Книга ангелов - Мара Вульф Страница 14

– Можно мне еще на секунду зайти в его комнату? – спрашивает она, не произнося имя Алессио.

Я киваю.

– Конечно. Оставайся там, сколько хочешь.

– Тогда я пойду один, – говорит Сэм. – Береги себя.

Последнее предложение он адресует мне.

– Я буду в библиотеке, если тебе что-то понадобится.

– Я совсем ненадолго.

– Ты злишься на нас, – говорит Сэм, когда я провожаю его до двери. – И я это понимаю. Можно ли нам все равно приходить к тебе время от времени? Для нее это важно. Смерть Алессио сломила Нааму, хотя она и пытается делать вид, будто ничего не произошло. Я не помню, чтобы она когда-нибудь была такой. После того, как нас заперли, она стала злой и расстроенной. А сейчас она в отчаянии, и мне это не нравится. Наама всегда была такой смелой.

– Она может приходить так часто, как пожелает, и я не сержусь на вас, – отвечаю я. – Я все еще немного зла на Люцифера, но все в порядке. Я уже смирилась с тем, что… – Я останавливаюсь и пожимаю плечами, потому что не знаю, как закончить это предложение. Кроме того, это тоже ложь.

– Ты очень ему дорога, Мун. – Сэм кладет руку мне на плечо. – Он не может вести себя иначе.

– Как скажешь. – Я открываю дверь и тем самым завершаю разговор. – До скорого, Сэм. Передавай Лилит привет от меня.

– Ты же видела ее сегодня утром, – укоризненно говорит он мне, и я улыбаюсь.

– Лилит не позволяет Кассиэлю себя прогонять, да и я рада, что она рядом со мной.

– Она очень упрямая и если чего-то хочет, всегда это получает. Люц бесновался и кричал на нее, а Лилит просто стояла перед ним, скрестив руки на груди, и спокойно слушала его проповеди. После этого она повернулась и ушла в четвертый небесный двор. С тех пор он ни слова ей не сказал.

Я улыбаюсь.

– Она самая смелая из вас.

– Я знаю. Она всегда такой была. Может, ты этого не знаешь, но… когда Леа умирала, Лилит держала ее на руках. Я никогда не забуду этого.

Мне хотелось бы что-то ответить на это, например то, что я отлично это знаю, потому что видела произошедшее во сне. Или то, что он идиот, потому что не видит, как сильно Лилит любит его. Но наша дружба сейчас на распутье, и я не хочу лишний раз обременять Сэма.

Я возвращаюсь в библиотеку и ищу Новый Завет. Откровение имеет пророческий характер. У отца, разумеется, есть бесчисленное множество версий Библии, а также разные издания Ветхого и Нового Завета. Но было у него и любимое издание. Он записывал в нем свои мысли, и когда я читаю эти заметки, мне кажется, что он рядом со мной.

Забрала ли Стар свою книгу с собой? Она была так важна для нее. Работает ли она в покоях Люцифера над ней? Позволяет ли ему читать ее?

Если бы я вместо его спальни пошла в его кабинет в ночь перед последним испытанием… Я бы пережила меньше страданий и узнала бы больше информации. Но сейчас, как и прежде, я пытаюсь нащупать хоть что-нибудь в темноте. Из библиотеки можно проникнуть в кабинет. Я наверняка смогу найти путь туда через катакомбы. В этот раз я иду туда сильной и здоровой, а не наполовину обезумевшей. Я знаю, что смогу ориентироваться там, и это не займет больше времени, чем каждодневные вылазки. Стоит ли мне туда отправиться? Смогу ли я разузнать больше о планах Люцифера?

В третьей комнате библиотеки я нахожу искомое издание Нового Завета. Я внимательно читаю его следующие несколько часов, делаю заметки и сравниваю их с теми, что оставил на полях отец. То, что он написал, читается с трудом, но я все же провожу по строкам пальцами, пытаясь разглядеть. Я так сильно скучаю по нему. Над этими текстами целыми веками трудились ученые и теологи, но они не пришли к единому мнению насчет интерпретации. Разве я могу все выяснить всего за пару часов? Правда, эти теологи ничего не знали о возвращении ангелов. Они и не могли верно истолковать пророчества. А я могу попытаться. Я еще раз просматриваю текст, но несмотря на то что мой опыт общения с небесными созданиями обширнее, чем у всех исследователей Библии, я не нахожу ничего нового к концу своих поисков. Я припоминаю, что читала в кабинете Люцифера:

«У трона Господа стоят другие троны, на которых восседают серафимы и архангелы. Вокруг стоят семь херувимов с факелами в руках. Агнец получает от Бога свиток, скрепленный семью печатями. Когда ломается первая печать, появляется первый из четырех всадников. Он сидит на белой лошади и держит в руках лук и стрелы. Второй сидит на огненно-красной лошади и держит меч в своих руках. Третий, восседающий на черной лошади, держит в руках весы. А четвертый всадник на бледной лошади – это смерть. Он получит власть над четвертью земли».

Тогда я думала, что это он – тот самый всадник на бледном коне. Но кто тогда другие? Возможно, на белой лошади сидит Михаэль, а на черной – Уриэль. Огненно-красный конь бы тоже подошел Люциферу. Кроме того, я уверена в том, что в тексте Люцифера были упомянуты ключи, которые должны были произнести святые слова. В книге отца речи об этом не идет, но он всегда говорил мне, что именно ключи положат начало Апокалипсису. С чего он это взял? Было ли это то самое тайное знание, которым обладает наша семья? Именно поэтому я должна была стать ключом, чтобы все это остановить.

Я внимательно читаю дальше и волнуюсь все больше с каждой минутой. Ответы на мои вопросы прячутся где-то между этих строк. Я лишь должна верно истолковать предложения.

Мои глаза останавливаются на словах «чаши гнева», скользят дальше к высказыванию о том, что на чела ста сорока четырех тысяч человек будут положены печати Бога. Все соберутся. Затрубят трубы, и горы и острова двинутся с мест своих. Описания всех земных ужасов становятся все более диковинными. Речь идет еще и о том, что ангелы должны сразиться с драконом. В христианской мифологии дракон тождественен Люциферу. Версия Откровения передо мной заканчивается словами: «Я послал Ангела Моего засвидетельствовать вам сие в церквах. Я есмь корень и потомок Давида, звезда светлая и утренняя. И Дух и невеста говорят: прииди! И слышавший да скажет прииди! Жаждущий пусть приходит, и желающий пусть берет воду жизни даром» [5].

Раньше Люцифера называли утренней звездой. Он звался «светоносным». И только со временем его роль изменилась, когда ангел превратился в сатану и абсолютное зло. Как я теперь знаю, виноваты в этом другие архангелы. Они навязали ему эту роль. Хоть он и бессердечный, но точно не злой.

– «И Дух и невеста говорят», – бормочу я. – Невеста.

Разве это возможно? Мое сердце сжимает ледяная рука. Утренняя звезда и его невеста. Так ясно написано, хотя невеста и не упоминается в версии, лежащей у Люцифера в кабинете. Все же, скорее всего, эта невеста играет важную роль. Неужели судьба Стар была предначертана? Знала ли она об этом? Рассказал ли ей об этом наш отец, скрыв этот факт от меня? Но почему тогда она ждала, пока он ее не нашел? Почему просто не пошла к нему?