Ореховый посох - Джей Гордон Страница 14

— Габи! — На этот раз она крикнула гораздо громче, но он опять не ответил и даже не обернулся.

В полосах света, падавшего из окон таверны, крутились крупные снежные хлопья. Милли хорошо видела, что на руках у О'Рейли перчатки, но ни пальто, ни шляпы он почему-то не надел.

— Эй, погоди! Ты бы хоть пальто надел, а то вон какая метель! — крикнула она ему вслед. — Чтобы мне потом не пришлось у твоей постели сидеть, когда тебя, дурня беспечного, лихорадка свалит. Разве можно в такую ночь неодетым ходить?

Но Габриель О'Рейли по-прежнему делал вид, что совершенно ее не слышит, и вскоре исчез в темноте. Странно, думала Милли, возвращаясь в прокуренное тепло таверны, а ведь хромота-то у него вроде бы совершенно прошла, хотя он только сегодня на ногу жаловался!

980 двоелуний назад

Теннер Уинн устало прикрыл глаза и откинул голову на обитый бархатом подголовник рабочего кресла.

«Я просто чуточку отдохну, — пообещал он пустой комнате. — Совсем немного — и снова за работу».

Давно пробило полночь, но Теннер только что спустился к себе из покоев принца Данмарка. Капитан какой-то барки случайно увидел принца, бродившего по берегу реки Эстрад, через два дня после знаменательного собрания всего августейшего семейства Грэйслип в Речном дворце. Данмарк ослеп, оглох и, судя по всему, утратил разум — но никто не знал, чьих это рук дело. Теннер, правда, догадывался, что случилось это, скорее всего, в тот же день, когда отец Данмарка упал как подрубленный, начав во время торжественного обеда произносить перед гостями приветственную речь. Смерть Маркона, как предполагали, была вызвана какой-то заразной болезнью, хотя никто, даже королевский врач, с подобным недугом никогда в жизни не сталкивался. А вот состояние здоровья молодого принца действительно вызывало у Теннера опасения, хотя и совсем иного порядка.

Данмарк Грэйслип — ныне правитель Роны Данмарк III — был обнаружен у самой кромки воды; он брел в неизвестном направлении, спотыкаясь на каждом шагу, бормоча нечто невнятное и отмахиваясь от невидимых демонов, и трудно было в этом неряшливом безумном создании признать прежнего красавца принца. И Теннеру так и не удалось отыскать никакого средства, способного исцелить Данмарка или хотя бы успокоить его душу. Королева Даная не покидала своих покоев со дня похорон. Собственно, королевскими эти похороны назвать было трудно: никакой особой пышности, никаких толп горюющего народа, пришедшего попрощаться с покойным мечтателем. Из-за слухов о неизбежной войне, упорно циркулировавших по всем Восточным землям, Теннер опасался, что похороны Маркона могут послужить слишком притягательной приманкой для тех, кто с помощью террора стремится извлечь выгоду из любого ослабления августейшего семейства.

Он очень хорошо заплатил капитану той барки и велел молчать о состоянии Данмарка, но это не помогло, как не помогло и то, что целых шестьдесят дней принц не показывался на людях. А от Данаи и вовсе не было никакого толку; она продолжала сидеть в своих покоях, сложив руки на коленях, и смотреть в окно — туда, где простиралось невидимое из дворца море. Ела она так мало, что казалось, этого недостаточно даже для того, чтобы хотя бы просто поддерживать в ней угасающую жизнь; если будет так продолжаться, вскоре она неизбежно утратит последние силы, а может, и разум. Теннер, опасаясь, что жизнь для Данаи окончательно потеряла смысл и она чрезвычайно близка к самоубийству, поставил у ее дверей охрану, но принцесса запретила кому бы то ни было входить к ней.

Теннер отлично понимал, что при сложившихся обстоятельствах ему нельзя чересчур задерживаться в Роне. Политическая стабильность в Фалкане также пошатнулась, и теперь ему, за неимением других претендентов, предстояло стать правителем страны.

