Швея-чародейка - Ровенна Миллер Страница 14

– Надеюсь, вы скоро вернетесь.

– С набросками и образцами материи.

– Отлично. Жду не дождусь, когда это случится.

Виола пожала мою руку и напоследок наградила меня озорной улыбкой. Затем она повернулась к гостям в зале.

– Ну и кто сможет обыграть меня в жмурки?

Воздух на улице стал теплее. Солнце скрылось за большие серые облака, пришедшие с севера. Поздним вечером будет дождь, подумала я, надеясь, что Пенни закроет окна в магазине. Накинув капюшон на голову, я возблагодарила мягкую шерсть, прикрывшую мои замерзшие уши.

Кристос три дня подряд звал меня в кафе, которое он с друзьями часто посещал в последнее время – якобы потому, что у них треснули бочки с зимним элем. Брат убеждал попробовать напиток, но я понимала истинную подоплеку дела. Его тактика походила на тонкую ткань, сквозь которую мог видеть даже ребенок. Он хотел увлечь меня такой беседой, что, проснувшись однажды утром, я схватила бы один из его нелепых красных колпаков и с плачем умоляла бы о реформах.

Когда я подошла к таверне, которую выбрал Кристос, мои нервы были уже на пределе. «Ореховая долина»! Я могла бы просто выпить кружку эля, порасспрашивать подруг о семейных делах или подождать, когда кто-то затянет песню, – перед тем, как разговор станет слишком серьезным. Напиток-другой – и домой в постельку. Если не будет поздновато, я сделаю несколько набросков для платья леди Виолы. На моих губах заиграла улыбка. Она захотела платье не ради личной безопасности, а из-за моего искусства в дизайне, драпировке и шитье. Это был высочайший комплимент, за который мне к тому же платили деньги.

Я поспешила перейти Площадь фонтанов – скорее из-за холода, чем из-за темноты. Единствеными солдатами в парковой зоне были часовые, которые смотрелись весьма жалко, пока ветер гулял по площади. Несколько человек все еще крутились у своих подвод и товаров: разносчики, нанятые пекарнями, фермами и мясными магазинами. Одинокая девочка в синем коротком плаще и рваном платье стояла в центре площади и пела – торговка балладами. Печатник послал ее сюда с несколькими образцами песенной лирики, и она рекламировала его продукцию, напевая песни.

И накладывая чары.

Я потихоньку приостановилась. Когда она пела, вокруг нее расцветало слабое сияние – очень неприметное и прерывистое. Только чародеи могли видеть его, и то лишь – самые тренированные, обученные искать свет, который собирался из воздуха и сгущался вокруг чар. Торговка балладами имела тот же дар, что и я, но она не знала, как поддерживать и развивать его или как накладывать магию на объекты. Моя мать упорно учила меня этому, поскольку знала сам процесс и не сомневалась, что у меня были необходимые способности. Требовались годы практики, чтобы показать человеку, как накладывать чары на тот или иной предмет.

Мать не учила меня, как создавать магию из чего-то материального. Однако нить и игла рассказали мне многое о физических чарах, которые традиционно использовали пеллианцы. До ее скоропостижной смерти я не понимала, что могут быть другие способы наложения чар. Однажды, много лет назад, я видела, как певица-чародейка, жена рыбака, распутывала сеть в их семейной лодке. Я спросила ее, как она обучалась магии, но она отвернулась от меня, словно посчитала бесноватой. Тогда-то я поняла, что, не говоря уж о тренировках, некоторые даже не знали о своих способностях. Галатианцы испытывали недоверие к чарам – они почти не обучались. Единственными профессиональными чародейками в городе были пеллианки. Но все они использовали глиняные таблички и разные методы плетения трав.

Торговка балладами могла быть галатианкой или пеллианкой по рождению – черты ее лица выглядели неопределенно, словно от смешанного брака. Голос девушки звенел и переливался. Она пела в современном галатианском стиле и определенно не народные песни Пеллии или Галатии. Красивый чистый тон и печальная мелодия плыли и ниспадали, словно на перекатах реки. Мертвый солдат и искавшая его возлюбленная – клятвы, которые никогда не сбудутся, счастье, которое не вернется. Баллады из печатни всегда полны таких сентиментальных сентенций. Но впервые услышав эту песню на улице, я застыла там, где стояла. Меня будто приклеило к брусчатке. Возможно, виной тому был ветер, но на моих глазах появились слезы. И все это время вокруг девушки клубился слабый свет.

Когда она закончила петь, чудодейственый свет потускнел, и я встряхнулась. Что так подействовало на меня: ее красивый голос или специальные чары? Я не могла узнать это наверняка, но почему-то была уверена, что она даже не осознает свою магию. Вытащив из кармана медную монету, я купила лист с песней. Девушка скромно улыбнулась, показав мне щербатый рот, и прошептала слова благодарности.

Нет, она не знала, как контролировать дар. Когда торговка запела другую песню, сияние не возникло вновь. Возможно, оно слегка помогало ей, случайно зачаровывая людей, спешащих тут же открыть свои кошельки. Однако девушка делала это не намеренно. Я тоже улыбнулась ей и торопливо зашагала через площадь. Приятно было думать, что торговка балладами нашла в этом жестком мире хоть какую-то поддержку.

«Ореховая долина» стояла на углу Речной и Поперечной улиц – высокое кирпичное здание, чей фасад выглядел более утонченным, чем его клиентура. Кристос уже сидел за длинным столом, заполненным его друзьями. Я разочарованно вздохнула. Рядом с таким количеством людей, болтавших о политике, мне предстояла долгая ночь нескончаемых споров. Кристос заводил друзей повсюду. Я уверилась в этом, заметив тощего кота, который терся о его лодыжки. Брат махнул мне рукой, но не прервал беседу, когда я направилась к нему.

Устроившись рядышком на лавке, я быстро сняла плащ и тут же пожалела о том, что не сменила шикарные шелка, которыми хотела произвести впечатление на леди Виолу. Я выглядела как синяя птица среди зимних ворон в море льна и грубой шерсти. Медленно, дюйм за дюймом, я накинула плащ обратно на плечи.

– Софи! Я уже взял для тебя пинту эля.

Разбрызгивая пену по сторонам, друг моего брата, Джек, придвинул ко мне большую кружку. Я, прикрывая свою шелковую юбку, инстинктивно откинулась назад и съежилась. Моя одежда была слишком нарядной для этой простой таверны. Ну же, сделай над собой усилие, выругала я себя.

– Спасибо, Джек. – Я даже улыбнулась. – Каков зимний эль в этом году?

– Не такой уж и плохой. – Джек с видом знатока сделал глоток. – Хоуппи, прими заказ. Мне еще немного хвойного.

Я попробовала напиток. Он походил на обычный эль.

– Неплохо, – сказала я, хотя не была уверена, каков «хороший» эль на вкус.

– Что думаешь, Софи? – спросил Кристос, перебивая следующий вопрос Джека.

– Думаю о чем? – Я опустила кружку на стол. – Я не слышала…

Кристос закатил глаза.

– Ты никогда не обращаешь внимания на наши беседы, верно?

– Кристос, я ведь только что пришла, и Джек…

– Черт возьми, Джек, как можно отвлекать Софи своим флиртом от важных разговоров!