Когда пришел волшебник - Инна Шаргородская Страница 15

Может быть, чертов кот ошибся? Или же, исполняя приказ неизвестного недоброжелателя, нарочно заманил их к постороннему человеку, который ни сном, ни духом?.. На волшебника этот Овечкин ну никак не походил. Одна внешность чего стоила – полноватый, с невыразительным круглым лицом, с белесыми овечьими кудряшками… какая-то безвозрастная размазня! Капитан Хиббит уже готовил себя к тому, что уйдут они из его дома ни с чем, только зря потеряют время.

Но Вероника, кажется, думала иначе. Эта болтливая сказочница пустилась в подробные объяснения, и, хотя Кароль несколько раз подталкивал ее ногой под столом, чтобы не очень распускала язык, она взволнованно выложила Овечкину буквально все, начиная с прихода к ней волшебника и заканчивая его же чистосердечным признанием. Утаила только личность кота, который направил их сюда. И сколько Михаил Анатольевич ни допытывался, что за идиот объявил его колдуном, она держалась партизаном.

– Нелепость, – качал головой Овечкин. – Вы просто шутите. Я не понимаю…

– Михаил Анатольевич, – ныла Вероника, – ну, пожалуйста! Мы же все знаем о вас!

– …зачем вы пришли ко мне с такой странной историей? – не сдавался тот. – Вероника Андреевна, будьте благоразумны! Какие колдуны? Откуда? В наше время…

Кароль был склонен ему верить.

Но кое-что все-таки настораживало капитана и удерживало от того, чтобы вежливо распрощаться с хозяином и покинуть этот дом. Первое – на пальце у Овечкина горел и переливался невероятно дорогой изумрудный перстень. Кароль достаточно разбирался в драгоценностях, чтобы понимать – продай Михаил Анатольевич эту красивую игрушку, и вся его семья могла бы прожить, не бедствуя, лет этак десять… И второе – любой нормальный человек на месте Овечкина перепугался бы до полусмерти, как только Вероника произнесла слово «волшебник», и тут же выгнал бы их обоих. Или вызвал бы «скорую». Овечкин же, не моргнув глазом, и даже не без интереса, выслушал весь этот бред и артачиться начал, только когда его попросили о помощи.

Была еще и третья причина – Кароль слишком нуждался в помощнике, чтобы пренебречь даже и самой шаткой надеждой…

– Михаил Анатольевич, – снова завела свою песню Вероника, – ну, пожалейте же нас! Капитан Хиббит попал в ловушку обратного эффекта. Вы знаете, что это означает?

– Откуда? – отбивался Овечкин. – Я еще раз повторяю – вы пришли не по адресу. Ума не приложу, кому и зачем понадобилось вас разыгрывать, посылая ко мне…

Жена его, Фируза, в пятый раз встала и прошла в детскую. Вопли за стеной в пятый раз ненадолго прекратились.

Когда эта маленькая, симпатичная женщина, очень похожая на мужа пухленькой фигуркой и светлыми кудряшками, возвращалась на свое место за столом, Кароль исподтишка окинул ее настороженным взглядом. Фируза явно нервничала. Она так выразительно посматривала на Овечкина, словно хотела что-то ему сказать, но не решалась. Овечкин же делал вид, будто не замечает этого.

Может быть, хозяйка дома втихаря уже вызвала «скорую»? – мелькнула в голове у Кароля невеселая мысль. В самом деле, что толку спорить с сумасшедшими? Их надо поить чаем, терпеливо слушать бред, который они несут, и так, тихо-мирно, дожидаться подмоги…

Вероника наконец выдохлась и умолкла. Овечкин умолк тоже. Все уставились в свои чашки, словно надеясь увидеть там что-то интересное, и за столом воцарилась неловкая тишина.

Нарушила ее Фируза.

