Путь между - Надежда Ожигина Страница 14

— Ну и отощали вы, ваша светлость! — засмеялась она, обойдя вокруг Денхольма. — И это на нашей совести, увы! Обедать, немедленно обедать!

Денхольм улыбнулся неугомонной, с неприкрытым восхищением оглядывая ее точеную фигурку. Девушка смущенно зарделась, тряхнула рыжей гривой и спряталась за широкую спину толстяка.

— Вот стыдливая нашлась! — хихикнул Менхэ. — Когда рубаху его светлости чинила, небось не покраснела! Когда второму раны промывала, девичий стыд куда засунула?

— Так то раны! — протянула Лайса, корча умильную рожицу. — Я ведь целительница, а он больной. Лучше уж пойду посмотрю, вдруг очнулся! — И ящеркой юркнула прочь.

— Его зовут Санди! — крикнул ей вслед Денхольм.

— Хорошая девочка. Когда идет представление и Лайса надевает свой блестящий костюмчик, она забывает обо всем. А потом Браз, — кивнул лицедей на хмурого парня с обезьяной, — или Литту спасают ее из лап очередного похотливого самца, для которого артистка и шлюха — одно и то же… Так, значит, вашего друга зовут Санди. А как мне вас величать, сударь вы мой? — вежливо поинтересовался толстяк, болтающий без умолку. — Меня вот все Менхэ кличут, иногда добавляют: дядюшка. А кто я на самом деле? Про то одни Светлые Боги знают. Да и то я иногда сомневаюсь, а знают ли они…

— Зови меня Денни, хозяин. Денни Хольмером.

Толстяк почтительно склонился и повел короля обедать.

Впервые король ел, сидя на земле, цепляя с общей скатерти то кусок мяса, то ломоть хлеба. Ел руками, не стесняясь перемазанного жиром рта. Немного овощей, зелени, сыра да баклажка дешевого вина… Но лучшей трапезы он не помнил в своей жизни. Это был пир, настоящий пир. И призрак Мастера, Пробующего Первым, затерялся где-то за расплывчатыми стенами Светлой Столицы… Люди делили с ним хлеб, заработанный своим потом, своим талантом, — и делили охотно. Вскоре пришла Лайса, а следом за ней неспешно вышагивал Литту, бережно несущий ставшего легким как перышко Санди.

Шут взглянул на перемазанного короля и фыркнул в надежное, как скала, плечо гиганта. И Денхольм в очередной раз подивился искусству рыжей девушки Лайсы, сумевшей поставить на ноги умирающего.

— Не удивляйтесь, господин Хольмер, — мимолетно улыбнулся хмурый Браз. — Знаете, странствовал с нами один ведун. Он-то и вдохнул в Лайсу искру Дара, говорил, что девочка способная и чуткая к чужой беде. Таких целительниц, как она, теперь поискать. Сам Масхей не сделал бы большего.

И король перестал удивляться, только подумал, что этот ведун наверняка использует магию, магию, запрещенную в Светлом Королевстве. А еще, глядя на жадно жующего шута, он вспомнил о Масхее, о Ташью, о том, что он король и что за спиной у него разгорающаяся гражданская война. Он представил переполох во дворце, прекрасные глаза Ташки, полные слез утраты, угрюмые лица друзей… И понял, что должен как можно скорее возвращаться. Ведь чернь взбунтовалась, ведь не установлена слежка за Эстикаром!

