Новая жизнь - Мария Круз Страница 13

— Да уж вижу.

— Ладно, не злись, — улыбнулась Светлана. — Твое мужское самолюбие ничем не задевается. Ты что, забыл, как я на тебя бросилась в офисе? Я не изменилась, я всё та же и хуже не стала. Просто стала самой собой. И всё.

— Здесь не о самолюбии речь, — осторожно ответил я. — Просто я был знаком с другой Светланой, а сейчас будто знакомлюсь заново.

— Не совсем заново. Все мои телесные стати и достоинства остались прежними, ты всё знаешь. — Она даже выпрямилась и сделала некое движение плечами, демонстрируя грудь. — Появилась пара лишних килограммчиков на заднице, но я с ними справлюсь. К тому же она у меня и так не слишком маленькая, так что распределились они незаметно.

— А не телесные?

— Я — прежняя, — вздохнула она. — Я всегда такой была — я знаю, чего хочу, я знаю, как этого добиться, и я добиваюсь.

— И чего ты добиваешься сейчас? — спросил я.

— И об этом тоже чуть позже, — в очередной раз ушла от этого вопроса Светлана. — Я не хочу говорить об этом сейчас и здесь. Всё… — она неопределённо пошевелила пальцами, — взаимосвязано. А насчёт «знал»… Ты ничего не знал обо мне и не знаешь сейчас. Ты не «знал», а «встретил», всего на три ночи. Ты не знаешь, кто я, откуда я взялась, почему я здесь. И я знаю о тебе столько же. Ни капли больше. Те три дня, что мы были вместе, ты думал в основном о том, как бы меня ещё попользовать, чтобы получить больше удовольствия, а я думала о том, как бы дать себя попользовать, чтобы ты получил больше удовольствия. Вся наша совместная биография укладывается в список из «как», «куда» и «сколько раз». И всё! Разве я не права?

— Всё было так односторонне? — поинтересовался я.

— Нет, ни в коем случае! — Она даже руками замахала. — Мне понравилось всё — и «как», и «куда», и особенно — «сколько раз». Я не жалею ни капли и помню каждую секунду. Но давай оставаться взрослыми людьми — у каждого из нас есть своя цель, и у каждого своя жизнь. Я добиваюсь своей цели, чего бы это ни стоило. Ты тоже, как мне кажется. Милый, симпатичный, в меру наглый, невозмутимый, спокойный и себе на уме. Когда я просила забрать меня отсюда — это была слабость, не свойственная мне. А сейчас я в порядке. И ты в полном порядке — резвишься в новом мире и вовсе не собираешься меня никуда забирать. Разве не так?

— Не совсем так, но углубляться в подробности не будем, — спрятался я в кустах.

— В подробности — не будем, — легко согласилась она и тут же пустилась в подробности: — Но ты поселился в городе кретинов, помешанных на оружии и Диком Западе, и уже превратился в местную знаменитость. Новый Дикий Билл Хикок, лучший стрелок и живущий с самой красивой девочкой города. Тебе рукоплещут, и ты счастлив. Ты вешаешь скальпы на пояс, а твоя подружка-мексиканка умеет вытащить нож из-за подвязки и метнуть его прямо в глаз любому злодею. Кино! Да, да, я знаю, что ты живёшь с девушкой, и вы даже числитесь мужем и женой! Ты удивлён? Ожидал видеть меня рыдающей?

— Уже нет. — Я усмехнулся. — Но ты хорошо собираешь информацию. Правда, она не мексиканка.

Она посмотрела на меня исподлобья, затем, помолчав, продолжила:

— Естественно, я хорошо собираю информацию, иначе меня бы не поставили во главе отдела по сбору информации. Это вытекает из элементарной логики. Какой бы протекцией ни пользовалась. А я ею пользуюсь, и за протекцию нужно платить. И я плачу. Хочешь знать, как?

— Это не то чтобы обязательно.

