Пламя клинка - Денис Чекалов Страница 14

— Сказал про купца Казантула, а еще про слухи о заговоре.

— Это полная чушь, — отмахнулся Руфус. — Во всей Империи не найти человека, более верного императору. И за эту верность жалованы Казантулу горы и все сокровища в них.

— Горы? — Я усмехнулся. — А скарбники знают об этом?

— Скарбникам и не надо знать.

Он замолчал, глядя в хрусталь панелей.

— А у вас есть идеи? — спросил я.

— Думаю, это Огнард, — ответил начальник стражи.

— Воевода?

Руфус кивнул.

— Был один случай, еще три года назад. Все о нем знают, но вспоминать не хочет никто.

Казначей сцепил пальцы домиком и подпер подбородок двумя указательными пальцами.

— Город рос очень быстро, и комендант Аскольд послал в столицу запрос — на пушки, трех архимагов, а еще на пополнение гвардии. Прислали полсотни ратников…

Он усмехнулся.

— Ратников! Все мальчишки, едва-едва могут удержать меч. Нас ведь в столице, знаете ли, не жалуют; если иногда и расщедрятся, так чего похуже пришлют.

Я вспомнил, что тот парнишка, Аксен, тоже прибыл в Малахит три года назад.

Значит, с этим отрядом.

— Пару дней спустя, — продолжал казначей, — Огнард повел их в степи. Далеко, куда и орки не заезжают. Не было их неделю, потом вернулся один. Сказал, мол, напало на них Снежное существо — и все полегли.

— Все новобранцы? — нахмурился я. — Полсотни?

— Да… а главное, — у Огнарда ни царапины, ни вмятины на доспехе, — словно он в бою-то и не бывал. Я сразу понял, что здесь дело нечисто. С Аскольдом говорил, да без толку, он, ежели упрется, дубиной не прошибешь.

Руфус задумался.

— И главное, не могу понять, то ли он знает, что с отрядом случилось, а мне говорить не хочет. То ли просто Огнарда покрывает, они еще по Реке знакомы и друг друга не выдадут.

— Значит, все новобранцы погибли?

— Один остался; да вы, поди, его на конюшнях видели. Аксен, он всегда был хлипким, а как через портал перешел, заболел сильно, чародейство впрок не пошло. Думали, умрет; у нас тогда ни лекарей не было, ни союзников среди орочьих колдунов.

Он посмотрел на погасшую карту.

И я понял, сейчас у Руфуса хватает в степи союзников, может быть, даже тех, что пойдут с ним против Аскольда.

— Огнард тогда сказал, что мальчишку надо вернуть обратно в столицу. Но я возразил. Вторая телепортация его бы просто убила. Вот Аксен и остался в городе; думали, что умрет, а болезнь его и спасла.

Казначей помолчал немного.

— С тех пор воевода его от себя не отпускает. Словно боится, что последний из новобранцев погибнет. А может быть, Аксен что-то знает, чего знать не положено.

— Значит, вы не поверили в историю о Снежном чудовище?

Руфус вскинул глаза.

— А зачем воеводе вести новобранцев в степь — одних, без опытных ратников? И почему Димитриса он не взял с собой? Тот был в ярости и даже послал бумагу государю-императору…

Казначей усмехнулся.

— Помню, Огнард с Аскольдом сильно перепугались, когда об этом узнали. Комендант тогда на Димитриса всех собак спустил — как, мол, посмел через головы командиров самого императора беспокоить? Да только Димитриса непросто запугать; он лишь молчал и смотрел так злобно, что Аскольд своими словами и поперхнулся.

— И что бумага?

— Да ничего. Я уверен, она и не дошла до государя. Какой-нибудь боярин ее мельком проглядел и выбросил вон. Им, из столицы, что пять десятков наших погибнет, хоть пара тысяч — все ничего. Лишь бы адамантий присылали исправно, а мы и присылаем.

Руфус кивнул головой в такт своим мыслям.

— Только с тех пор новобранцев нам не присылали. Огнард был недоволен, с Аскольдом много шептался, но больше запросов в столицу не слал. Значит, выводы все же были сделаны.

— Бояре любят поспешать медленно.

— Да. И вполне возможно, что дознаватель Боррояр приехал именно для того, чтобы расследовать ту историю; Огнард перепугался, вот и убил его. Это было просто, — все двери охраняли его гвардейцы. Они преданы воеводе даже больше, чем государю-императору…

Казначей хотел сказать еще что-то, но небольшой переговорный кристалл, стоявший на дальнем столике, вдруг запылал багряными огнями.

— Слушаю, — проронил Руфус, коснувшись пальцами заговоренного камня.

— Началось, командир.

Голос стражника был напряжен и испуган.

— Все, как вы и сказали. На главной рыночной площади.

— Клыки Стрибога, — прошептал чуть слышно начальник стражи. — Да помогут нам теперь боги…

Он коснулся кристалла, и тот погас.

Руфус швырнул об пол малую хрустальную сферу, и мы оказались на городской площади.

Люди кричали и в ужасе разбегались.

Многие падали на колени и жарко молились. Другие прятались, третьи замерли не в силах пошевелиться, охваченные первобытным страхом.

Над площадью клубилась тьма.

Алые звезды метались безумным водоворотом. Белые холодные молнии низвергались с черного неба.

— Горе нам! — бормотали люди. — Боги, боги явились нас покарать!

— Эх, если бы это были и правда боги, — чуть слышно процедил Руфус. — Их бы я боялся гораздо меньше.

Тяжело заскрипела сталь.

Высоко в воздухе воспылал металлический треугольник.

Руны зла и отчаяния сияли на нем. Рядом появился второй и третий — со злобным, яростным лязгом, словно медленно раскрывались огромные веера.

Круг медленно сомкнулся, и бронзовая платформа зависла над городской площадью.

— Смилуйтесь, смилуйтесь над нами! — кричали люди.

Все взгляды были прикованы к парящему кругу.

Бешено загремел и раскатился гром.

Молнии заметались во тьме.

— Преклоните колени! — пронесся над площадью рокочущий грозный голос.

На парящей платформе появилась прекрасная девушка в черных кожаных доспехах.

Ее глубокие, сапфировые глаза смотрели дерзко и вызывающе. Казалось, именно в них рождаются молнии.

Алый чувственный рот слегка изогнулся в гордой, презрительной улыбке.

Черные волосы волной рассыпались по плечам. Топ с декольте подчеркивал высокую, изящную грудь. Эполеты с отделкой в форме когтей прикрывали плечи.

Юбка, из кожаных полос с колдовскими золотыми заклепками, защищала длинные, стройные ноги в ботфортах.