Имя жреца окончательно испортило королевский аппетит. Денхольм встал из-за стола, поклонился в знак благодарности и пошел вдоль повозок. Перед глазами стояло насмешливое лицо Эстикара, в голове били тревожным набатом слова о Временной Петле. Каким же ветром его забросило в Кронт, что за невероятное нагромождение событий завертело его из стороны в сторону и кинуло в неизвестность?! Он сидел у жреца Равновесия, пил вино… Понял, что жрец намеренно толкает его во Тьму… И все-таки пошел! Пошел и сам сунул голову в петлю! Во имя Роккора, зачем и кому он нес золото! Нищим бездельникам? Ворам и убийцам?! Отлично придумано, Милостью Божией Король Элроны! Клянусь Единорогом Пресветлой Эариэль! А теперь подсчитай, сколько оружия можно купить на эти деньги. И сколько стражи можно перерезать этим оружием! С чего же все началось? Ну, сглупил один раз, сунулся на Темную Сторону, хотел поблагодарить Йоттея за пригрезившееся во сне… Но второй-то раз! С чего все началось?! Он сидел у жреца, пил вино…

Вино!!! Проклятое зелье! Что же такого подмешал Лжец Равновесия, что Санди, уравновешенный и мирный Санди, отхлебнувший всего один глоток, как котят раскидывал Городскую Стражу?! И сам он, Король Светлого Королевства, вместо того чтобы покарать виновных, ввязался в драку? Да еще и на стороне городских воров?!

Они обижали ребенка!

Но ведь девчонка была воровкой. Как же поверить, что золото в ее руке получено из рук самого короля! Как, если этот самый король уже с трудом верит в такую нелепицу!

Лишь когда его подошвы уперлись в первые несмелые отроги Пограничных гор, Денхольм остановился и перевел дух. Куда опять занесли его сумасшедшие ноги?

Прямо перед ним высилась громада базальтовых бастионов. За спиной сквозь негустую зелень узкой полоски леса проглядывали крыши города. Отсюда Кронт казался основательным куском гранита, отделившимся от основной породы по непостижимой прихоти горной судьбы. И король неожиданно понял, что город строили гномы, неспешно — и на века.

Он успокоился и мысленно вернулся в то утро. Сколько безумств они сотворили, сколько пролили крови… Ведь он не верил Тьме, ведь он ее боялся. Но войско Городского Порядка то сравнивал с чудовищами, то с пафосом именовал Светлым…

Что же ожило в нем, древнее, жаждущее крови?

Что рвалось наружу, сметая все заслоны сознания?

Хруст ветки под тяжелым каблуком заставил его насторожиться. Король прижался спиной к скале, готовясь встретить невидимого пока врага…

— Не пугайтесь, государь. Это Браз…

Браз! Король расслабился. Через мгновение показался сам лицедей с неизменной обезьяной на плече. А еще через мгновение Денхольм отшатнулся:

— Как ты назвал меня?!

— Так, как должно называть Божьей Милостью Короля Элроны, — поклонился хмурый артист. — Не волнуйтесь, господин Хольмер, ваше настоящее имя знаю я один. И я скорее умру, чем выдам вас, если вы не хотите огласки. Потому что там, недалеко от Площади Пожаров, вы вступились за мою названную сестру.

Браз замолчал. Молчал и пораженный король. Словно почувствовав его недоверие и недоумение, лицедей заговорил вновь:

— Вам нужна моя жизнь, государь? Берите не задумываясь. Все это время вы бредили о своем брате. С вашим братом беда, государь? Могу ли я шагнуть за Последний Порог ради спасения вашего брата?

— Мой брат умер, Браз. Умер очень дурной смертью. Мне казалось, об этом знают все…

— Артисты не верят в его гибель. Ведь никто не хоронил тело короля-менестреля, государь. Не теряйте надежды…

— Я видел его смерть, Браз, видел сам… Во сне.

— Значит, вы видели и убийцу?! Кто он? Клянусь, я достану его даже из Царства Йоттея!

Видел ли он убийцу брата?

Человек у кромки поляны…

Человек с кривой саблей южных кочевников…

Видел! Светлые вьющиеся волосы, по-мальчишески упрямый подбородок, еще не познавший бритвы и помазка. Холодные глаза, израненные улыбкой губы… И жестокие складки, растекающиеся по лицу. Видел!