Странник - Виктор Тюрин Страница 14

Несмотря на то что жизнь моя теперь была устроена, временами меня начинал мучить страх, приступы которого, впрочем, становились все короче по мере того, как я привыкал к полноценной жизни обычного гражданина. И чем больше я чувствовал себя свободным и раскрепощенным, тем больше я желал наверстать все то, чего был лишен восемь месяцев, пока гнил на человеческой помойке. Появившаяся привычка ужинать в ресторанах, одежда из хороших магазинов, подарки девушкам – все это требовало денег. И как следствие, мне их стало не хватать, хотя на этом этапе жизни у меня был первый класс инженера, а оклад с надбавками и премиями составлял семьсот кредитов.

После умело поданной рекламы клиенты чаще стали обращаться к нам. Не все выходило гладко, случались и неудачи, но успехов было значительно больше, а значит, наша известность, а вместе с нею и рейтинг, росли. Так мы работали до тех пор, пока не получили один заказ, на первый взгляд показавшийся несложным, но прошел почти месяц, прежде чем нам удалось нащупать путь к решению проблемы. Последующие четыре недели мы лихорадочно искали само решение, и лишь когда срок исполнения контракта подходил к концу, мы пришли к выводу, что решения, нужного заказчику, в природе не существует, зато есть альтернативный путь. По нему мы уже не пошли, так как детализация совершенно новой разработки потребовала бы от нас два, а то и три месяца, а срок исполнения заказа уже практически истек. Но тут произошло чудо. Даже не одно, а сразу два. Заказчик сначала перевел нам деньги за проваленный заказ, а еще через два дня шеф вызвал меня к себе и сообщил новости, касающиеся меня лично. Во-первых, настоящее лицо заказчика – это корпорация «Роботс сервис инкорпорейт», а во-вторых, она приглашает меня перейти к ним на работу. Услышав подобное предложение, я, где стоял, там и сел. И не от радости, а от сознания собственной глупости. Я ругал и клял себя, но было уже поздно.

Когда эту новость узнали мои коллеги, радостных поздравлений было ровно столько, сколько и злой ругани, но касалась она не меня, кляли корпорацию. Все сознавали, что фирма достигла подобного успеха в определенной степени благодаря именно мне, и если я уйду, им придется удерживать завоеванные позиции, доказывать свою состоятельность только за счет своих собственных голов. Никто не рассчитывал, что я останусь, прекрасно понимая, что отказаться от подобного предложения может только полный кретин. Я тоже делал вид, что ужасно рад, но в душе проклинал себя и свою светлую голову. Вместо того чтобы притихнуть на время, брать среднюю работу, я попер вперед, показывая всем, какой я умный. И нарвался. Теперь меня ждала детальная и тщательная проверка службы безопасности корпорации. А там, как я слышал, дураков не держат. Если СБ раскопает мое прошлое… И отказаться нельзя. Никто не поймет, ведь от таких предложений не отказываются, о подобном мечтают, а если он не хочет, значит, с ним что-то не так. В общем, проверки мне не избежать. Уволиться и уехать? А дальше что?! Я сутки метался, не находя себе места, и измучился настолько, что решил: будь что будет! Судьбу по кривой не объедешь. Мое состояние, пока я ждал ответа из корпорации, ничем не отличалось от состояния узника, ожидающего приговора. Утром четвертого дня я получил официальное уведомление о принятии на работу, но вместо беспредельной радости испытал только тупое облегчение.

– Все прошло хорошо. Господи! Все завершилось, – вырвалось у меня, когда я наконец осознал, что все закончилось хорошо. А спустя полчаса, уже полностью придя в себя, я подсчитывал плюсы моей новой работы и радовался как ребенок. Тысяча двести кредитов в месяц. И это не предел. Если я поселюсь в районе, который контролирует корпорация, то получу двадцать процентов скидки на оплату квартиры! Бесплатное медицинское обслуживание! Социальная страховка в размере… В радостном возбуждении я снова и снова пересчитывал льготы и привилегии, предоставляемые корпорацией.

