Избранная страны драконов - Тася Тараканова Страница 15

— Почему у неё шея в крови?

— Дергалась как сумасшедшая, натерла ошейником.

— Странно.

Лара заметила пристальный взгляд Сони, опустила голову и уставилась на неё ярко-желтыми глазами. Две молодые особы словно гипнотизировали друг друга. Минута шла за минутой, время словно замедлило свой бег, стало вязким, как патока. Взгляд драконицы казался осознанным. В тишине, нарушаемой только сиплым дыханием Лары, порхала ускользающая мысль, которую я пытался ухватить за хвост.

— У неё шипы на внутренней стороне ошейника, — сказала Соня, и я вздрогнул. — Надо снять ошейник.

— Она не подпустит, Добромир не смог подойти.

Соня встала и небольшими шажочками двинулась к самке. Я хотел остановить её, но не успел. Крикнуть вслед не рискнул. Вдруг Лара испугается? Вытянув руку с сахаром, Соня медленно приближалась к драконице, не прерывая зрительный контакт. В момент, когда сахар был уже около морды зверя, Соня второй рукой дотянулась до уха бедняжки и почесала жесткую шкуру. Лара схватила сахар, а рука Сони опустилась к ошейнику.

Я видел, как руки девушки скользят вдоль ошейника. Соня искала застёжку.

Действуя на ощупь уже двумя руками, Лара проглотила сахар, Соня не отрывала взгляда от драконихи. Я понимал: таким образом, она сдерживала животное. Руки Сони остановились. Застежка нашлась. Обследовав зажим пальцами, Соня, продолжая ласково смотреть Ларе в глаза, пытаясь на ощупь расстегнуть крепление.

Напряжение возрастало. По лбу девушки уже струился пот, а скоба не поддавалась. Соня даже не могла взглянуть на механизм.

Не откроет.

Ноги сами понесли меня к Ларе. Она же ездовая. Не должна броситься.

Мои руки легли на тонкие пальцы Сони. Она вздрогнула, не заметила, как я приблизился. Испугалась за меня, хотя мы оба сейчас дико рисковали. Зажим под моими руками щелкнул, шипастый ошейник упал на землю. В глазах драконицы сверкнуло облегчение.

— Отходи первый, — чуть слышно сказала Соня, но я не двинулся с места. Драконица была свободна, её спина без двух гребней у основания шеи была совсем рядом. Ошейник с привязанным к ней тросом лежал на земле.

— Она улетит, — проговорил сквозь зубы.

— Ну, и пусть, — ответила Соня. Она до сих пор смотрела в глаза животному. — Бедняжка, они мучали её. Она ненавидит людей.

— Но мы же рядом.

Сердце сжалось в ощущении правильности.

Меня словно толкнули в спину, в один прыжок я взлетел на хребет драконихи и очутился в седловине. Соня отпрянула. Дракониха вздрогнула всем телом, распустила крылья, из ноздрей заструился пар, черный зрачок заполнил всю радужку.

— Покатай его, Лара, — голос Сони нежно погладил животное, — он не причинит вреда. Ты свободна.

Моя храбрая девочка говорила мягко, как в трансе, но я знал: она боится, боится за меня до колик в животе, но продолжает ласково уговаривать драконицу. И Лара, минуту назад готовая сбросить меня со спины, замерла, сделала шаг к Соне. Нос драконицы почти коснулся лица девушки, дыхание животного всколыхнуло её волосы. Лара выпрямилась, взмахнула крыльями, присела на широкие лапы и, подпрыгнув, взлетела.

Добромир

Полёт на Громе не отвлек меня от мыслей о Ларе. Давно я так не злился. Непокорная самка показала, что я совсем не ас дрессуры, каким мнил себя раньше. Я не понимал, как всего лишь за месяц моего отсутствия, Лара стала безумна. Ведь ещё недавно я начал её седлать и уже сделал несколько пробных вылетов. Подросшая дракониха радовала меня статью и умом. У Лары была отличная выправка, да и стоила она целое состояние.

А вчера Йохан Барановский, пряча глаза, сказал, что не может сладить с ней. Он попросил меня забрать Лару. Члены команды что-то недоговаривали. Времени на разборки не оставалось, в усадьбе ждал Эрвин с секундомером в руке. Цепляя Лару к Грому, я сквозь зубы бормотал ругательства, злясь на товарищей по команде.

Вот и положись на них.

Воспоминания оборвались внезапно, я мгновенно забыл, о чём думал секунду назад. Невдалеке летела Лара, на которой без седла, без уздечки, без поводьев, без стремян восседал Эрвин. Час назад драконица хрипела, как сумасшедшая, не подпуская меня. А сейчас эта сумасбродка мирно парила в небе с седоком на спине!

Гром спокойно отнёсся к появлению соседки, он и утром странно реагировал на выкрутасы Лары, не выказывая агрессии по отношению к молодой самке.

Издалека я продолжал наблюдать, подлетать близко слишком рискованно. Если Лара взбрыкнет, Эрвин может не удержаться на спине. Мои опасения развеялись, когда Лара начала спуск, следом за ней я направил Грома, мы приземлились в некотором отдалении от неё. Я видел, как ловко Эрвин спрыгнул со спины дебоширки.

— Надо завести её в крытое стойло, из открытой левады она может улететь, — крикнул парню, показывая рукой на сооружение из камня, — там сбоку рычаг опускает решётку.

Загон находился в метрах пятидесяти от них. Хитрец Эрвин вытащил из-за пазухи ломоть хлеба, и, неназойливо подманивая Лару лакомством, повёл драконицу в стойло.

Я видел, как Соня наблюдала за нами, вцепившись руками в деревянную жердь. Не один я сегодня переволновался. Оседлать драконицу, час назад сходившую с ума, не желавшую подчиняться, смертельно опасно.

Безрассудство на грани дурости, похоже, в характере Вышнева. Покрасоваться захотел перед Соней герой. Я подождал, пока Лара зайдёт в каменное стойло, и мы вместе двинулись из загона. Соня хмуро смотрела на нас, я злорадно обрадовался. Сейчас Вышнев получит по первое число, и мне не придётся с ним бодаться.

— Добромир, — Соня протянула мне руку с окровавленным ошейником, — вы совсем озверели так мучить драконицу?

Ошейник полетел мне в руки. Острые шипы с засохшей кровью на внутренней поверхности. Первый раз такой вижу.

— Клятый мерин! А я не мог понять, что с ней…

Кто же так напакостил?

— Ты Лару ещё хлыстом отходил за непослушание, — сказал Эрвин. Куда же без его замечаний.

— Я её не бил! Хлыстом просто щёлкал, чтобы напугать. Я купил Лару для нового члена команды, которого сейчас подыскиваю. Я сам начал её дрессировать, а потом уехал. Кто-то из парней, видимо, с ней занимался, а потом надел ошейник, чтобы усмирить, — я с отвращением всмотрелся в шипастый обруч, — узнаю, кто это сделал, выгоню. У нас в команде никогда такого не было, дракон может запомнить того, кто истязал его, и отомстить. После издевательств может на любого человека кинуться.

— Значит, нам повезло, — скривившись, сказал Эрвин.

— Спасибо, что сняли ошейник.

— Ужасно, так мучить животное, — Соня сердито глядела на меня.

Не верит?

Я терпеть не мог оправдываться. Хотя они правы, я полностью несу ответственность за своих драконов. Ничего, доберусь до полигона и найду гада, который надел пыточный ошейник и третировал молодое животное. Вылетит из команды со свистом, кто бы ни был.