Увидимся в Аду - Арина Холина Страница 15

— Ну-у… давай! — Маша не стала говорить, что ни разу, не считая причастий, не пробовала спиртное.

29 апреля, 05.00

— Илья, проснись! — тормошила его Маша. — Я умираю!

— А? Что? — спрашивал он, не отрываясь от подушки.

Маше наконец удалось его разбудить. Несколько минут она объясняла, что с ней происходит. Умоляла позвать врача и священника. Илья ее выслушал, вынул руку из-под пледа и несильно шлепнул Машу ладонью по лбу.

— У тебя похмелье, чудовище, — объяснил он. — Иди и роспись. И поставь воду рядом с кроватью — потом пить захочется.

Спать дальше она не пожелала. Замоталась в одеяло и пошла в гостиную делать то, о чем они вчера договорились. До десяти утра она писала, писала, писала… В списке оказалось шестнадцать пунктов. Каждый — на лист в клеточку. Все эти люди были ее любовниками. Все были богаты или очень богаты, большинство — женаты, и у всех была тайна. О которой она, Маша — та, настоящая Маша Лужина, — знала точно, либо имела смутное представление, либо догадывалась. От таких, как она, ничего не скрывали. Она была побрякушкой, украшением стола…здой с ушами.

— Я вам покажу, — мстительно пробурчала она. — Будете знать, как ходить на сторону!

Но тут проснулся Илья, споткнулся о порог ванной, грохнулся, набил шишку и завыл на всю квартиру. Маша подошла к нему, безжалостно пнула (хоть и не больно) под ребро и посоветовала остановить концерт, немедленно встать, приложить лед и решить, с кого начать.

29 апреля, 10.15

— Значит, так, — убеждала Наташа медлительного частного детектива по имени Аристарх. — Ни думать, ни предпринимать ничего не надо. Вам всего лишь нужно приехать вот по этому адресу, войти в квартиру, поставить камеру, а вечером, когда он уйдет, камеру забрать. Все. За срочность тройная оплата.

— Э-э-э… — соображал Аристарх.

— Да?! — разъярилась Наташа. — Или нет, бл…?!

— Да-да-да, — засуетился детектив.

— И учти, — пригрозила Наташа на прощание, — если завтра утром у меня не будет фотографий, можешь покончить жизнь самосожжением.

Наташа посмотрела на него так, что высокий, грузный Аристарх подавился собственной слюной и закашлялся. Торжествующе блеснув глазами, Наташа вышла, не закрыв за собой дверь.

Со вчерашнего вечера с ней творились странные вещи. Стоило захотеть — она могла подслушать чужие мысли, заставить кого угодно сделать то, чего хотелось ей, видела сквозь стены и одежду.

Вчера она села на скамейку на Рождественском бульваре напротив какой-то дамочки в красной кроличьей шубе и белой шляпе с розовой ленточкой. Женщина была в больших «черепашьих» очках, держала в руках томик Цветаевой и сторонилась подвыпившего мужичка, желавшего завести с дамой беседу. Наташа настроилась на женщину и приказала: «Повернись к нему, сними очки и заговори!» Дама сделала все, как ей велели. Но закончилась история глупо. Прислушавшись, Наташа выяснила, что мужичка терзают лекцией «Как я открыла мир поэзии» — через пятнадцать минут он сбежал, немилосердно обзывая дамочку истеричкой.

Вернувшись домой, Наташа полночи развлекалась, заставляя чайник кипятить чай, наливать его в кружку, кружку — вставать на стол у кровати, ложку — мешать сахар… Но главное — она теперь все знала об этом подонке.

29 апреля, 12.00

— Я к Евгению Гольдштейну, — представилась Наташа. — Наталья Кострова из «Сити-смарт».

— Он скоро освободится. — Секретарша с ненавистью осмотрела посетительницу.

На Наташе было новое красное пальто из болоньи на меховой — голубая норка — подкладке. Волосы она снова перекрасила. На этот раз корни были белые, остальные волосы — рыжие, вперемешку с каштановыми. Под пальто на ней был топкий голубой джемпер с глубоким вырезом и кожаные брюки цвета кофе с молоком.

Наташа ждала полчаса — пока терпение не иссякло. На глазах у изумленной секретарши она встала и толкнула дверь в офис начальника.

— Боже мой! — воскликнула она, приблизившись к недовольному Евгению, начальнику службы по связям с общественностью «Йескафе». — Как я могла?! Я ведь и не догадывалась, что компьютерный тетрис — такое важное, ответственное занятие! Ну, придется все же отвлечься. Так сказать, рекламная пауза.

— А где остальные? — гавкнул Евгений. — И вообще, что за манера врываться?! Вам же сказали — ждите! Закрой дверь с той стороны! — заорал он на секретаршу, заглянувшую из приемной. — Немедленно ко мне! — приказал он кому-то по телефону.

— О! — заметила Наташа. — Чувствую, у вас здесь процветает доброжелательность, а также простые, неофициальные отношения в рабочем коллективе.

— Что-то вы… — Евгений хотел сказать что-нибудь едкое, но вышла грубость. — Больно много говорите. Где остальные?

— Остальных не будет. — Наташа подошла к проектору. — Советую вам запереть дверь и никого не пускать.

— Слушайте, деловая дамочка! — Евгений выпятил толстую челюсть. — Из пяти проектов рекламного видеоролика, представленных вашей компанией, ни один ни на вот столько, — он показал кончик ногтя, — не соответствует нашим пожеланиям, требованиям, рекламной стратегии и целевой аудитории. В принципе я уже дал проект на разработку в два других агентства…

— Вы удивитесь, — улыбнулась Наташа, — как неожиданно подходит вашим пожеланиям и требованиям наш новый проект. Поверьте мне, вы будете поражены до глубины души, — проворковала она, наклонившись к Евгению.

В вырезе ее джемпера он заметил кружевной бюстгальтер. Бюстгальтер облегал пусть не очень большую, но крепкую, соблазнительную грудь. Кожа была смуглая, бархатистая и пахла не только духами, но и крепким пряным ароматом женского тела.

— Поверьте, это сенсация, — ворковала Наташа, пока Евгений пялился на ее грудь. — Именно поэтому я и хочу, чтобы вы увидели это первым. Вы и только вы. Закройте дверь.

Евгений взял ключ и пошел к дверям, вспоминая, остались ли у него презервативы. Наташа зарядила проектор.

— Садитесь! — Она указала на стул, а сама устроилась рядом, положив руку на его плечо. — Сцена первая. Начальник, ну, такой, как вы… почти такой, как вы, возвращается домой.

На экране Евгений увидел себя — в спальне своей тайной квартиры. Пиджак валяется на полу, он, Евгений, развязывает галстук.

— Хмр… — издал Евгений неопределенный звук.

— Переодевается в домашнее, — комментировала Наташа.

На экране Евгений натягивал на себя женский лифчик двенадцатого размера, набитый чем-то плотным.

— Гы-а-грр, — все так же неясно выразился большой начальник.

Рука Наташи на его плече стала тяжелой, как свинец, и холодной.

На следующих пяти слайдах Евгений преображался в платиновую блондинку с огромным бюстом, одетую в белое платье а-ля Мэрилин Монро. Из-под воздушного платья торчали волосатые ручищи. Заверещал звонок. Евгений открыл дверь молодому человеку, кокетливо встряхнул белокурым париком и бросился на шею гостю. Они перебрались в гостиную, Евгений включил музыку и устроился у юноши на коленях, кокетливо болтая ножками… На этом показ прервался.