Княжич Соколов. Том 2 - Роман Саваровский Страница 15

— Добро пожаловать в Пражское княжество, судари, сударыни, — с показной улыбкой на устах запел пузатый аристократ и сделал шаг вперед.

— Матюшкин Василий Федотович, граф Таборский, — представился аристократ с кудрявыми волосами и с удивительно элегантно сидящем на его округлой фигуре светлым пиджаком.

— Соколов Артемий Сергеевич, княжич Омский, — представился я в ответ и, используя исключительно имена, представил тех, кто за моей спиной.

На самом деле нужды в этом не было. Поименный состав присутствующих на нашем борту лиц был записан как моя свита и согласован заранее, собственно, как и подача охраняемого кортежа с доставкой в «Пражский град» на церемонию открытия «турнира».

И в этот трансфер не входило личное знакомство с графом и, без малого, половиной персонала всего аэропорта разом, а значит, это личная инициатива его сиятельства Матюшкина.

Вариант того, что пузатый аристократ смог столь оперативно отреагировать на наше небольшое столкновение я отмел сразу.

Действовать службы аэропорта начали заранее и мимо «Суперджета» регулировщики нас повели специально.

Уверен, и шасси наше так «удачно» отломилось не само по себе, а с легкой подачи присутствующего здесь графа, который решил использовать мероприятие в Праге чтобы потуже набить свои карманы.

И опальный восемнадцатилетний княжич из глубинки, который вылетел раньше остальных и прибудет без влиятельного сопровождения, показался предприимчивому графу Матюшкину легкой мишенью.

Как и «Суперджет» изгоев Романовых, за которых точно не вступится ни один влиятельный аристократ. Уверен, на них у Матюшкина тоже великие планы.

— Чем обязан чести получить уважаемого графа во встречающих? — изображая уважительное недоумение проговорил я, — Неужели проблемы с подачей кортежа? Право слово, Василий Федотович, для извинений хватило бы и менее сиятельного представителя.

От моих слов Матюшкин подавился своей заготовленной лицемерной фразой, и его выдержка на секунду дала брешь.

— Что вы, Артемий Сергеевич, как можно, — сохраняя натянутую улыбку пропел Матюшкин, — ваш кортеж готов и будет подан вам сразу, как только мы уладим один небольшой нюанс.

— Нюанс? — поднял я бровь и показательно посмотрел на часы.

— Не переживайте, Артемий Сергеевич, на церемонию вы успеете, — тут же отреагировал на мой жест Матюшкин и ухватив меня под руку, повел в сторону, — Начало в три часа дня. По выделенной линии вас домчат с ветерком и глазом моргнуть не успеете.

— И пустят нас к кортежу только когда мы с вами уладим нюанс, — уточнил я, оценив уверенно держащих обе руки на магострелах бойцов вокруг.

— Верно, — сверкнув глазами воскликнул Матюшкин, довольный тем, что разговор вернулся в нужное ему русло.

— Иными словами, Василий Федотович, я задержан, — констатировал я.

— Что вы, что вы, — тут же всплеснул руками Матюшкин, — ни в коем разе! Просто поймите, Артемий Сергеевич, что Пражское княжество находится на военном положении, и на любые внештатные ситуации мои люди обязаны реагировать с полной отдачей.

Ага, вижу я с какой отдачей три пожарных расчета до сих пор игнорируют продолжающую гореть турбину нашего потрепанного самолета.

— Уж вы-то, как никто другой, должны понимать как устроены дела, Артемий Сергеевич, — наигранно сочувствующим тоном продолжил Матюшкин, — я наслышан о недавних диверсиях внутри Омска.

— Предотвращенных диверсиях, — слегка обиженно поправил я.

— Об этом я и говорю, — тут же часто закивал Матюшкин, — протоколы безопасности обязывают реагировать эвакуацией, вызовом военных нарядов и саперов даже за любой бесхозный пакет, а тут взрыв на посадочной полосе, — покачал головой Василий Федотович, — а вдруг диверсия?! А вдруг враг…

— А у вас полы немытые, — понимающе кивнул я.

Осознавший, что теряет нить разговора Матюшкин тут же незаметно из-за спины махнул рукой и толпа всех возможных служб начала рассасываться, оставались на местах только действительно нужные.

— Перейдем к делу, Артемий Сергеевич, — отведя нас на достаточное расстояние остановился Матюшкин и деловито поправил бежевый галстук.

Уловив сигнал, по правую руку графа тут же материализовался тот самый юрист с черной папкой, которую он держал так крепко, словно это бесценное сокровище.

— Простой взлетной полосы, ущерб покрытию, ущерб экологии, ущерб регулировщику…

— Мы его не задели, — искренне возмутился я.

— … моральный, — сухим голосом уточнил юрист, недовольный тем что его перебили и, поправив очки монотонно продолжил зачитывать казавшийся бесконечным список.

В который помимо внештатного выезда пожарных, военных, медицинских и прочих служб, входил холостой вылет спасательного вертолета, обесточивание систем ПВО и мешающая наблюдательному пункту дымовая завеса, которая «значительно ослабила военный потенциал аэропорта на военном положении».

Также там были указаны номера десятков развернутых самолетов, неустойки за задержки рейсов в адрес авиакомпаний и пассажиров, а также еще под сотню пунктов, пришедших в богатую на воображение голову юриста.

Поначалу показалось что этот очкарик напоминает мне Звереву, со своими нудными и чрезмерно точными ежемесячными отчетами к отцу, но я быстро осознал, что это далеко не так.

Анна Зверева, по крайней мере, никогда не врала. Все до мельчайших фактов в ее отчетах были правдивы. С личными выводами была беда да, но не с фактами.

— …итого сто девяносто семь миллионов, с учетом скидки за погашение задолженности в течение двенадцати часов, — сухо заключил юрист-сказочник и поднял свои узкие глазенки на меня.

Даже не вздрогнул предъявлять такое чистокровному наследному княжичу. Уверен в непоколебимости графского покровительства, за которым явно стоит княжеское. Без отмашки истинного хозяина земель такого беспредела бы не было.

Некий налог на туризм для богатых аристократов, посмевших прилетать в гости без влияния и связей, способного эти богатства защитить.

Плохо наводил справки Матюшкин. Явно торопился.

Ведь о моем прилете общественности стало известно буквально вчера. А иначе граф успел бы подумать, что раз опальный род из глубинки остается богатым без связей и влияния, то за ним должно стоять нечто гораздо более страшное.

Например, крайне злопамятный глава «Расправной палаты» и мстительный трехсотлетний Ловец.

— Также не забудьте, Артемий Сергеевич, что вопрос компенсации с уважаемым родом Романовых вам предстоит решать отдельно, — скорбно заметил Матюшкин и покачал головой, глядя на поврежденный «Суперджет», — они прибыли всей старшей семьей и планировали улетать уже завтра утром. Аляска тоже далеко не самое спокойное княжество и даже лишняя минута отсутствия высшего руководства может стать фатальной.