Я - Богиня - Наталья Кошка Страница 14

Рванул руками белоснежную рубаху, разрывая ее пополам. Одним резким движением скинул легкие полотняные брюки и предстал передо мной во всей красе.

— Черт, — пискнула, закрывая глаза.

— Смотри, Богиня, и запоминай! Сегодняшнюю ночь ты точно не забудешь.

Не успела я что-либо ответить, как он прыгнул на кровать, придавливая меня всем своим весом.

— Разговаривать я тебе тоже не позволю, — зло пробормотал, больно прикусывая за нижнюю губу. А дальше — началась борьба. Я всеми силами пыталась его спихнуть с себя, но арх просто лег на меня, лишая возможности пошевелиться. Одной рукой удерживал за шею, а второй полез между ног, пытаясь добраться до тела. Простыни ему здорово мешали и я ехидно хмыкнула. Это мы еще посмотрим — кто кого!

Целовал он меня грубо, безжалостно, словно клеймил. Губы саднило от такой ласки, и я мстила ему той же монетой. Несколько раз прикусила в ответ. Отчего он взревел, как раненый медведь и стал активнее пробиваться к моим бедрам. Послышался треск разрываемой ткани и мне в ногу уткнулся горячий член.

Я хотела закричать, остановить его. Но арх меня не слушал. Он сильнее сжал руку, лишая меня воздуха. И тут же резко вошел. Я задохнулась вдвойне: от нехватки воздуха и от того, как он себя со мной вел. Словно оголодавшее животное, он жестко брал меня, не спрашивая дозволения. Снова и снова вонзался членом, не обращая внимания на мои хрипы и вовсе не сексуальные стоны. Наращивал темп, пока не содрогнулся от нахлынувшего оргазма. Только после этого он отпустил меня, тут же откатываясь в сторону. Встал с кровати, подобрал штаны и ушел, не оглядываясь, оставив меня в одиночестве.

Я лежала на кровати, давясь слезами. Чувствовала себя использованной, грязной и никому ненужной. И что толку с того, что я — Богиня? Если и в этом мире до меня нет никому дела? Разве ди Сата интересуют мои мысли, чувства? Взял меня, как ему хотелось, и тут же ушел, не заботясь о последствиях.

И даже когда он был груб со мной, я его хотела. Что со мной не так? Разве это нормально — испытывать болезненную тягу к другому человеку, которому на тебя насрать?

Я свернулась клубочком и проплакала почти до рассвета. Хотелось вымыться, избавиться от следом его жалящих поцелуев и запаха, которым пропитались простыни. Но я в этом мрачном замке была абсолютна одна, беспомощна, по сути.

Ближе к утру скрипнула дверь. Снова. Я сжалась в страхе, ожидая, что это пришел ди Сат. Но ошиблась. Это был тар Азорий.

Я так рада была его видеть, что не выдержала и расплакалась. Азорий испуганно дернулся в мою сторону.

— Богиня?? Что случилось?

Я помотала головой, не желая рассказывать о случившемся.

— Как же так-то? Это ди Сат, да? Обидел тебя, прелестная? — догадался он, вызывая во мне новую волну жалости к самой себе.

Тар Азорий осторожно присел на краешек кровати и погладил меня по волосам, как утешают ребенка.

— Тшш, все будет хорошо, — пообещал он. — Я знаю, как с ним справиться, — зловеще добавил тар. А я еще долго всхлипывала, успокаиваясь под ласковый шепот верного служки.

Утром обо мне позаботились мои ласковые и преданные мальчики. Выкупали, переодели, расчесали и накормили. Мне отчего-то было ужасно стыдно смотреть им в глаза. И этот стыд тесно связан с наглым грубияном ди Сатом. И зачем я на него вешалась? Призывно улыбалась? Игра зашла слишком далеко, превращаясь в боль и насилие. Я думала, что интересна ему по-настоящему, что зажгла в его сердце огонек. Но ничего кроме похоти там не зажглось, очевидно.

Я хмурилась, пока Шер выплетал замысловатые косы у меня на голове. Хмурилась, когда одевалась. И никак не могла избавиться от гадкого ощущения: мной воспользовались.

Тар Азорий казался подозрительно тихим и молчаливым. Наверное, мое настроение передалось. Юноши же — были предупредительны, нежны и внимательны. Но при этом за рамки дозволенного не переходили и не стреляли глазками. Поняли, что мне не до этого сейчас.

Когда с утренними сборами было покончено, Азорий выпроводил юношей, и мы остались одни.

— Великая, — обратился он ко мне, — позволь кое-что сказать. Я кивнула.

— То, что произошло ночью, — начал он осторожно, подбирая слова, — можно повернуть в пользу для тебя, Богиня.

— Каким образом?

— Разделить ложе с Богиней может только тот, кто посвятил себя служению. И после — ни одна женщина не должна касаться такого мужчины. Его жизнь отныне тесно связана с твоей, Великая. Понимаешь о чем я?

— Почти, — я пыталась уловить суть, но она ускользала от меня.

— Арх Веер ди Сат больше не может служить при дворце, он вообще ничего не может — кроме служения тебе. Он — твой раб отныне. А если кто-то прознает, что он силой… — Азорий умолк на полуслове, изображая жестами висельницу.

— Его казнят? — уточнила для себя.

— Угу, прилюдно.

— А вот это уже интересно, — мое мрачное настроение раскрасилось алыми красками: жаждой отмщения.

Арх Веер ди Сат

Я схватил мечи, свистнул Драгу и мы вышли на тренировочную площадку. Мне нужно было спустить пар, причем срочно. Лучшего способа для этого я не знал.

Спарринг со старым боевым товарищем — бодрит лучше, чем секс… Нет! Об этом я даже думать не могу!

Взмах, удар, шаг в сторону. Поворот, обманный маневр. Хах, Драг слишком хорошо меня знает. Наш поединок, как танец. Слаженный, аккуратный, четкий. Ни одного лишнего движения. Прочь все мысли! Шаг, удар, отбить атаку. Снова шаг.

Звон стали немного успокаивает меня. Хотя обычно хорошая драка заводит похлеще, чем… Да что ж такое, опять я о ней!

— Сосредоточься Веер, что творишь? — Драг в недоумении хмурит брови. Но я не обращаю внимания на мелкие порезы. Сегодня я это заслужил.

— Еще раз, — командую, и мы на исходной. Шаг, разворот, удар, подсечка. Драг оказывается ловчее и его меч хлопает мне по заднице.

— Ди Сат, я не узнаю тебя! Мой ли это бравый командир, — поддевает меня, желая разжечь огонь битвы. Но все впустую. После прошедшей ночи я не могу думать ни о чем другом, кроме нее.

— Заткнись и бей, — я с ревом бросаюсь на друга. Но Драг как вода: ловко перетекает с одного места на другое, когда я себя не контролирую. В этот раз он отсекает мне клок волос. Это провал.

— Будь это не тренировочный бой, а настоящий — твоя голова уже лежала бы в пыли, — друг протягивает мне руку, пряча меч в ножны. — Что с тобой происходит? Ты уже который день не свой. Это из-за нового места службы? — Драг заливисто смеется. — Каково это — охранять Богиню?

— Не спрашивай, — я шумно втягиваю воздух, не желая развивать больную тему. Но Драгу невдомек, что у нас произошло и он продолжает веселиться.

— А она с огоньком, да? Как женщина — очень привлекательна. Я бы на твоем месте не только ее охранял, но и потрогал.