Столкновение - Александр Сапегин Страница 15

Вадим бы с радостью плюнул на всё и уехал. Деньги он заработает, но как быть с домом? Корову с телком и пчёл он продаст тому же деду Бондарю или тётке Ларисе, кур или продаст или забьёт. Но как быть с домом? Как быть с могилами деда и бабушки? Дом он продать не сможет, нет в посёлке покупателей, а просто так бросить родной угол, Снежка, Ваську…. Он думал, что не будет ничего делать, но наоборот прирос хозяйством. Иркутяне построили у ручья беседку в восточном стиле, совсем, как у Кузьмича из «Особенностей национальной охоты». Будущий молодожён — Степан, вырезал на окна новые наличники и красивого конька на крышу. За зиму и половину марта двор и тропа в баню обзавелись новым навесом из металлочерепицы, рядом с беседкой ждала своего часа куча мелкого белого отсева, чтобы стать красивой дорожкой, как растает снег. Дом. Как оставить его, бросить, когда он сам прирастает с каждым днём? Дилемма…, а может, бросить… Если бы люди знали, как он устал от одиночества. Целыми днями один. Так и свихнуться недолго…

Вадим вынырнул из тяжёлых дум, что толку париться? Он посмотрел на ноутбук, зацепился взглядом за полку с учебниками и толстыми тетрадями, исписанными мелким, чуть ли не каллиграфическим почерком и упрямо поджал губы. Нет, он не сдастся, до лета есть время, он что-нибудь придумает. Нельзя бросать учёбу, если он будет учиться в меде, то сможет лечить людей, имея за спиной академический багаж знаний, а не непонятно откуда выскакивающие познания и интуитивные навыки.

Оторвав хозяина от разглядывания полок, поднял лай Снежок. Вадим выглянул в окно, пёс бросался на ворота, у которых остановился «Лендкрузер» с амурскими номерами…

«Кого это нелёгкая принесла? — раздражённо подумал Вадим. Он ещё не отошёл от приступа чёрной меланхолии». Мысленному пожеланию, чтобы тонированная иномарка разворачивалась в обратную сторону, не суждено было сбыться.

Из джипа со стороны водителя вышел здоровенный парень в строгом костюме-двойке, про которого сто лет назад сказали бы, что у него косая сажень в плечах. Россиянин конца двадцатого века высказался бы, что водила — качок. А судя по физиономии и жуткому шраму, пересекавшему лицо водителя от внешнего угла правого глаза до подбородка, то для шрамоносца попадание семи пуль в голову не будет смертельным ранением. Водитель огляделся вокруг, цепким взглядом оценивая обстановку и хоромину по соседству с домом Вадима, подошёл к калитке, сквозь зубы цыкнув на злопыхающего кобеля по ту сторону забора, и нажал кнопку звонка, выведенного на правую воротину.

Вадим никого не хотел ни видеть, ни принимать. Настроение не то. Не стой он у окна, можно было бы качка игнорировать, сделать вид, что никого нет дома, а так он засветился по полной программе, придётся проявить толику уважения и выйти на порог.

— Эй, пацан! Где тут экстрасенс живёт? — крикнул качок, стоило Вадиму выйти на крыльцо.

Давно его так не кликали — «пацан», да ещё через губу, с пренебрежением, приправленным хорошей порцией высокомерия, отвык он от подобного. Поселковые и иркутяне обращались к молодому знахарю по имени-отчеству или просто по имени, за глаза односельчане звали Вадима колдуном или просто Беловым, однофамильцев у него не было.

— Эй, пацан, я спрашиваю, где бабку найти?

Богата и могуча родная речь, да только у некоторых язык на «базар» заточен. Ни здрасте тебе, ни до свидания, нормально так, с ходу в лоб потребовали выдать информацию. Знахарку ему подавай. Нет знахарки — отошла она, совсем отошла. Определился бы уже, кого потерял, бабку или экстрасенса? Ясно, кто вам нужен, но задачу никто облегчать не собирается, тем более, когда незваные гости после двух слов вызывают резкую неприязнь и антипатию. Судя по раскачиванию машины, качок приехал не один, сквозь тонированные стёкла в салоне просматривались два нечётких человеческих силуэта.