Я старался работать предельно четко и аккуратно, с полной самоотдачей, но задания становились все сложнее. Моего уровня знаний явно стало не хватать. Через месяц после окончания испытательного срока меня вызвали к начальнику сектора. Я бы не удивился, если бы мне показали на дверь, но все оказалось не так плохо, более того, мне намекнули о возможных перспективах роста. Минус был только один. Не хватало специальных знаний, поэтому сразу было выставлено условие: если я хочу остаться у них и работать дальше, я должен пройти курс и получить диплом специалиста по нейроволокну. Не раздумывая, я согласился и через полгода сдал экзамен аттестационной комиссии на «отлично». Уже на следующий день после аттестации я вышел на работу в должности ведущего инженера с окладом в две тысячи кредитов. Около года продолжалась моя почти идеальная жизнь, вплоть до сегодняшнего дня.

«Как было хорошо. Спокойно. Жил – не тужил. А работа какая… Просто сказка».

И тут меня словно ударило. Как же я забыл! «Зверь»! Хотя вспомнить о нем должен был сразу, ведь он являлся единственным вещественным доказательством моей преступной деятельности, в которой меня могла обвинить корпорация.

Все началось с того, что нашей лаборатории предложили рассмотреть для практической разработки мономолекулярную нить. Химически она представляла собой цепочку атомов углерода, сцепленных между собой в единое целое. Нить настолько тонка, что практически невидима, зато легко проходит сквозь любые молекулярные соединения, а если говорить по-простому, то может резать с одинаковой легкостью как лист бумаги, так и ракетную сталь. Она всем хороша, за исключением одного минуса. В природе нет материала, который мог бы долго и надежно удерживать ее. Рано или поздно крепежный материал разрезался самой нитью. Но исследования постоянно продолжались. И когда наконец химикам корпорации вроде бы удалось справиться с этой задачей, экспериментальный сплав передали нам для полного апробирования. После полутора месяцев исследований мы вплотную подошли к решению проблемы, и вдруг в последний момент нам объявили, что тему у нас забирают. Без какого бы то ни было объяснения причин. Моя докладная записка как мера протеста ничего не принесла мне, кроме жесткого разноса в кабинете у начальника. Чувство обиды за несправедливое отношение к нашему труду придало мне смелости пойти против правил всемогущей корпорации. Втайне ото всех я начал работать на себя, параллельно моей основной деятельности. За это время я потерял два килограмма живого веса, сто раз проклял себя за безумную идею, заставившую меня идти по лезвию бритвы, но в результате «Зверь» все-таки появился на свет. Он был задуман и исполнен как нож с выкидным лезвием. Форма рукоятки представляла собой фигурку ящерицы и в целом смотрелась как грубовато сделанная детская игрушка, если, конечно, не считать ее убийственно смертоносной начинки. Внутри рукоятки находилась свернутая в спираль мономолекулярную нить длиной в десять сантиметров. Она выскакивала из пасти ящерицы, откликаясь на голосовую команду «Зверь – нож», настроенную на звуковой тембр моего голоса. Практически нить-лезвие можно было увидеть только при специальном освещении, в обычном свете она невидима и от этого втрое опасней. По окончании работы у меня мелькнула мысль покаяться в своих грехах и отдать «Зверя» корпорации, но стоило мне заглянуть в свой экземпляр контракта и пройтись по пунктам, которые я нарушил за время своей «нелегальной» работы, как она сразу пропала. Неделю я скрупулезно уничтожал все, что могло иметь отношение к моей тайной работе, затем месяц готовил операцию по выносу «Зверя». И только когда он оказался в специально оборудованном тайнике в моей квартире, я наконец-то вздохнул свободно.

Конец ознакомительного фрагмента