Воронье сердце. Отбор по принуждению - Мария Бородина Страница 15

Эстер не заставила себя долго ждать: она спустилась ко мне, едва я повернула по мощеной дорожке к раскидистым плодовым деревьям. В ее клюве мелькнуло что-то белое. Я с сомнением покосилась на визиоллу, что летела за мной по пятам и фиксировала каждый шаг, потом — на роскошные густые кроны. Пожалуй, получится.

Разбежавшись, я нырнула под сеть сплетенных ветвей, и визиолла на несколько секунд пропала в буйной листве. Я быстро вытянула руку, и Эстер послушно уронила на ладонь свернутую в трубочку записку. Зажав листочек между пальцами, осторожно спрятала его за поясом. Уф-ф, кажется, сработало!

— Как ты? — я пригладила растрепанные перышки Эстер, когда она привычно опустилась мне на плечо. — Не обижают тебя наши?

— Кар-р-р, — отреагировала Эстер и защелкала клювом.

— Извини, угостить мне тебя нечем, — я раздосадованно склонила голову. — Но в следующий раз обязательно захвачу чего-нибудь вкусного.

— Кр-р, кр-р! — с возмущением прокаркала Эстер.

И только тогда я услышала за спиной шаги: медленные и тяжелые. Шум ветра перерезал перезвон металла.

— Тебе так скучно среди претенденток, что ты осваиваешь язык животных? — задрожал над плечом знакомый голос.

Конечно же, это было он. Рэм. В своем костюме для тренировок и наххаре, скрывающем пол-лица, да еще и с намино на поясе. Странно, что не побежал по дворцовым коридорам искать Шанти, что, наверняка, коротает время у экранов или в какой-нибудь галерее. Стоило лишь мне взглянуть в его глаза, как стало понятно: тот восхищенный взор предназначался не мне. На меня Рэм поглядывал смешливо и немного надменно. Так смотрят на младшую сестру, но не на Богиню.

— Моя способность — приручение животных, — отметила я. — Эстер — мой компаньон.

— Эстер, — Рэм протянул вороне руку, обтянутую перчаткой, и она тут же клюнула его в палец. — Что ж, и на этом спасибо, Эстер.

— Она всех незнакомцев на вкус пробует, — ляпнула я первое, что пришло в голову. И сразу стало очень неудобно. Да так, что щеки залил жар.

— А что-то еще умеешь? — Рэм вскинул на меня глаза. — Владеешь боевыми заклинаниями?

— Богиня не дала мне сильного потока, — отметила я честно и пожала плечом. — Это все, что мне подвластно. Компенсирую недостаток боевой магии оружием.

— Богиня отбирает только девушек с сильным потоком, — отметил Рэм серьезно. — Значит, родовой блок у тебя. Тяжело вам придется. В этот раз на отборе, если верить слухам, собралось много сильных магесс.

— Вылетим — оно и лучше, — отметила я. — Как подумаю о том, что победительнице придется целоваться с принцем — ужас берет!

Рэм странно дернулся, а потом разразился хохотом:

— Слышал, что ты из «Воронов»…

— Да, мои взгляды радикально отличаются от королевских, и я тушеваться не собираюсь. Даже здесь. Я за падение купола. И, может быть, отбор — хороший способ донести наши взгляды до королевской семьи и изменить их разрушительную и эгоистичную политику.

— Эгоистичная политика, говоришь? А как же мор? — Рэм развел руками. — Ведь он выкосит все живое, если его пустить в Аэрию.

— Мор — это все коррупционные выдумки, — я специально посмотрела в зрачок визиоллы, чтобы она запечатлела мое лицо. — А купол — лишь способ узурпировать мощный магический источник и золотые рудники. Королевская семья привыкла рассказывать народу сказки. Вот прямо сейчас: отдать бы все золотники, вбуханные во дворец, народу! Почему нет?

— Ты очень ошибаешься, Лира, — оборвал Рэм. — Мор — это жестокая правда. И все люди за куполом давно…

— Слышала я уже это тысячу раз, — перебила я. — Не верю. И не нужно мне объяснять, что ты другого мнения. Королевская чета не допустит на свою территорию инакомыслящих. И уж — тем более — не позволит чужакам на них работать.

— А как же ты? — Рэм вскинул бровь.

— За исключением приказов Богини Филлагории, — поморщившись, я потерла стигму. Боль была уже не такой сильной, но все еще досаждала. — В жизни бы сюда не пришла. Если только…

«Если только для того, чтобы свергнуть правящую двойку», — договорил за меня рассудок, но у меня хватило ума не произносить это вслух. Инакомыслие в Аэрии не каралось, а вот экстремизм — да. Знать бы, как Рэм расценит мое высказывание.

— Кар-р-р! — поддакнула мне Эстер.

— Видишь, — я вытянула палец. — Даже она знает, что я права!

— Принципиальная, — отрезал Рэм, смеясь. — Как и хозяйка.

Я почувствовала тепло его улыбки сквозь пласт разогретого солнцем воздуха и ткань наххара, и мне самой захотелось улыбнуться. Сладковатый запах шиповника неожиданно стал дурманить и пьянить. Мысленно я убеждала себя, что все происходящее — проделки молодой крови, но сколько бы аргументов ни приводила в свою защиту, не могла отвести взгляд от смеющихся глаз Рэма. Просто смотрела и все. Пристально до неприличия, зачарованно, как загнанная овца; как несчастная жертва приворота.

— Прогуляемся? — проговорил Рэм в конце концов, но взгляда не отвел. — Здесь неподалеку есть прекрасное озеро.

Что это? Техника обольщения, о которой говаривал Олаф?! Я даже открыла рот, чтобы произнести «да». И мне даже стало стыдно! Впору было петь заезженный романс о предающем теле — нет, душе! Но в последний миг разум победил эмоции, и я произнесла: — Нет.

— Почему? — Рэм склонил голову, моргнул и снова тягуче, с выжиданием посмотрел на меня. — Претенденткам не возбраняется общаться с королевской семьей и подданными.

— Я хотела еще дворец посмотреть, — уронила я. — Я все деньги народные считаю, которые на эту роскошь угрохали. И ты не убедишь меня в том, что купол — это не способ спрятать магию и золото от остального мира.

— В Аэрии все живы, Лира, — тихо сказал Рэм в ответ. — И здоровы, если дело касается мора.

— Я тоже умею сказки писать, — возразила я. — Я даже сочинила альтернативное окончание истории про Пеплушку. В ней Пеплушка осталась недовольна принцем. А еще у принца было неприличное имя. Могу и про мор навыдумывать, если захочу. И про купол.

Листья над нами зашумели, словно споря о том, чья сторона одержит верх. Лохматый солнечный луч прорезался сквозь кружево крон и упал на лицо Рэма, выбелив кожу.

— Ты можешь лишь потакать своему воображению, — спокойно отреагировал он. — И, как и прежде, не смотришь дальше своего носа. Не обращаешь внимание на очевидные вещи, что прямо перед тобой. Я по-другому себе представлял оппозиционную мысль.

— Можно подумать, ты вообще знаешь, что это такое!

— Кар-р! — поддакнула Эстер.

— Можно сказать, что я ждал от тебя большего, Лира, — Рэм подбоченился, собираясь уходить. — И немного разочарован.

— Извини уж, — и почему меня так задели его слова?! Я взглянула на Рэма так, чтобы ему стало больно, но тот и пальцем не шевельнул. Кажется, даже раскраснелась. Ему бы в короли! — Такой родилась, такой и умру. И я не бочка золотников, чтобы всем нравиться.