– Капитана Хиббита, конечно, жаль, – задумчиво сказала она, ни к кому не обращаясь. – Неважнецкое у него положение. Но самое неприятное во всей истории, на мой взгляд, – это нависшая над Вероникой Андреевной угроза… как его?.. ментального вмешательства.

Сказочница встрепенулась.

– Зовите меня просто Вероникой. Да, это и вправду мерзость. Какая-то там разведка влезет в мои мысли, будет их рассортировывать… противно!

– Противно, но не смертельно, – сердито сказал Овечкин.

И как-то так прозвучали эти слова, что капитан Хиббит мгновенно воспрянул духом. В этот миг ему сделалось ясно, что они с Вероникой все-таки пришли по адресу.

Одновременно он понял, что Фируза – их союзница в нелегком деле уламывания несговорчивого колдуна. Она и подсказала верный путь…

Кароль выпрямился и вступил наконец в разговор.

– Вам хотелось бы, чтобы подобную процедуру проделали над вашей женой? – вкрадчиво осведомился он.

Овечкин даже подпрыгнул на своем стуле.

– Если вы маг, как утверждает Вероника Андреевна, – раздраженно сказал он, – то вы и сами способны защитить ее от ментального вмешательства!

– Не способен, – смиренно соврал Кароль. – Я недоучка.

– Миша, – просто сказала Фируза. – Помоги им.

За столом снова воцарилась тишина. Даже дети в соседней комнате перестали вопить, словно почувствовали важность происходящего…

– Ни за что! – после некоторой паузы нервно воскликнул Овечкин и схватился за чашку с чаем.

Кароль незаметно улыбнулся. Тут уж не только ему, но и всем сделалось понятно, что колдун практически сдался. Михаил Анатольевич при всей своей нелюбви к магии просто не мог бросить на произвол судьбы беззащитную женщину.

Дальнейшие уговоры длились не более пяти минут и происходили только для проформы.

– Ну, хорошо, – промолвил наконец с тяжелым вздохом Овечкин. – Я попытаюсь помочь вам…

И не успел он договорить эту фразу, как за окном ни с того, ни с сего сверкнула молния. Грянул гром, и с небес стеной хлынули водяные потоки.

Михаил Анатольевич замер с открытым ртом. Потом медленно повернулся к окну.

– Вот те на, – сказал он. – Оказывается, это заразно…

Неизвестно, что подумали женщины, услышав его слова, но Кароль прекрасно понял, что тот имеет в виду. И возликовал про себя. Теперь уж Овечкину точно не отвертеться. Обратный эффект, как ни крути, штука серьезная!

Михаил Анатольевич, однако, взял себя в руки на редкость быстро. Нахмурился, отвернулся от окна и, сплетя пальцы, громко хрустнул ими. Сверкнул изумрудный перстень…

– Учтите, я давно не практиковался. Столетий этак три… И никакого оборудования у меня нет. К тому же не следует забывать о вашем неведомом враге. Вряд ли он оставит вас в покое, если уж взялся препятствовать…

– Им займусь я, на досуге, – небрежно бросил Кароль. – Но для начала, если позволите, я бы хотел посмотреть ваше горло.

Овечкин посмотрел на него испытующе.

– Вы лечите?

Кароль пожал плечами.

– Так, по мелочам.

– Пожалуй, я уж лучше сам, учитывая ваше признание… – и Михаил Анатольевич впервые за все время разговора улыбнулся.

Капитан Хиббит при виде этой улыбки едва не выронил сигарету.

Внезапное преображение колдуна могло удивить кого угодно. Мало того, что его невыразительное доселе лицо неожиданно посветлело и сделалось живым и лукаво-обаятельным. Оно обрело еще выражение твердости и силы. Исчезли рыхловатость и размазанность черт. Глаза засветились, и оказалось, что они – ярко-голубого цвета. Даже белесые овечьи кудряшки как будто напружинились и вдохновенно вздыбились в художественном беспорядке вокруг этого нового лица…