Влюбленные в маски - Елена Чаусова Страница 14

Но вдруг она вспомнила, как синьор Фабио говорил: "Я думаю, что, пока ты находишься в моем доме, я отвечаю перед тобой так же, как и ты передо мной. И никто не имеет права делать с тобой ничего против твоей воли — ни я, ни кто бы то ни было еще", — и тяжело вздохнула. Все-таки синьор Фабио был хорошим человеком, даже если не до конца верил в эти слова, уже одно то, что у него водились такие мысли, значило куда как много. Всем наставникам, синьору директору и благотворителям вместе взятым не приходило в голову подобного. У них даже разок мимолетно не мелькали подобные мысли. А у синьора Фабио были принципы, и то, что он был молодым и красивым, и что Дамиана хотела бы, чтобы он вел себя иначе, не делало его принципы хуже.

— …и все как на подбор молодые, красивые и знатные, — словно эхом ее мыслей прозвучали слова Марции. Начало фразы Дамиана прослушала, слишком уж погрузившись в свои мысли. — Семерых уже убили, выходит. Что ж такое делается.

— Беда, — горестно согласилась Эстель. — А синьор Фабио, вон, в такое время по портовым складам бегает. Когда следовало бы дома сидеть, на все замки позапиравшись.

— Так то днем было, — возразила Марция. — А убивают, вроде как, ночью только…

Дамиана отчего-то смутилась, что совершенно не понимает в чем дело, но потом все же спросила:

— О чем вы говорите? Какие убийства?

— Ох, точно, тебя ж, когда это все началось, еще и в городе не было, — спохватилась Марция. — Тогда разговоров было. Потом-то убийства прекратились, все и думать забыли, а теперь вот опять… Погоди, я тебе сейчас по порядку расскажу.

— Нет уж, лучше я, — возразила Эстель, — а то знаю я тебя, такого нарассказываешь, что девочке потом кошмары будут сниться. Словом, началось это год назад, тогда первого убитого нашли. Хотя, конечно, тогда все решили, что это кто-то решил отомстить этак… с особенной жестокостью, чтоб мало не показалось. Ну а что еще можно было подумать, на такого покойника поглядев?..

— Какого? — Дамиана уставилась на Эстель, позабыв о своих цукини. — Ох, не тяните, я же сейчас точно навоображаю.

— Сейчас, пока думаешь, как Дамиануччу не напугать, она сама напугается, — упрекнула Марция экономку и тут же подхватила рассказ: — Говорят, крови в них нету вообще, уж не представляю, как это возможно — ни капли, как поршнем откачали. И знаки какие-то по всему телу ножом вырезаны, но в этом я ничего не понимаю, потому как это магия — вон, благородные господа и те не разобрались до сих пор, для чего они надобны, куда уж мне… Одно знаю точно: выглядят покойники страшно. И смерть это страшная.

— Ужасы какие, — сказала Дамиана, бросив нож и прижимая к груди руки, сама же думала про себя, что, по всей видимости, для откачки крови использовалась магия, и о том, что, безусловно, на такое способен маг-целитель; возможно, что-то похожее может сделать боевой маг, хотя она не встречалась с подобными заклинаниями, но сочиняют же порой и новые. Интересно, а защитник, вроде нее, смог бы? Девушка посмотрела на нож, которым прекрасно умела убивать, ее этому учили. Ведь не то чтобы защитники вовсе не могли вредить, просто нападение никогда не было главным в их магии. Наверное, смог бы. Да уж, выходило, что тех, кто в состоянии это сделать, в городе было слишком много.

— Да уж, особенно жутко стало, когда оно все продолжилось, — ответила ей Марция, но Эстель, глядя на взволнованную Дамиану, тут же ее перебила:

— Давай-ка дальше я, без этих твоих… впечатлений, — сказала она. — Примерно через месяц второго покойника нашли, потом третьего — и тут уж всем стало понятно, что дело вовсе не в мести. Все убитые, как Марция и говорила, на подбор молодые дворяне. Между собой плохо знакомые, и кто и зачем их так жестоко убивает — никому не ведомо.

— Демонопоклонники это, — не удержалась Марция. — Приносят жертвы своим хозяевам, которые кровь пьют. Видать, демонам не любая подходит, а только тех, в чьих жилах магия течет…

— Хватит сплетни пересказывать, — возмутилась Эстель. — Господа, которые убийцу ищут, ясно сказали: умалишенный это, один-единственный.

— Ну уж я помню: когда убийства вдруг прекратились, все решили, что этот самый псих попросту в речке утонул и потому никого больше убивать не станет, раз уж сам теперь покойник, — покивала Марция.

— А что, последнего покойника возле речки нашли? И он боец был сильный? — спросила Дамиана и, увидев изумленные лица Марции и Эстель, пояснила свою мысль: — Ну почему-то же решили, что он в речке утонул, а не с лошади свалился и шею свернул.

Эстель захихикала, поглядывая на кухарку и качая головой:

— Да это просто Марция опять приукрашивает и додумывает всякое, чего ей знать неоткуда: то про демонопоклонников, то про речку… — она вздохнула и сразу посерьезнела: — Да и нету уж разницы, чего тогда решили, раз убийства снова начались. Вон, два новых уже, да еще и одновременно. Кузенов убили, похожих, как братья, ужасно. А кто убийца, да где его искать — как тогда не знали, так и сейчас не ведают. Оттого и напуганные все.

— Мне Франка сказала, у них хозяин бал отменил, — поспешила поделиться Марция, — к которому чуть не месяц готовились. Не хочу, говорит, чтобы на моем балу кого-нибудь убили. Предпоследнего-то покойника как раз в саду во время бала и нашли.

— Да что там барон, — поддакнула Эстель, — герцог вон указ издал, мол, в темное время городская стража имеет право арестовывать и препровождать для разбирательств кого угодно без объяснения причин, включая благородных.

— Благородные скоро сами по ночам на улицу нос казать перестанут, а если и будут — только с телохранителями. Коли найдут, кого нанять, конечно, а то всех, кто был в Вентимилье, уже разобрали, и не всем хватило, — сплетническим тоном сказала Марция. — Даже барышень-защитниц к мужчинам нанимают.

— И где такое видано только, — фыркнула Эстель. — А некоторые еще и ходят в штанах, как мужчины, должность мол у них не женская.

Ох и позавидовала же тут Дамиана всем своим одноклассницам, которые дотянули до этих дней. Уж наверное при дефиците телохранителей и их повыкупали не для замужества. И как же ей не повезло, что синьор Бордоне оказался так тороплив, могла ведь и она честно получить свою свободу.

— А чего ж синьор Фабио себе какую-нибудь девицу в штанах не наймет? — тут же поинтересовалась Марция. — Авось, она бы его и от дырки в боку спасла…

— Да его разве уговоришь? — горестно вздохнула Эстель. — Я пыталась. И что ты думаешь? Говорит — со своим даром я сам себе телохранитель, почую, если на меня кто напасть захочет. Ну и разве помог его дар от этой самой дырки в боку? Вольнолюбивый он у нас больно…

— Ох, святые небеса. Оградите его от беды, — с чувством воскликнула кухарка, сложив руки перед грудью и возведя глаза к потолку. — После того, что с его родителями случилось, судьба должна быть к нему милостива. А беды — обходить стороной. Он и так достаточно пережил.

— Дай-то бог, — от всей души поддержала ее Дамиана.

— Синьор Фабио. К вам синьор делла Росси, — громко возвестила Эстель с первого этажа, и Фабио, захлопнув книгу, тоскливо посмотрел на свою кровать.