нахлебался. Глотать что попало вообще не в моих привычках. Однако я ощутил солоноватый вкус той жижи, в которую сверзился. Море?

Черта с два. Жидкость была густой, примерно как разбавленный кисель, и странно пахла – ее запах я почувствовал еще в падении. Ни холода, ни тепла – очень комфортная температура. Я вынырнул и сразу нащупал ногами дно – всей глубины было по пояс. Осторожно вдохнул скупую порцию местного воздуха. Зря осторожничал – тут надо было дышать в полную силу легких, чтобы не задохнуться. Кислорода в атмосфере явно недоставало. Самым полезным приспособлением в этом мире были бы легкие, как у пловца, объемом литров в десять. Или дыхательная маска с притороченным к ней кислородным баллончиком.