— Не хочешь, — усмехнулась она. — Потому что что-то предполагаешь. Верно. Ну так знай — я сплю с начальницей-лесбиянкой, хотя сама таковой не являюсь. Вообще даже опыта такого не имела. Но я честно придерживаюсь правил, и когда она вызывает меня с докладом, я беру папки и с деловым видом иду к ней. И там делаю всё, что от меня требуется. А её тоже скоро повысят, и если я буду умницей, я займу её место — она меня рекомендует. И тогда я стану вторым человеком на этой Базе. А это уже немало. И это — программа-минимум. А у меня ещё и запасные варианты есть, программа-максимум. Поэтому не надо мучаться виной — ты никого не предавал, и верности от тебя мне не нужно. Пусть всё остаётся, как есть.

— Тогда о чём мы говорим? — спросил я.

— Закажи ещё пива, — заявила она. — Без пива ни слова не скажу.

Я засмеялся:

— Хорошо.

Я сделал знак девушке за баром, и она принесла ещё две кружки.

— Ты уедешь — и я пойду в спортзал, — сказала Светлана, отпив из своей кружки и критически глянув на свои бёдра.

— С понедельника — новая жизнь?

— Нет, — покачала она головой. — У меня всё время одна и та же жизнь. Просто пойду в спортзал. И буду ходить, пока не уберу лишний вес. А почему ты меня не спрашиваешь, как я превратилась в такую стерву-карьеристку?

— А надо спросить?

— Надо. Тогда бы ты лучше меня понимал.

— В таком случае — считай, что я спросил.

В общем, её рассказ на что-то сверхоригиналыюе не претендовал. Родилась и выросла в Санкт-Петербурге. Мама — учительница. Денег не было и не предвиделось. Отец умер, когда Светлане было шесть лет. Девочка оказалась упрямой, хорошо училась, занималась спортом. Стала кандидатом в мастера по лёгкой атлетике и окончила школу на одни пятёрки, что редко сочетается в одном ученике. Обычно — или спорт, или учёба. Зато ни на что другое времени не хватало. Если бы не спорт — то и поступление не светило бы: и без неё охотников хватало. Прорвалась в университет на юридический факультет. Надо было на что-то жить. Переводиться на вечерний не хотела и не собиралась. Искала работу, где могла. Долго продержаться не удавалось нигде — домогались начальники: очень уж хороша она собой. Светлана к тому времени пришла к следующему выводу — роман на работе и секс с начальником не грех. Грех — не получить взамен ничего. Или получить мало.

Со временем ей повезло. За наиболее успевавшими студентами следили. На неё положила глаз американская бухгалтерская компания, точнее — её петербургское представительство. Целеустремлённая, упорно работающая, изучающая иностранные языки, красивая девочка привлекла их внимание. И ей предложили работу, даже не дожидаясь защиты диплома. Она согласилась — и впервые получила возможность не только сводить концы с концами, но и начать помогать матери, которую искренне и нежно любила. Мать болела, была на пенсии по инвалидности.

На новом месте работы Светлане тоже начали оказывать знаки внимания, но она была стойкой. Зато сама сумела соблазнить главу представительства — сорокапятилетнего американца, отца четырёх детей и примерного семьянина. Тот был шокирован «любовью» молодой и красивой девушки, оказавшейся ко всему ещё девственницей. У неё хватило ума держать это в тайне, что его удовлетворяло полностью, не портить ему жизнь, — и он сумел в благодарность помочь ей подняться на одну ступеньку, затем ещё на одну, начать вести самостоятельные дела, и был намерен помогать ей и дальше.

К сожалению, её компания оказалась вовлечена в скандал, где фигурировала фиктивная отчётность, отмывание средств, взятки в России и других странах, фальсификация отчётов о прибылях, раздувание стоимости активов, излишне свободное манипулирование средствами акционеров. Всё рухнуло в одночасье, о петербургском филиале просто забыли, начальника отозвали в Америку, с трудом построенное благополучие затрещало по швам.