Трон Торна - Дмитрий Воронин Страница 15

Некоторое время они оба молчали.

— Значит, вы убили некроманта? — тихо спросил эльф.

Рон лишь пожал плечами:

— Убили или не убили… не знаю я, Ильтар. Он утонул в расплавленной скале, ты считаешь, этого мало для смерти?

— Говорят, — задумчиво сказал Ильтар, — что Торн, со здавая наш мир, поначалу пустил в ход магию огня. И лишь потом в дело пошло все остальное: воздух, вода, земля… и наша, эльфийская, магия природы — в самом конце. Именно первородный огонь управлялся Чашей, об этом гласят наши древние легенды, да только мы считали, что Чаша давно покинула этот мир. А оно вон как получилось… многое теперь становится понятным.

— Ты о чем?

— Видишь ли, если твой некромант сумел хоть немного подчинить себе Чашу Торна, то… боюсь, огонь не уничтожит его. Я знаю далеко не все легенды, что хранят верховные Маги Вечного леса, но и тех, что знаю, достаточно… Позволь, теперь я расскажу тебе одну историю. Точнее, один сон… сон эльфийской провидицы Эльде. А после, если ты не против, мы вместе подумаем о том, что этот сон может означать.

Рон выслушал рассказ эльфа молча. Встретив вопросительный взгляд Ильтара, он лишь покачал головой:

— Я не знаю, что и сказать. Не слишком ли много веры вы придаете снам?

— Веры? А разве здесь вообще идет речь о вере? Эльде видела сон, полный намеков и иносказаний. Теперь, после твоего рассказа, мне становится более понятным, на что указывают эти намеки. Хотя я могу и заблуждаться… к тому же всегда остается вероятность, что это был просто сон. Но согласись, совпадений немало.

— С этим я, пожалуй, не спорю, — кивнул Сейшел. — В смысле, что совпадений немало. Но ведь то, как ты их понимаешь, тоже имеет значение, верно? Вполне может статься, что речь вообще не обо мне — а ведь все твои выводы, Ильтар, основаны лишь на том, что под Черным Барсом ваша провидица имела в виду меня. А если нет?

— И все же Светлая Королева Этуаль поручила мне найти тебя… и передать просьбу снова собрать тех, кто был тогда рядом с тобой. Возможно, мы ошибаемся, возможно, все это лишь сон. Но королева не может позволить себе сидеть сложа руки, если допустить, что на наш мир надвигается тьма.

— Громкие слова, Ильтар. Тьма… что может мой меч против тьмы, скажи? Даже и тогда, вспомни мой рассказ, мы едва не погибли. Вернее, уже погибли… но чудом вернулись к жизни. А противостоял нам всего лишь маг, утративший к тому времени свою армию. А теперь ты говоришь, что он сумел все-таки овладеть силой Чаши и снова появился под нашим небом. Подожди, не перебивай меня, я знаю, что все это — предположения. Но если принять их за истину — что смогу я, простой воин, против Великой Тьмы?

— Кто знает пути судьбы, Рон? Их знали драконы времени, но теперь их нет. И, может быть, то, что ты встретил на своем пути последнего из них, тоже знак?

— Знак чего?

— Откуда ж я знаю? Но ничто в этом мире не происходит просто так. Даже то, что мы встретились здесь, даже такая малость не может не заставить задуматься. Почему ты приехал в Вудсвиль? Была причина?

— Да какая там причина, — хмыкнул Рон. — Дорога и дорога, ничем не хуже и не лучше другой. Свернул сюда на денек, а мог бы и…

— Мог бы, согласен. Скажи, воин, сколько нужно времени, чтобы один человек нашел другого на просторах Империи. Немало, верно? А я ведь, заметь, из Вечного леса поехал сразу сюда. И в дороге напоролся на бандитов, которые ранили моего коня. Из-за этого попал в Вудсвиль только сегодня. А если бы приехал на два дня раньше, то меня уж давно здесь не было бы. Это судьба, воин. Не стоит спорить с судьбой.

