Спасти Феникса - Маргарет Оуэн Страница 15

– Благодарю. – Тавин стал бросать волосы в огонь, потом передумал и наморщил нос. – Тут у вас есть где умыться?

– Подлец. – К удивлению Фу, Па поднял связку зубов с травы и передал ему. – Все, кто хочет помыться, ступайте за Подлецом к ручью.

Связки предназначались настоящим вождям. Фу с надеждой подумала, что Подлец ближе к званию вождя, чем она полагала.

Тавин снова сунул кинжал за пояс.

– Пусть будет ручей. Жас, ты идешь?

– Сперва доем.

Принц доклевывал свой хлеблин и не поднимал глаз, пока Тавин не отошел настолько, что уже не мог его слышать. Тогда он шепнул Фу:

– Мой отец был расстроен?

– Чего?

Жасимир пригнулся.

– Когда вы везли нас через Зал Зари. Ты не видела, мой отец был в порядке? – Фу покачала головой. – Не в порядке?!

– Он… – Она не понимала, почему ей так трудно это говорить. – Короля Суримира там не было.

Жасимир перестал крошить хлеблин.

– Троны были пустыми, – сказала Фу. – Русана расплатилась с нами в воротах.

Жасимир хранил молчание. Потом встал, уронил хлеблин в костер и молча поплелся следом за Тавином.

– Опаньки, – подняла брови Метла. – Хороший хлеб портят.

Фу подумала, что должна испытывать к принцу жалость. Она бы его пожалела, если бы, сколько себя помнила, королевский трон не оказывался пустым всегда, когда дело касалось Ворон.

На уме у нее были и другие сомнения. Если не считать ее, Па и Метлы, у телеги замешкался только Обожатель, пересчитывавший запасы.

Она умела говорить, что думает.

– Связку получит Подлец?

– И ты. – Пальцы Метлы путались в пряже.

– Я не вождь. – Подлец вообще-то тоже, однако об этом Фу вслух говорить не стала.

– Тебе пора носить свою собственную. Пошла движуха. – Па ткнул клещами в очередной круг хлеблина, проверяя, не пора ли переворачивать тесто. – Мы гадаем на костях, Фу. Лягут правильно? Тогда мы освобождаемся от Олеандров и, насколько я понимаю, в таком случае ты заслуживаешь больше, чем связку вождя. Но если они лягут криво…

Он замолчал, чтобы забрать хлеблин с раскаленной сковородки. Тот оказался недопеченным в середке и разломился пополам. Одна половина шлепнулась в угли. Па выругался.

– Вот и мы так же, – проворчал он, переворачивая оставшуюся половину. – Как бы то ни было, я хочу, чтобы связку носила ты.

Фу наблюдала за догорающей половиной и размышляла. Ученикам вождей обычно приходилось ждать церемоний на Воронью Луну, чтобы получить связку. Ношение такого ожерелья было честью, иного стимула ей и не нужно.

Если только…

Она потрясенно уставилась на Па.

– Я унаследую клятву.

Метла хихикнула, а ее пальцы продолжали танцевать танец нитки и зубов.

– Умница, умница. Говорила тебе, она пронюхает.

– Не стоит поднимать шум, – сказал Па твердо, однако его взгляд был сейчас сосредоточен на пламени, не на ней. – Только в том случае, если сделка накроется. Ты из всех нас самая упертая. Если что-нибудь случится и я не смогу сдержать клятву… я не ожидаю, что Подлец доведет начатое мною до конца.

У Фу пульсировало в ушах. Новость не должна была настолько ее потрясти. Она доверяла Па. И хотя они никогда об этом не разговаривали, оба знали, кто поведет стаю, когда придет время. Но если хоть что-то случится с ним сейчас… принц, клятва, бремя каждой живой Вороны – все это падет на нее одну.

Фу покосилась через плечо и спросила:

– Подлецу достались зубы Фениксов?

Метла покачала головой:

– Воробьиный, соколиный, совиный, сизариный и несколько журавлиных.

Убежище, здоровье, память, удача и честность. Наследные права, которые никому не могут повредить. Это не было случайностью.

– Думаете, он попытается напасть на лордиков?

– Думаю, при возможности он напал бы на самого короля, – мрачно ответил Па. – Нам нужна эта сделка. – Он оторвал от сковородки пышный хлеблин. – Поэтому я доверяю довести ее до конца тебе, если понадобится.

Живот Фу стянуло узлом, как нить в руках Метлы. Па был прав. Неважно, что принц назвал ее костокрадом, неважно, что его любимчик Сокол играет сталью. Им нужна эта клятва. Ради грядущих поколений.

Матери Фу нужна была эта клятва.

Фу просто никогда не думала, что станет тем вождем, который провернет такую сделку. Теперь она не сможет сбежать с кровавой дороги вождя. Никогда.

– Готово. – Метла передала связку Фу.

Связка оказалась тяжелее, чем она ожидала. Зубы всех двенадцати каст болтались унылыми гроздьями. Их было больше, чем Фу могла сосчитать. В каждой мерцали знакомые искорки, обещание и бремя.

Стоит повязать ожерелье вождя, и она будет обязана носить его, пока не закончится ее дорога.

Она напросилась сама, тогда, во дворце. Потребовала. И вплела своим танцем в эту неприятность Па. Как теперь ни крути, какому богу ни молись, она была обязана помочь ему выпутаться.

* * *

Не прошло и часа, как верный своему слову Па свистом отдал приказ к выступлению в путь. Как только они добрались до ровной, более широкой и оживленной дороги, за которой ухаживали работники из Сизарей и Воробьев, Сумасброд затянул громкую и непристойную походную песню. Блевотка вернулась на свое место в телеге, правда, Фу предполагала, что так будет продолжаться, лишь пока они идут по равнине. Метла уверяла, что станет скучать по кошке больше, чем по ним всем, вместе взятым.

На полпути к следующей лиговой метке Завет к ним воззвал.

Песня Сумасброда стихла. Телега остановилась.

– Почему мы встали? – потребовал ответа принц Жасимир, потевший под капюшоном.

Негодница плюнула на дорогу и указала на столбик темно-синего дыма, поднимавшегося над макушками деревьев.

– Послушайте, да пусть себе гниют, – проворчал Подлец.

– Ага, и пусть фермеры гниют, и пусть их поля гниют, и наша плата пусть гниет, дурачина, – кинула ему в ответ Фу.

Она ведь видела, как Обожатель считает их припасы. Конечно, они выполняли обязанности перед Заветом – и это звучало очень красиво. Горькая же правда заключалась в том, что теперь им приходилось кормить на два рта больше.

– Но что это такое? – не понял принц.

– Ты серьезно? – Подлец посмотрел на него с отвращением. – Когда ты последний раз отрывал задницу и выходил за стены дворца?

– Хватит. – Па откашлялся, хмурясь на него. – Это чумной маяк.