Злая лисица - Кэт Чо Страница 15

– Ну что вы, такая крошечная ошибка… Насколько я слышал, они играли в вышибалы, а это сама по себе очень жестокая игра. Мне кажется, наша Миён – девочка хорошая, и на этот раз я только выдам ей предупреждение. Пусть будет осторожней в будущем, ладно, Миён-а?

Миён удивленно моргнула, осознав, что мужчина обращается непосредственно к ней.

– Конечно, – она попыталась сказать это таким же нежным голосом, как Йена, но вышел какой-то хрип.

– О, как вы добры. – Йена пожала мужчине руку. Миён подумалось, что еще чуть-чуть, и тот упадет в обморок.

Мать с дочерью вышли из кабинета. В коридоре стояла тишина – такая плотная, что у Миён перехватило дыхание.

Они вышли на улицу. Йена даже ни разу не взглянула на Миён.

– Ты меня разочаровала.

– Извини, мама… – начала было Миён, но рука матери взметнулась вверх, и девушка замолчала. Она знала, что Йена ее никогда не ударит, но все равно заслонилась руками. Однако мать всего лишь вызвала такси.

– Увидимся дома, – сказала она на прощание.

Миён даже не подумала попросить подбросить ее – не рискнула вновь рассердить мать. Женщина села в машину и уехала.

Так будет лучше. Все равно Миён ждали дела.

* * *

Миён глядела в окно автобуса. В воздухе витало напряжение; приближалась буря.

Автобус подскочил на выбоине, и в животе что-то перевернулось. С того самого боя с токкэби девушка чувствовала себя выбитой из колеи. Она вообще не понимала, зачем туда полезла. Может, просто испугалась, что гоблин напал на человеческого мальчишку. Пусть она сама и убивала людей, ей все равно не нравилось, когда нечто сверхъестественное отбирало невинные жизни. А вот Джихун сегодня только и делал, что доказывал Миён, что он не такой уж и невинный. Но девушка понимала, что ее равновесие нарушило не сражение с токкэби.

Она опустила руку в карман. Бусина нагрелась при ее прикосновении, адаптируясь к температуре тела.

Надо поскорее вернуть ее на место. И для этого нужна помощь.

Час спустя Миён вышла из автобуса. Улицы были заполнены людьми, и какой-то офисный трудяга толкнул ее плечом, проходя мимо. Обычно Миён даже бы не обратила на подобное внимание, но сейчас к горлу подступила тошнота. Она почувствовала ци этого мужчины, словно над головой висела полная луна, а не сияющее солнце. Рот наполнился слюной, и девушка нахмурилась. Как так? Почему она чувствует голод? Она же совсем недавно питалась.

Миён снова опустила руку в карман и сжала бусину. Наверняка все это как-то связано. Она быстро свернула на соседнюю улицу – скорее даже в переулок – подальше от толпы. Рекламные щиты зазывали клиентов на второй и третий этажи, где можно было найти все что угодно: от чехлов на телефон до макколли [44] и массажа. Миён прошла мимо стоек с одеждой, приглашающих покупателей зайти в крошечные лавочки. Вместо этого она открыла дверь в небольшой магазинчик, над входом в который висела вывеска:

ШАМАН

Девушку обволокло тяжелое облако приторного ладана.

Здесь были горой навалены товары. Плетеные корзины подпирали потолок напротив окон, перегораживая путь солнцу. Столы погрязли под весом благовоний, вееров и картин. Сверху лежали медные тарелки в пластиковых упаковках. Стену, словно гобелен, украшали портреты на толстой бежевой бумаге. Смелыми красными, мрачными черными, яркими белыми и темно-синими красками были запечатлены строгие лица знатных мужчин и женщин. Миён отвела взгляд, не желая смотреть в их темные глаза.

– Осо осее! [45] – пропел голос откуда-то из глубины магазинчика.

К Миён вышла низенькая миловидная девушка. На ней был льняной ханбок [46], весь мятый после работы, однако хорошо сидевший на ее худенькой фигурке; волосы наспех завязаны в пучок. При виде Миён она замерла.

– Сонбэ.

– Нара-щи [47], – поприветствовала ее Миён. – Я смотрю, бизнес процветает. – Девушка обвела рукой пустой магазин.

Нара поджала губы, но спорить не стала.

– Раз уж ты теперь живешь в Сеуле, можешь забегать почаще, – ответила она. – Как в старые добрые времена.

– Ага. На юге нам больше были не рады, пришло время что-то менять.

– Когда вы уехали из Сеула, я уж подумала, что больше сюда не вернетесь.

– В конце концов вернулись бы. Сеул – огромный город, здесь легко затеряться среди толпы.

В воздухе повисла неловкая пауза. Даже спустя пять лет Нара безуспешно пыталась дотянуться до Миён сквозь все барьеры, которые та понастроила.

– Твоя хальмони тут? – спросила Миён.

Нервный взгляд шаманки метнулся к потолку, и Миён поняла, что старушка наверху, в квартире над магазином. Девушка знала, что Нара скрывала их отношения от бабушки.

Даже Миён слышала истории о старой шаманке. Бабушка жила раньше в Чеджу [48], где шаманизмом никого не удивишь. Ходили слухи, что она повидала и изгнала больше темных духов и нежити, чем любой иной шаман в городе. И ей совсем не по нраву было племя Миён – существ, которые охотились на людей. Порождений зла.

– Я ненадолго, – сказала Миён. – Совсем быстро. Мне нужна твоя помощь. Помощь шамана.

– Пошли. – Нара проводила девушку в подсобку, в которой вещей было даже больше, чем в магазине. От пола до потолка стопками лежали книги, а на дубовых столах кучей были навалены предметы для шаманских ритуалов: свитки, бронзовые миски, благовония.

Нара легко пробралась сквозь заставленную комнату. Она помогала бабушке с магазином и знала каждый уголок в этом беспорядочно захламленном помещении. Звание шамана ей перешло по наследству, а не из-за одержимости духами. В ее семье шаманизм был и бизнесом, и традицией.

Когда они проходили мимо огромного книжного шкафа, Нара дотронулась до фотографии в рамке – единственной вещи на полке, не покрытой слоем пыли. На фотографии были изображены улыбающиеся мужчина с женщиной и ребенок между ними. Родители Нары.