— Не стоит, — серьезно кивнул Рон. — Не могу сказать, что ты меня убедил, эльф. Не сказать, что верю в пророческие сны этой вашей Эльде. Но не пристало воину от казывать в помощи женщине, тем более если женщина эта — Светлая Королева эльфов. Поэтому с утра я отправляюсь на поиски моих друзей. Если хочешь, мы можем поехать вместе.

Эльф чуть заметно улыбнулся и наклонил голову в знак согласия.

Фигура в длинном черном плаще, укрытая капюшоном так, что даже свет факела не мог высветить ни единой черточки лица, стояла возле окна и наблюдала за ночной жизнью города, раскинувшегося у подножия замка Блед-холл. Впрочем, в последнее время ночная жизнь здесь поутихла. В воздухе витали грозные предзнаменования, и даже смерды это чувствовали, стараясь после захода солнца не высовывать носа из своих домов. Только несколько запоздалых гуляк торопились побыстрее вернуться к семьям, да многочисленные теперь патрули, позвякивая сталью доспехов, обходили ее владения, освещая себе дорогу факелами.

В глубине комнаты, в углу, скрываясь в тени тяжелых бархатных драпировок, сидел на корточках странный человек. Если, конечно, это существо можно было назвать человеком. Сам к себе он относился по-разному, иногда предпочитал причислять к людям, иногда нет — в зависимости от того, что было выгоднее в тот или иной момент. Сейчас он однозначно причислял себя к категории слуг и по-собачьи преданными глазами смотрел на своего господина. В полумраке было видно, что глаза эти отсвечивают красным.

Господин не баловал слугу вниманием, он вообще предпочитал тишину и редко разговаривал с ним. Вот и сейчас в комнате повисла тяжелая, гнетущая тишина. Тарсис не любил тишину, несмотря на то что многие годы, да что там, сотни лет его первейшими союзниками были тишина и тьма. Он принимал их помощь, но не любил и боялся их, возможно потому, что когда-то, в те давно ушедшие годы, когда он был просто человеком, именно они, тишина и тьма, положили конец бесхитростному существованию бедного крестьянина Тара. Тар умер. Но Тарсис, рожденный в ту ночь, не смог забыть пережитого ужаса. И сейчас, когда тишину нарушили тяжелые шаги господина, Тарсис чуть вздрогнул и расслабился. Тишина ушла. Это было хорошо.

Берг задумчиво прохаживался по одному из просторных залов, отведенных ему под апартаменты. Тея не поскупилась, предоставив Бергу лучшие комнаты, после своих, конечно. Он не стал говорить ей, что теперь, после перерождения, ему было все равно — пуховая перина или гладкий камень, теплая комната или пронизывающий ледяной ветер.

Сейчас его не интересовали ни еда, ни вино, ни женщины… где-то в глубине души, в той ее части, что не была выжжена дотла огнем, вызванным этой проклятой девчонкой, он немного жалел о том, что перерождение произошло слишком рано. Есть все же какая-то прелесть в простых человеческих удовольствиях, которых он нынче был лишен.

Магистр извлек из-под плаща правую руку и в который раз принялся разглядывать перчатку, обтягивающую кисть. Он всегда любил черную кожу, и теперь перчатка, изготовленная по его заказу, напоминала ему о тех днях, когда он еще мог получать удовольствие от красивых вещей. Затем на свет была извлечена вторая рука…

Тогда, два года назад, огненная яма, разверзшаяся под его ногами, поглотила все: мечты о могуществе, планы… и само его тело. Кто знает, что произошло бы, если бы Чаша, к которой он так стремился, соскользнув в раскаленную лаву, не упала бы ему прямо в обугливающуюся ладонь. Нить, связующая с древним артефактом, не дала ему умереть, сохранила его для мести. Но сама Чаша, призванная повелевать первородным огнем, не выдержала жара пламени, потекла, как растаявший воск. И все же древний предмет, неизвестно какими путями попавший в этот мир, устоял. Теперь бесформенный слиток золотистого цвета слепил его пальцы, превратив их в одно целое с тем, что когда-то было источником великой силы давно ушедшего бога.