Белый дирижабль на теплом море - Рина Лесникова Страница 15

– Вот, это вам.

– Нам? Но как же? За что? – неискренне удивилась комендантша и, проводив жадным взглядом шоколадку, исчезнувшую в кармане вахтерши, быстро прибрала свою. – Ой, спасибо, девочка, не забыла о нас. Отдохнуть хочешь? Давай я тебя провожу! – и женщина увязалась за щедрой студенткой, которая не посмела отказаться от подобной услуги.

Девчонки всегда легко взбегали по лестнице, но сегодня Николь едва ли не кряхтела так же, как грузная провожатая.

– Что? Тяжело с непривычки? Как все прошло, коли такая замученная идешь? Загонял тебя гражданин маг? Куда возили-то, расскажешь?

Кажется, эта старушенция нарывается на грубость.

– Гражданка Тусенова, – Николь повернулась и со своей верхней ступеньки глянула в глаза комендантше, – вам известно, что такое государственная тайна?

Красное, с сизыми прожилками на щеках и носу лицо заметно посерело.

– Это ж я так, от переживаний за вас, гражданка Николаева, – осеклась излишне любопытная дама, – я и в виду-то ничего такого не имела. Я честно выполняю свой долг перед Республикой! Мне и конфеты ваши не нужны. Если хотите, я даже шоколадку верну!

– Нет, не нужно, оставьте себе. Позвольте мне немного отдохнуть и прийти в себя.

– Отдыхайте, отдыхайте, разве ж я не понимаю, – залебезила комендантша.

Она говорила что-то еще про гражданку директрису и медпункт, но Николь уже было все равно, она наконец-то добралась до своей комнаты.

– Благодарю вас, гражданка Тусенова, – как можно вежливее постаралась сказать она и захлопнула дверь своей комнаты.

За дверью послышалось шарканье удаляющихся шагов. Теперь можно поставить пакет на стол, видавший свои лучшие времена очень давно, переодеться в старенький фланелевый халат и отправиться в душ. Холодной водой много не намоешься, но Николь терла и терла засохшие бурые пятна на бедрах, словно пыталась стереть сами воспоминания о прошедшей ночи. Но почему же так гадко на душе? Что с ней не так? Ведь Ассоль из фильма была счастлива на утро после выполнения долга перед государством. Ну да ладно, вот пройдет боль, и Николь тоже будет счастливой.

***

В назначенное время комендантша Тусенова опять проводила Николь до черного мобиля.

– Ты уж, Никуша, не подведи нас, – заботливо хлопотала она, впрочем, не упуская возможности сунуть свой нос в приятно пахнущее кожей нутро мобиля.

– Не подведет! – кажется, знакомый уже водитель даже клацнул зубами в сторону любопытствующей дамы, после чего самолично захлопнул дверцу, чуть не придавив тот самый нос.

Пока мобиль добирался до знакомого дома, Николь составляла план вопросов, которые нужно задать гражданину Зонгеру. Во-первых, расспросить про все, что тот знает о папе, во-вторых, узнать, можно ли где-нибудь купить хотя бы один журнал из тех, что лежали на столике в гостиной, и… девчонки спрашивали, не нужны ли товарищам гражданина Зонгера еще молодые потенциальные матери. Ну и так, по мелочи. Думать нужно о чем угодно, только не о потном жирном теле. Нет, даже в мыслях мага одиннадцатого уровня так называть нельзя! Ведь для государства важна не красота тела, а его магические способности, а, стоило признать, способности гражданина Зонгера – одни из самых высоких. И то, что рожденные от него дети очень талантливы, Николь знает не понаслышке.

За калиткой ее привычно встретил серый молодой человек и провел в дом. Николь опять обратила внимание, что свет горит во всех комнатах. Ну что ж, наверное, так положено, кто их, высших магов, знает. Она самостоятельно прошла в красивую гостиную и на этот раз уселась в кресле – только не на диванчик, пусть дядя Коля сидит там один.

Когда гражданин Зонгер наконец-то пришел, Николь уже просмотрела все журналы, лежащие на столике. Она не решилась попробовать находящиеся там конфеты и печенье – нельзя брать чужое без разрешения.

– Заждалась? – немного снисходительно спросил дядя Николай, и девушке в этот миг показалось, что задержался он специально.

Ответить правду? «Нет, нисколечко!» Еще обидится, вон как самодовольно улыбается. К счастью, ответа ждать не стали.

– Дела. Мы должны служить государству днем и ночью! – важно ответил он сам себе. – День я полноценно отработал, теперь предстоит потрудиться еще и ночью! – игриво закончил Зонгер, ущипнув Николь за щеку.

Оставалось надеяться, что ответная улыбка вышла не очень жалкой.

– Сейчас поужинаем, а то, знаешь ли, заработавшись, я не поужинал, – продолжил дядя Николай свой монолог, – а потом займемся делом, – и он опять ущипнул девушку, на этот раз за грудь.

– Я бы хотела спросить у вас кое-что, – все же решила вступить в разговор Николь.

– Да-да, конечно, все, что угодно, – покладисто согласился мужчина и смолк, ожидая, пока вошедший «серый» не составит с подноса прикрытые странными блестящими металлическими крышками блюда.

За ужином расспросы начинать было неудобно, а после того, как с едой было покончено, дядя Николай первый начал разговор:

– Ника, ты хорошая девушка, и я знаю, будешь хорошей гражданкой и ответственной матерью. Где ты планируешь работать после окончания учебы?

Николь замерла. Не может быть, чтобы такой важный человек и не смог проверить листы их распределения, ведь они уже давно вывешены на доске объявлений перед директорским кабинетом.

– Республика сочла возможным доверить мне один из важнейших постов, – осторожно начала она, – после окончания учебы я отправляюсь в приграничный госпиталь!

– В приграничный госпиталь, – неужели Николь почудилось презрение, проскользнувшее в словах Зонгера? Он даже не попытался высказать удивление, резко встал со своего места, подошел к Николь, сдернул ее с кресла, уселся сам, разместив девушку на коленях и грубо, до боли впился в ее губы. – Все такая же сладкая. Желанная, – резюмировал он. А потом самодовольно сообщил: – Я предлагаю тебе другое распределение, – и загадочно смолк.

– Другое? Но как так можно? Госпитали находятся в вашем распоряжении?

– В твоем, маленькая моя. Я же просил называть меня просто Николай и на «ты».

– В твоем распоряжении,– послушно повторила Николь.

– Скажем, в моих силах поменять распределение одной очень понравившейся мне целительнице, – попытки гражданина Зонгера перейти на игривый тон вызывали безотчетный страх.

– Но… как же так? – к такому повороту Николь была не готова.

– Останешься здесь. В этом городе. В этом домике. Устроишься на службу в поликлинику для государственных служащих. Ну, девочка моя, все в наших силах! Стоит только захотеть! И я смогу часто-часто навещать тебя, – жарко шептал он на ушко, одновременно противно мусоля его.

– Здесь, в этом домике? Но как же «серый»? Как ваша жена?

– Серый? Это ты про моего секретаря? – ухмыльнулся дядя Николай. – И правда, серый. Не беспокойся, Револ находится на службе, и он хорошо знает, что такое долг.

Конец ознакомительного фрагмента