Его племянник Хелмат был найден мертвым вместе с Анис Ферласа, наследницей пражского престола, и те, кто их нашел, совершенно не сомневались, что именно Анис и убила своего кузена, причем с особой жестокостью, перед этим вступив с ним в кровосмесительную связь. А затем, по всей вероятности, сама пала жертвой того же страшного недуга, который чуть раньше погубил принца Маркона. Когда были найдены тела молодых любовников, и без того шаткий мир между Фалканом и Прагой затрещал по швам. Сестра Теннера и мать Хелмата, принцесса Анария, совершила самоубийство через три дня после своего возвращения в Ориндейл. Она безумно горевала, когда в море пропал ее старший сын, Харкан, но смерть Хелмата и вовсе стала для нее непосильным ударом. И в итоге корона Фалкана перешла к Теннеру — а он подобной ответственности никогда на себя брать не хотел.

Слезы выступили у него на глазах, когда он вспомнил об Анарии. Если бы тогда он вместе с сестрой вернулся домой, а не остался в Речном дворце, желая помочь Роне в столь кризисной ситуации, у Анарии, возможно, хватило бы сил пережить случившееся. Возможно, она даже смогла бы снова взять в свои руки бразды правления. Но он не поехал с нею на север, позволил ей одной везти на родину своего последнего сына — в гробу... Анария очень неплохо правила Фалканом, мало того, она была отличной матерью его, Теннера, племянникам. И он вдруг понял, что никогда ей этого не говорил.

Далеко ли она успела тогда проехать — одна в своей королевской карете, — прежде чем решила покончить с собой? Успела ли она пересечь границу? Увидела ли в последний раз Блэкстоунские горы? Или в течение всей поездки держала шторки на окнах кареты задернутыми? Теннер надеялся, что Анария приняла решение покончить с собой внезапно; ему была невыносима мысль о том, что его сестра целыми днями размышляла о самоубийстве, и он в эти дни должен был быть с нею рядом, должен! Но теперь он уже никогда и ничего не узнает.

Он не поехал в Фалкан на похороны Анарии; слишком сложными были обстоятельства, сложившиеся в Роне, и слишком велика его ответственность. Но в ближайшее время непременно собирался туда отправиться. И тогда, надеялся он, ему, конечно же, удастся помириться с усопшей сестрой и вымолить у нее прощение.

Но через несколько дней после трагической гибели Маркона, Хелмата и Анис Теннер получил из Горска известие о чудовищной резне во дворце Сандклиф. Подробности остались неизвестны но, похоже, уцелели лишь очень немногие из сенаторов, а может быть, и никто. Теннер тут же послал туда конных гонцов и велел им собрать побольше сведений о случившемся, но, как известно, даже самому быстрому всаднику требуется немало дней, чтобы добраться из Роны до Горска. Итак, вся политическая структура Праги и Восточных земель рухнула в один миг. Потомки короля Ремонда I, правившие государствами Элдарна, были буквально стерты с лица земли; из всей огромной королевской семьи уцелели только правители Малакасии Уитворды — принц Дравен, его жена Мернам и их сын Марек.

Весь Элдарн, казалось, был охвачен паникой и неуверенностью в завтрашнем дне. Сообщалось о многочисленных бандитских налетах на границе Роны и Фалкана; несколько торговых судов Праги подверглись в Равенском море нападению фалканских боевых кораблей и были ими захвачены. Надвигалась война, и практически не осталось правителей, способных разрешить миром нависшую над Элдарном угрозу. Всего лишь двоелуние назад подобные обстоятельства казались совершенно немыслимыми, и поэтому Теннер решил пока остаться в Роне, понимая, что обязан обеспечить рождение у принца Данмарка законного наследника, пока сам Данмарк окончательно не лишился рассудка.