Игра Времен - Наталья Резанова Страница 15

Бренк хмыкнул.

– Магнус, проводи!

Упрашивать сухорукого не пришлось, и хозяин остался с глазу на глаз с молодым человеком в черном балахоне.

– Взаправду ли я говорю с Кеном Меленом, членом Малого Королевского Совета?

Кивок.

– Тебя называют колдуном.

– А также обманщиком… К чему все эти титулы? Я ведь твоего имени не спрашиваю.

– Я предпочел бы пока его не называть. Но садись же!

Кен Мелен, член Малого Совета, колдун и обманщик, сел в предложенное кресло. Отблеск огня освещал его короткие волосы, темные глаза и тонкие насмешливые губы.

– Чему ты смеешься, гость моего дома?

– Я смеюсь тому, хозяин дома и гость города, что ты посадил меня против огня, а сам остался в тени…

Ему не ответили. Он ждал.

До прошлого сентября имени Кена Мелена в Вильманском королевстве не слыхал ни один человек. Он появился в разгар очередной войны со Сламбедом, неизвестно откуда возникнув в военном лагере вильманцев. В поводу он вел отощавшего, но сильного коня. Одет он был как простолюдин, острижен почти наголо, как раб, но у пояса носил меч, как подобает благородному. Направился он прямиком к палатке архиепископа. Никто его почему-то не остановил. После получасовой беседы архиепископ представил пришельца королю. Тому новоприбывший поначалу крепко не понравился, и, вероятно, лишь уважение к престарелому примасу удержало его от решительных действий. Но после первого сражения мнение столь же решительно изменилось в пользу Кена Мелена. Война вскоре завершилась выгоднейшим для Вильмана образом, а через месяц Кен Мелен заседал в Малом Совете…

– По-моему, мы молчим достаточно долго. Пора бы и прерваться, иначе бы зачем мне двигаться ночью в такую даль?

– Но ведь сегодня не видно звезд.

– Ты угадал. Когда я не могу беседовать со звездами, я ищу другие занятия.

– Именно поэтому ты стал искать власти, собеседник звезд?

– С чего ты взял, что я ищу власти?

– А как же иначе объяснить возвышение человека твоего происхождения?

– Что ты знаешь о моем происхождении, чужеземец?

– Ничего. Признаюсь честно – ничего.

– Я из рода Меленов – ученых Меленов, которые испокон века ставили благородство ума выше мнимого благородства крови. И каждый из Меленов, сидя в своей башне, был сильнее короля на троне.

– И у тебя есть своя башня. Черная башня в замковой крепости.

– Об этом все здесь знают.

– И ни один человек не подходит к ней ближе, чем на сотню шагов.

– Так будет лучше для них. Слабые умы полезней не смущать.

– Однако ты только этим и занимаешься. А ведь подобный образ действий – тоже способ достигнуть власти.

– Интересно, – сказал Кен Мелен.

– Что тебе интересно?

– Понимаешь, я всегда знаю, чего от меня хотят. Многие начинали, как ты. Купить меня пытались, запугать тоже. Шпионов и церковных фискалов я распознаю с первого взгляда. А вот тебя я пока не раскусил.

– Ты не назвал еще убийц и похитителей.

Кен Мелен сделал пренебрежительный жест.

– Ну, еще бы. Лучший фехтовальщик в королевстве. («Один из лучших», – педантично поправил его Кен.) А темниц ты не боишься. Ты уверен, что отовсюду сможешь сбежать, как сбежал из Лауды.

– Вот как? Ты и до этого докопался?

– Ты уверен, что сможешь сломать любой замок и любого человека.

– Замок – да. Человека – нет, не любого. Кроме того, я предпочитаю общаться с людьми, а не их обломками. – За стеной было слышно, как Бренк гремит посудой, и собеседники взглянули на дверь одновременно. – А ты знаешь больше, чем хочешь показать.

– Да. Я многое знаю о тебе, Кен Мелен. О катапульте, которая нанесла поражение сламбедцам. О больных и раненых, от которых отказались все лекари, а ты поставил на ноги. Говорят, ты придумал какой-то способ смешивать краски, чтобы они не меркли?

– Ну, это епископ попросил написать для него пару образов, которые бы не темнели…

– Поэтому я и пришел к тебе. «Кто имеет много, будет иметь больше», – так, кажется предречено?

– Примерно так. Но кто из земных владык может дать мне больше, чем я уже имею?

– Из владык – никто. Но тебе ведь не нужна власть. Я говорю о знаниях. Есть некое братство, принимающее в свои ряды лишь достойнейших.

Кен Мелен насторожился.

– Я говорю об Одиннадцати мудрецах.

– А! Слышал, как же. Одиннадцать, владеющие всеми тайнами мира… и которых никогда не будет двенадцать. Сказки. Вроде тех, что сочиняют обо мне.

– Но в каждой сказке есть зерно истины. Даже с малыми знаниями – а они малы, поверь мне, Кен! – ты достиг пределов того, что может здесь человек. Подумай, что будет, когда ты овладеешь настоящим знанием!

– И что я должен для этого сделать?

– Последовать за мной и довериться судьбе.

– Нет. – Кен покачал головой. – Нет.

– Как? Ты отказываешься от знаний?

– На эту наживку нужно было ловить меня года три назад, перед тем, как я угодил в Лауданскую крепость. Тогда я жаждал чистого знания. Теперь я понял: знания сами по себе – ничто, их нужно осуществлять. И только для этого я решил стать сильным.

– И полез в грязь войны?

– Я пришел на помощь слабейшим, это во-первых. Ускорил заключение мирного договора, во-вторых. А катапульту потом сжег. Кстати, она больше пугала, чем приносила вреда. Но война-то кончилась. И, пока моих сил достанет, ее не будет. То, что ты обо мне говорил, – правда. Но и это, и приборы, чтоб видеть звезды вблизи, и книги, и все, что я собрал в Черной башне, – это все пустое, мелочь. Сейчас я переделываю кузнечные мастерские города. Когда сойдет снег, я проведу каналы на поля – у нас будет новая система орошения. – Выражение насмешливости, свойственное его лицу, совершенно исчезло. – Перестрою я и рудники. А потом…

– Ничего у тебя не выйдет, Кен Мелен. Ты ослеплен своими замыслами и ради них пойдешь на все. До сих пор тебе удавалось пробить себе дорогу, играя на людских предрассудках, и Церковь тебе не препятствовала. Но при дворе тобой все больше недовольны. Здесь не любят долгого мира. Они боятся и ненавидят тебя и, чтобы оправдать свои страх и ненависть, называют тебя сразу колдуном и проходимцем.

– Проходимец. – Мелен снова усмехнулся. – Неплохо звучит. «Время стоит, проходите вы», – говорят мудрые люди.

– Примас, твой покровитель, – дряхлый старец, а от старости не лечат даже твои снадобья. Те, кто придет ему на смену, не отличаются подобной широтой взглядов. И тогда тебя ничто не спасет. Твою Черную башню с книгами и приборами сожгут до основания. Ты исчезнешь, как пыль на ветру, и если что и останется от тебя, так краткая запись в хронике, где о тебе не скажут ни единого доброго слова.