Качок нетерпеливо переминался с ноги на ногу, ожидая, когда тормозь на крыльце разродиться ответом. Вадиму никогда не нравились подобные «хозяева» жизни, смотрящие на всех свысока, как на быдло, мерящие окружающих по толщине кошелька. Было в водителе нечто неуловимое, делающее его духовным родственником внучка Ширшихи. Возможно, он был не прав в оценке гостя и судит предвзято, разглядев лишь наносную штукатурку, но встречают по одёжке, а копать до ума и ранимой души желания от чего-то не возникало.

— Пелагея Матвеевна умерла, найти её можно на кладбище, — ответил он через плечо, разворачиваясь на каблуках и скрываясь в доме. Толика уважения оказана, пора гостям и честь знать, могилку найдут сами. А то, что он валенком прикинулся и дурочку включил, так качок окромя валенка на пороге никого и не видел. Прежде, чем переться к чёрту на кулички мог бы для приличия людей поспрошать…

Получив ответ, здоровяк ненадолго завис, переваривая слова хозяина, видимо, что-то не сходилось у него с источниками информации, утверждавшими, что живёт в Таёжном сильный экстрасенс. Водитель немного потоптался у ворот, прикидывая так и эдак, через пару минут мыслительный механизм в его черепушке пришёл к какому-то решению и выдал команду. Гость запрыгнул в салон. Человеческие контуры качнулись к переднему сиденью, между людьми завязалась короткая дискуссия. Руками никто не размахивал, в истерике не бился. Через минуту глухо рыкнул дизель, глушитель выплюнул сизое облачко солярного выхлопа и джип резво покатился в сторону центра посёлка.

Вадим подошёл к окну и проводил взглядом внедорожник. Не сказать, что он шибко тяготился унаследованным от Пелагеи Матвеевны даром, но ни к чему ему излишняя известность. Джип из Амурской области был первой ласточкой, принёсшей в клювике доказательство древнего постулата, гласившего, что сарафанное радио распространяет информацию быстрее скоростного интернета. Таёжный не совсем оторван от мира. С появлением в посёлке операторов сотовой связи и провайдеров всемирной сети в разы увеличился обмен информацией между лесными аборигенами и городскими родственниками. В городах, ессно, тоже есть уши, которые любят, когда в них вдувают необычные сказки, особенно если они имеют волнующий мистический окрас, соревнуясь с телевизионными «Битвами экстрасенсов». По телевизору можно показать что угодно, придумать и смонтировать на компьютере, а тут Манька-своячница сама, своими глазами видела…

Правильно в своё время пела Алла Пугачёва про цыганку и людей, желающих знать предначертанную судьбу. Знают же, что карты врут, старая гадалка правды не скажет. Но нет, идут к ней на поклон, звеня монетами и надеясь на удачный расклад. «Меня обманывать не надо, я сам обманываться рад». Гадалка тасует колоду, раскладывает дам и королей, зная, что клиент пришёл за надеждой и удачей в делах, и она даёт ему искомое, а что удачи нет, то карты так легли, ведь всегда есть два пути, милок или милая, не на тот ты свернула — твой валет был на другой развилке.

Дар Вадима из другой области, но кое-что в нём сродни гаданию цыганки, рассчитанному на психологический аспект, взять того же Степана. Потерпел когда-то мужик фиаско на любовном фронте и вбил себе в голову, что его «инструмент» повис на «половине шестого», пока ему не перепали заговорённые монетки, психологический клин не вышибался. Правда, до этого мнимый импотент стал свидетелем исцеления настоящего больного и был психологически готов к чуду, приняв его за чистую монету. Последнее как раз и роднило знахаря с шарлатанкой — вера людей в чудо. Одни мечтают обмануть судьбу, вторые хватаются за соломинку, надеясь избавиться от недуга, в борьбе с которым медицина расписалась в полном бессилии. Вадим подозревал, что широкоплечий парнишка и пассажиры джипа были из когорты гоняющихся за чудом…