Иная кровь - Вера Петрук Страница 15

— Хочешь, чтобы меня гомозуль сожрал? — недовольно огрызнулся Кай. После исчезновения самодела Калюсты, в душе на миг воцарилась пустота, которая постепенно заполнялась новыми проблемами. Ему не хотелось уходить из пещеры, а когда гном тычками и пинками все-таки заставил его нырнуть в лаз первым, у Кая было такое чувство, словно он отрезал от себя кусок плоти, оставив ее в забытой штольне.

Странно, но на обратной дороге гомозуль им не встретился. Может, его и не было вообще, а Никелю показалось? Как бы там ни было, но Кай был рад, что они забрели в пятую штольню. Без встречи с самоделом тяжесть знания о подравненных в яме была бы невыносимой.

В ту ночь Каю снились безногие, ползающие по разноцветной массе Калюсты. Только в отличие от настоящих подравненных, эти люди не выглядели несчастными. И самодела они тоже не боялись. Наоборот, безногие с удовольствием ныряли в него, погружаясь с головой и смешно отфыркиваясь. А когда первый подравненный вышел на поверхность, брызгаясь липкими каплями, он был выше Кая на целую голову. Вместо культей в камни упирались две сильные, здоровые ноги, покрытые розовой кожей новорожденного.

Кай улыбнулся. После трех месяцев кошмаров ему наконец-то приснился хороший сон.

В гномьем сортире было прохладно, темно и сыро. Кай занял крайнюю кабинку, прислонившись спиной к одной стене и уперев ноги в другую. Тупэ восседал в соседнем «кабинете», злой на мир и сородичей настолько, что от гнева не мог даже разговаривать. Еще утром он насмехался над Каем, обещая повеселиться на его «прижигании пяток», которое должно было пройти вечером, но в обед после утренней смены гном забыл убрать на место отбойник с инструментами, а Клевер, возвращавшийся с забоя, споткнулся, упал и сломал руку. И хотя в случившимся были виноваты, как минимум, еще два гнома — сам Клевер, который был вдрызг пьян, и Фосфор, который забыл оставить ракушечник в тоннеле тем, кто будет идти с ночной смены, наказать решили одного Тупэ.

По обычаям горных людей те, кто были приговорены к «прижиганию», последние несколько часов ожидали в сортире. По сути, это было единственное место в шахте, где можно было уединиться, осмыслить содеянное и раскаяться. Возможно, в прошлом тот, кто устанавливал правило, так и думал, но сейчас традиция казалась нелепой. Впрочем, Кай не жаловался. Сидеть на толчке было лучше, чем орудовать киркой или драить сапоги для Клевера, который, оставшись с одной рукой, наверняка, взвалил бы на него всю работу.

К тому же в сортире гномов было чисто и хорошо пахло — компотом и вареными ягодами. Первый раз посетив заведение, Кай приятно удивился. От суровых обитателей рудника было трудно ожидать чистоплотности в столь подходящем для грязи месте.

В чистоте нужника оказалась «виноватой» Святая Варвара. Считалось, что дева-покровительница ненавидит запахи нечистот, поэтому чистка сортира поручалась только самым ответственным гномам, что радовало Кая — к числу ответственных он явно не относился. Что касалось запаха ягод, то эту тайну ему раскрыл Тупэ. Приятный аромат вырабатывал особый вид плесени, которая питалась нечистотами и обитала в канализационных стоках. В каждой гномьей семье был ответственный за «сортирную» плесень, который следил, чтобы она не выползала за положенные границы.

Однако после поломки генератора уборная перестала быть уютным местом. Ламп из ракушечника не хватало, и для сортира их не полагалось. Единственную свечу постоянно задувал гуляющий сквозняк, и ее тусклого света было недостаточно для освещения такого большого помещения, как уборная, где могли одновременно разместиться два десятка гномов.

Свой первый час уединения Кай провел не зря. Вообще-то он все решил еще там, в пятой штольне, но настоящая мысль о побеге появилась у него здесь — в сортире. Ему стоило давно задать себе вопрос, что его удерживало в руднике. Ответ был прост — страх. Страх перед кулаками Тиля, колдуном Соломоном и всем тем огромным миром, который он видел в дорожденных снах. Но, как ни странно, страх пройтись босыми пятками по раскаленным углям, оказался сильнее, толкнув на то, что должно было случиться сразу после его пробуждения. Кай не считал себя трусом и не боялся боли. Из дорожденных снов он помнил, что некоторые люди умели ходить по горячим поверхностям, не причиняя себе вреда. Как они это делали, он не знал, но важно было другое. После его встречи с подравненными гномы перестали быть просто гномами, забавными трудягами, помешавшимися на угле. Они были палачами, судившими чужую жизнь слишком строго и слишком легко. Сейчас они казались ему страшнее гомозуля, и он не хотел иметь ничего общего с несправедливостью, которую увидел в яме с подравненными.

Он сбежит, когда его поведут в столовую, где должна пройти экзекуция. Набросится на охрану и будет драться безумно и страшно. А потом прорвется к восьмой штольне, откуда начиналась дорога к старым забоям и спрячется среди заброшенных выработок, по слухам, уже наполненных самоделом. Причинит ему грибок вред или нет, он выяснит уже на месте, зато гномы за ним точно не пойдут. Их страх перед самоделом был Каю не понятен, но это было меньшее из того, что он не понимал в их гномьей жизни.

Что там Тупэ говорил о Калюсте? «Спроси совета, что делать, когда на душе или в жизни совсем плохо». Что делать-то Кай знал, а вот, как — тут без божьей помощи было не обойтись.

«Ладно, Калюста, — подумал он. — Если ты такой хороший парень, каким тебя считает Тупэ, то, как мне выбраться из этой угольной ямы, чтобы там, наверху, сказать тебе спасибо?».

Наверное, так с богом разговаривать не полагалось, однако Кай на ответ и не надеялся. Спросил, не думая. Калюста, конечно, не ответил, но в следующую секунду в голове появилась новая мысль, которая сначала показалась не очень удачной. Но чем дольше она жила, тем больше представлялась логичной и единственно правильной. Зачем ждать, когда за ним придут? На самом деле Кай мог сбежать хоть на второй день после пробуждения, ведь рудник был пронизан вентиляционными шахтами и другими техническими лазами, словно живой организм кровеносными сосудами. Из затопленного забоя они с Тупэ выбрались именно по такому коридору. Не иначе как судьба — или Калюста — уже тогда подсказывали ему выход.

Кай выглянул из кабинки и внимательно изучил темнеющий квадрат вентиляционной решетки под потолком. Вероятно, строители шахты посчитали, что для сортира много воздуха не требовалось, и сделали отверстие настолько маленьким, что в него с трудом бы влезла человеческая рука.

Если не получается сверху, надо попробовать снизу, прошептал голос в голове, и Кай недоуменно посмотрел на толчок. Впрочем, колебался он только первые несколько секунд. В отличие от вентиляции отверстие для нечистот было достаточно широким, чтобы в него пролез бы весь Кай. Подняв сидение, он наклонился и сморщился от сладко-приторного запаха, который выделяла плесень, поедающая отходы. В яме было темно, но ему показалось, что по стенкам ветвились отростки, похожие на щупальца. Жаль, что раньше он не интересовался тем, насколько эта плесень опасна. И куда ведут канализационные стоки.

Без проводника в этот лабиринт лучше не соваться, подсказал голос, и Кай с ним согласился. Легкий звон, заполнявший голову весь вечер, давно превратился в четкие ритмы марша, не оставляющего места сомнениям. Нужно действовать прямо сейчас.