Принцесса особого назначения - Елена Звездная Страница 14

Когда я вышла с самой счастливой улыбкой, от моего оскала вздрогнули оба стражника, охраняющие покои далларийца.

Величественно проплываю мимо, держа ведро и веник с совком, с таким же благожелательным оскалом вхожу на кухню.

– Ута, деточка, – старуха слышала обращение ко мне далларийца и сократила прозвище на свой ласкательный манер, – вынеси мусор.

– Куда его? – нерадостно смотрю на вонючую кучу всяческих объедков.

– Там в стене люк, его солдаты тебе откроют, туда и выбросишь.

– А почему через люк? – интересуюсь скорее из желания поговорить, чем узнать ответ.

– Так чтобы по стене не попадало, – сообщает старуха, – там во рву и муравьи, и крысы, и пакость всякая, вот чтобы по скале не полезли вслед за мусором, через люк и выбрасываем.

Шенге, ты будешь гордиться мной! Ты будешь очень мной гордиться! Я сама буду собой гордиться!

Остаток дня прошел в скучных поручениях, словно задавшихся целью продемонстрировать, насколько я косорукая, и… приятных приготовлениях, на которые ушли три кувшина медовухи. И если на первый старуха отреагировала понимающей улыбочкой: «Господину хочешь приятное сделать? Правильно, он у нас хороший, не то что прежний лорд», на второй – «Ох ты моя косорукая, разлила, да?», то на третий уже хмурилась: «Ух, девка, лупить тебя надо. Плетьми лупить!».

Стражники на мое появление в комнате Динара с третьим кувшином подряд тоже отреагировали нерадостно. Пришлось поставить тару на столик и с самым невинным видом удалиться. Вечер обещал быть запоминающимся.

Динар вернулся на закате, когда я упорно вспоминала повадки насекомых, быстро поел, внимательно следя за тем, как я подаю ему салат, наливаю вино, а после сытного ужина приказал:

– Ванну мне, – затем нацелил на меня кость от какой-то чрезмерно огромной курицы и добавил: – А ты, Утырка, потрешь мне спинку.

– Как вам будет угодно! – надеюсь, мерзкую ухмылочку он не заметил.

– И в купальне будут стражники! – почему-то добавил Динар.

Да-а… видимо, вчерашнее купание бывшего правителя Далларии не впечатлило.

* * *

Вот странно и нелогично – от красивых мужчин я обычно теряю дар речи, а тут даже к телу прикасаюсь – и ничего. И вот еще странность – когда увидела его в первый раз, красивого до умопомрачения, в черном, расшитом серебром костюме, тоже реагировала спокойно.

– О чем думаешь? – прикрыв глаза от удовольствия, спросил Динар.

– О вас, – ласково улыбаюсь.

Не верит, но подобное явно приятно.

– Ты понимаешь, что сегодня произойдет? – лениво интересуется медноволосый.

Я понимаю и представляю, и тебе это точно не понравится, урод рыжий.

– А вы… – идеально имитирую испуг девственницы, с благодарностью вспоминая умыкнутые у Лорианы книги, – не сделаете мне больно?

– Ну что ты, – Динар совершенно расслабился и от вина, и от теплой ванны, – я буду нежен.

Стражники разом заржали, совсем как кони!

– Ах, – надо бы с него выбить обещание, – поклянитесь, что не будете меня бить…

– Утырка, – Динар внезапно напрягся, – я же не ублюдок!

А, это он оскорбился, а не напрягся. Ну-ну, ты не ублюдок, ты мерзавец.

– Ах, – всхлипываю, – дайте слово…

Дал мне как-то один придворный свое слово при свидетелях… с тех пор долго думал, прежде чем совершить подобную глупость повторно.

– Даю слово, что не ударю тебя, – внезапно серьезно произносит Динар, а в следующее мгновение проводит рукой по моей щеке и губам.

– Что вы делаете? – вытирая губы, я вскочила.

– Утырка, полотенце подай!

Да, нельзя таких злить. Что-то предстоящее уже не кажется мне столь забавным. Медленно беру полотенце, подхожу и протягиваю.

– Нет, не так, – Динар встает, переступает через край ванны и требовательно приказывает: – Вытирай!

Судя по тому, как задрожали мои руки, дар речи все же утрачен. И я смотрю не на смазливую рожу, не на широкую грудь и плечи и даже не на покрытый кубиками мускулов живот. Я смотрю на… ЭТО!

– О боже, какая гадость! Меня сейчас вырвет! – Полотенце полетело в ЭТО.

Хохот стражников вывел Динара из оцепенения, но вопль «Пошли вон!» я услышала, поспешно выбегая из купальни.

Далеко убежать мне не дали, остановили у ворот. Скрутили, связали руки, под конвоем ввели в знакомую комнату медноволосого.

– Тварь! – высказался Динар при моем появлении.

– Лучше быть тварью, но женщиной, чем носить вот такую гадость между ног! – гордо ответила я, искренне убежденная в своей правоте.

Динар нахмурился, повернулся ко мне спиной, развязал халат и, чуть согнувшись, посмотрел на то, что у него там.

– Странно, – задумчиво произнес он, – вполне даже… остальным нравится.

И, выпрямившись, повернулся ко мне… не завязав халат. Мои глаза начали метаться повсюду, но почему-то неизменно возвращались к этой мерзости.

– На что похоже? – поинтересовался даллариец.

– На мочалку с ручкой, – не задумываясь, ответила я.

– Ммм, хочешь потрогать? – лукавое предложение, и Динар сделал два шага ко мне.

– У меня руки связаны! В буквальном смысле!

Он хмыкнул, достал нож. В неравной борьбе пало мое платье, и лишь затем веревка на руках.

– Я могу быть нежным, – голос Динара внезапно изменился столь сильно, словно это сейчас говорил один из поклонников Лорианы, ну, я однажды подслушала, как ей в любви признавались.

Динар снял халат, небрежно бросил его на кресло. Не отрывая взгляда от меня, откинул край покрывала, и взору моему предстало огромное темно-бурое пятно, но сам даллариец его не видел, всецело поглощенный разглядыванием моей персоны.

– Ну, – произнес Динар, – хочешь ко мне?

И с этими словами обнаженный мужчина бухнулся в мокрую постель!

Вопль обманутых надежд смешался с яростью оскорбленного Динара. Я была не в состоянии разделить его скорбь, так как совершенно не царственно хохотала, прикрывшись для верности стулом.

О себе я узнала много нового, но еще больше в воплях было старого, как хорошо забытого, так и не очень.

Но дальше было уже не так весело. Я натянула разорванное платье. Кровать перестелили служанки, бросающие на меня при виде пятен очень недобрые взгляды. Динар, пока меня охраняли стражники, повторно вымылся, но уже в холодной воде, что не подняло ему настроения, в результате двери вновь закрыли, оставив нас наедине.

– Встать! – приказал злобный монстр.

Хочу к оркам… Я так сильно хочу к оркам!