Улицы разбитых артефактов. Череп в холодильнике - Елена Малиновская Страница 13

Фарлей, однако, словно почувствовал мое кровожадное настроение и смиренно сложил руки на коленях. Точь-в-точь как примерный мальчик на уроке у строгого учителя.

— Интересное дело, — продолжил тем временем Ричард.

Наконец-то открыл глаза и уставился на монету перед собой. Бережно, одними кончиками пальцев, прикоснулся к ней.

— Перчатки не хочешь надеть? — полюбопытствовала я, слегка удивленная столь откровенным пренебрежением элементарной осторожностью.

— Заклятье уже не представляет опасности, — отмахнулся от моего замечания Ричард. — Оно было настроено именно на нашего клиента. Кто-то очень хотел быть в курсе всех его дел.

Краем глаза я заметила, как Фарлей поморщился.

Теперь он стал совершенно серьезным. И почему-то холодок пробежал по моему позвоночнику. Было в этом блондине сейчас что-то такое… не совсем хорошее. Будто на миг сползла маска приятного в общении молодого человека, а через нее выглянула совсем другая личность — властная, жестокая, коварная…

Я невольно поежилась. Блондин посмотрел на меня и тепло улыбнулся. Тотчас же чувство чего-то неправильного и опасного исчезло, будто только привиделось мне.

Эта крошечная сцена прошла мимо внимания Ричарда. Он по-прежнему не отрывал глаз от монеты, легонько поглаживая ее.

— Это все очень странно, — медленно протянул он. — Как будто в городе завелся маг, балующийся запрещенной магией. Сначала Аверил, теперь этот случай.

— Кто? — перебила я. — Что за Аверил?

— Тот несчастный, который разделся перед тобой, будучи под воздействием заклятья страсти, — пояснил Ричард.

— Разделся? — весело переспросил Фарлей. — Прямо донага?

— Он меня чуть своими сапогами не зашиб, — хмуро пожаловалась я. — Как принялся кидаться одеждой…

— Неужели вы предались страсти прямо на этом столе? — продолжил потешаться Фарлей.

— Хотел бы я посмотреть на того мужчину, которому удастся очаровать и соблазнить Агату! — хмыкнул Ричард. — У меня иногда такое ощущение возникает, будто у нее вообще нет сердца.

У меня нет сердца? И я позволила себе короткую мысленную похвалу в свой адрес. Значит, я неплохо играю свою роль, раз Ричард даже не подозревает, насколько давно и безнадежно я влюблена в него.

— А почему так? — спросил Фарлей, бесцеремонно разглядывая меня в упор. — Странно, когда такая симпатичная девушка…

— Знаете что, любезнейший! — Я грубо оборвала его на полуслове, осознав, что в противном случае услышу какой-нибудь весьма сомнительный и насквозь лживый комплимент. — Вам никто не говорил, что неприлично обсуждать человека в его присутствии? Сидите и помалкивайте!

Фарлей поперхнулся и покраснел, явно не ожидая услышать от меня настолько суровую отповедь.

Ричард недовольно поморщился, но не рискнул подать голос в защиту Фарлея. И правильно сделал! Почуял, что мне вожжа под хвост попала, и побоялся угодить под горячую руку. Точнее сказать — под мой злой язык.

— Что же насчет того мужика, который потрясал здесь своими чреслами… — презрительно процедила я, любуясь пунцовыми ушами блондина. — Не переживайте, у него все в порядке. Я его даже бить не стала, так, только парализующими чарами охладила.

— Вот как? — Фарлей восхищенно присвистнул. — А дальше что?

«А дальше я вскрыла ему грудную клетку и сожрала еще бьющееся сердце», — едва не ляпнула я. Не люблю, когда задают настолько глупые вопросы!

— Да, кстати, про Аверила, — торопливо вмешался Ричард, осознав, что иначе ему придется извиняться за мое поведение. — Дай мне договорить, чем дело-то закончилось!

Я пожала плечами и милостиво кивнула. Ну если хочешь — рассказывай. Хотя, говоря откровенно, мне не особо интересна судьба этого хмыря. Его здесь нет. Полагаю, поисковое заклинание помогло-таки Ричарду вернуть домой беднягу, потерявшего память. Ну или сдал его какому-нибудь целителю.

— Поисковое заклинание привело меня прямо к особняку Аверила Мартениуса, — проговорил Ричард. — Там уже поднялся переполох. Как оказалось, он должен этим вечером жениться. Но исчез в самый разгар свадебных хлопот.

— Жениться? — все-таки не утерпела я.

Перед моим мысленным взором предстал Аверил. Маленький, пузатенький, волосатенький. И на такое счастье кто-нибудь прельстился?

— Угу, — подтвердил Ричард. — Самое интересное, что чары привели меня прямиком к его безутешной невесте. По всей видимости, именно она наслала на него заклятье страсти.

— Зачем? — скептически вопросила я. — Или она настолько страшна, что боялась, как бы жених не сбежал?

— Я бы не назвал Элизабет Тиорий страшной. — Ричард неожиданно расплылся в широкой сладострастной улыбке. — Она такая… такая…

Я удивленно вскинула брови. Что это с ним?

— Элизабет Тиорий? — мечтательно переспросил Фарлей. — О да, я в курсе, о ком вы говорите.

И тоже замер с блаженной улыбкой идиота на устах.

Кажется, я заочно начинаю ненавидеть эту Элизабет. Что в ней такого особенного, если даже Ричард попал под власть ее женского очарования?

— А дальше? — сухо поторопила я Ричарда, который погрузился в грезы. — Что было дальше?

— Как я сказал, чары привели нас прямо к Элизабет, — сказал он. — Когда безутешная невеста увидела перед собой жениха, то так удивилась, что слезы мгновенно высохли на ее щеках. Я сразу заподозрил неладное. Элизабет выглядела смущенной, растерянной, даже раздраженной, но никак не счастливой. Я немного надавил на нее — и она раскололась. Созналась, что подложила монету в кошелек Аверила. Правда, немного просчиталась. Думала, что заклятье начнет действовать во время свадебной церемонии.

— Зачем ей это понадобилось? — на сей раз не выдержал Фарлей.

— Она не хотела замуж за Аверила, — ответил Ричард. — Это был брак по расчету. Родители Элизабет даже не спросили ее мнения, когда приняли это решение. И Элизабет думала таким образом сорвать свадьбу. Хотела продемонстрировать всем гостям и родным, что Аверил — просто безумец. К тому же у нее есть возлюбленный. Молодой, красивый, но, увы, очень бедный. Девушка понимала, что родители никогда не дадут согласия на их брак.

— Еще бы! — фыркнул Фарлей. — Ее отец в долгах как в шелках. Слишком любит карты, но совершенно не умеет играть. Насколько я в курсе, там речь уже чуть ли не о продаже родового поместья зашла, лишь бы баронет Тристан Тиорий не угодил в тюрьму. С точки зрения общества это мезальянс чистой воды. Аверил не аристократ, а торговец, но торговец успешный. Поэтому родители Элизабет были так рады, когда он запал на их единственную дочурку.

— А у дочурки оказалось свое мнение на предстоящее замужество, — подала я голос.

Если честно, я оценила поступок Элизабет. Не каждая способна отказаться от богатства во имя любви. Да, она поступила некрасиво по отношению к навязанному жениху. Но, с другой стороны, ведь не убила его, став законной супругой. А ведь в этом случае она бы получила его состояние.